Если в российской экономике (правда, больше на словах и все тише) царит импортозамещение, то в российской внутренней политике все последние годы дело обстояло ровно наоборот. Внутренняя российская политическая повестка шестой год сознательно замещалась внешней. Если постоянно смотреть российские новости по главным телеканалам и читать провластные СМИ, может показаться, что Россия - часть Украины, а ее жителям, кроме украинских дел, еще рассказывают про проблемы, Европы, Америки, успехи в Сирии и – изредка, мимоходом - про саму Россию.
Но теперь это новостное экспортозамещение — акция принудительной информационной эмиграции россиян — начало сходить на нет. Российской власти приходится возвращаться в Россию. Почему так происходит?
В последние дни и недели информационная повестка в России выглядит крайне необычно. Нет, российские телеканалы не перестали отслеживать каждый чих Зеленского, а только что прошедшие украинские выборы в Раду освещались российскими медиа куда более интенсивно, чем выборы в Госдуму РФ в 2016 году.
Но в российскую пропаганду и реальную политику неожиданно вернулась… Россия.
Вот Владимир Путин неожиданно лично приезжает за тридевять земель, в Иркутскую область, второй раз меньше чем за месяц. Сначала он заезжал в Братск, чтобы провести экстренное совещание по ликвидации последствий наводнения. А сейчас, чтобы проинспектировать, как там ликвидируют последствия этого же наводнения. Вряд ли можно вспомнить российский регион, который президент России посещал бы два раза за месяц.
В нормальном мире это вполне обычный поступок президента. Ведь в зоне бедствия оказались почти 11 тысяч домов, 3,5 тысячи из них не подлежат восстановлению. Наводнением разрушены 11 мостов, размыты 48 участков дорог. Погибли 25 человек, семеро пропали без вести.
После более разрушительного наводнения в Крымске Краснодарского края в 2012 году (более 34 тысяч пострадавших, 171 погибший) Путин тоже приезжал на место природной катастрофы. Но тогда это происходило сразу после президентских выборов и «болотных протестов», в момент, когда у президента был не слишком высокий рейтинг. И уж точно в российской пропаганде мировые новости тогда не замещали в такой степени российские.
Последствия наводнения в Иркутской области. Фото EPA/Scanpix/Leta
Нынешний визит явно был рассчитан не столько на жителей пострадавших районов Иркутской области (о них федеральные власти забудут быстро, как забывали о людях в России во всех подобных случаях раньше), сколько на остальных россиян. Им показали по телевизору и написали в многочисленных СМИ (президентский пул выехал туда в полном составе): мол, президент не только сражается с террористами в далекой Сирии, не только не дает «пиндосам» свергнуть «друга Мадуро» в Венесуэле, но трогательно заботится и о своих гражданах.
На этом странности не кончились. 23 июля все выпуски новостей на главных телеканалах России начинались с… российской новости. Причем не с какого-нибудь триумфа российского оружия или очередной мудрой речи Путина, а с рассказа о последствиях страшного пожара в детском палаточном лагере на территории горнолыжного комплекса «Холдоми» в поселке Солнечный Хабаровского края.
Более того, президент России вдруг поручил властям Архангельской области учесть мнение местных жителей по поводу строительства мусорного полигона на станции Шиес, куда планируется вывозить мусор из Москвы. «Вдруг» потому, что массовые протесты против строительства полигона не прекращаются еще с апреля. Видимо, до Кремля дошло, что «само не рассасывается».
Да и «прямая линия» Путина в этот раз изобиловала неприятными вопросами о нищете и развале социальной сферы. Причем президент в ответах был крайне неубедителен. Особенно когда на очередной вопрос о низкой зарплате учительницы или пожарного отвечал: «Этого не может быть».
Похоже, до Кремля, который давно существует в параллельной реальности, где Россия не региональная держава со сжимающейся экономикой и ВВП на душу населения на уровне Суринама и Габона, начали долетать брызги реальных замеров общественных настроений. И эти настроения Кремлю явно не понравились.
Очевидно, что эта «внутренняя фронда» не понравилась Кремлю на фоне того, что мир, особенно западный, воспринимает Россию если не как одного из архитекторов нового миропорядка, то как объективно мощную военную державу (что правда), при этом опасную и непредсказуемую.
К слову, на этом восприятии основаны доводы некоторых западных политиков (часть из них вообще находится на довольствии Кремля — Россия не оставляет попыток фактического подкупа части западных политиков по образу и подобию экс-канцлера Германии Герхарда Шрёдера или пока безуспешно пытающейся стать президентом Франции Марин Ле Пен) «замирить» зверя, попытаться договориться с Путиным. К чему приводит такая тактика замирения «варваров», хорошо известно по истории начала Второй мировой войны.
