На днях российская космическая компания S7