В Иркутской области, куда прилетал Путин, правит губернатор-коммунист. В Хабаровском крае - губернатор от ЛДПР, который публично согласился стать заместителем своего соперника по выборам — кандидата-единоросса, ставленника Путина, и вообще изначально был чисто техническим кандидатом. В общем, делал все возможное, чтобы проиграть, но все равно победил.
В Петербурге накануне выборов губернатора и в Москве накануне выборов в Мосгордуму Кремль вынужден предельно грубо зачищать электоральное поле от любых оппозиционных кандидатов, чтобы победить. Потому что по-другому уже не получается. Массовый поход кандидатов от «Единой России» под видом самовыдвиженцев (чтобы не мараться о партию, которую большинство россиян искренне ненавидит) стал всероссийским трендом. В народе даже появилось специальное словечко для таких кандидатов — «самомедвеженцы», с намеком на медведя, символа «Единой России».
По свежей оценке Росстата, реальные располагаемые денежные доходы россиян (то есть, доходы за вычетом обязательных платежей с поправкой на текущую инфляцию) во втором квартале 2019 года снизились на 0,2% год к году. По итогам первого полугодия реальные доходы снизились на 1,3% в годовом выражении. Это продолжается шестой год подряд – по официальным данным, с ноября 2014 года. И даже если большинство граждан все еще не в состоянии проследить причинно-следственную связь между своим устойчивым продолжительным обнищанием и возвращением Крыма, войной в Донбассе, конфронтацией России с Западом, войной санкций, то разочароваться в российской власти из собственного экономического положения эти люди уже вполне способны. Потому что даже если поверить «ящику», который списывает наши проблемы на происки врагов, выходит, что наша власть не очень-то хорошо противостоит этим «проискам».
Когда миллионы россиян не могут свести с концами, им уже не «заходят» страшилки про Украину, которыми кремлевская машина пропаганды потчует их с утра до вечера шесть лет подряд. А тут еще возник фактор Зеленского. Россияне увидели во всех подробностях (вот они, издержки украинизации российского медийного пространства), как в соседней стране граждане легко и просто поменяли президента Порошенко, которого так яростно костерила российская пропаганда. Причем увидели это не только простые россияне, но и Кремль. Можно сколько угодно рассказывать российской публике о Зеленском как о выскочке, клоуне, марионетке, но даже чисто физиономически молодой, живой, динамичный президент Украины сильно выигрывает на фоне российской власти, в которой второе десятилетие одни и те же лица и которая все больше смахивает на советское замшелое Политбюро ЦК КПСС брежневской поры.
На фоне затяжного экономического кризиса в России и растущего разочарования состоянием страны как у простых людей, так и у бизнес-элит, которые к тому же находятся под страхом уголовного преследования и наезда именем государства в любой момент, российской власти вновь надо как-то решать главную проблему, которой она озабочена все последние годы — как выжить и остаться «при своих».
Крым уже настолько «наш», что российские туристы начинают все активнее ездить в Турцию. Украина уже столько раз (как нас уверяют шесть лет изо дня в день соловьевы-киселевы-скабеевы и гости их балаганных политических ток-шоу) должна была умереть, обратиться в прах, раствориться в соляной кислоте внутренних проблем, что нас уже невозможно напугать Украиной.
«Хотите, как на Украине?» — спрашивала нас годами российская пропаганда, ожидая услышать предсказуемый хоровой отрицательный ответ. «Не хотим, как в России», - неожиданно стали вразнобой (пока явно не хором) отвечать миллионы россиян.
Понятно, что при сохранении нынешней внешней и внутренней политики у российской власти нет шансов существенно улучшить экономическое и социальное положение граждан. Понятно, что Путин и его ближайшее политическое окружение будет цепляться за власть до последней возможности. Вот только цепляться за нее за счет «экспортозамещения» новостной повестки, выталкивания российских проблем из медийной среды, из пространства свободных политических дискуссий, становится все труднее и накладнее для самого режима.
Остается сложный и опасный для власти, но и для народа выбор: идти на обострение и повышать ставки в гибридной войне, снова и уже с более высокой степенью экзальтации эксплуатируя милитаристский патриотизм и национальные комплексы жителей бывшей великой империи, или постепенно возвращаться к российской повестке, к российским проблемам. В ту довольно мрачную реальность, с которой после сочинской зимней Олимпиады-2014 Россия ушла на войну с Украиной и Западом, и вот только теперь начала возвращаться.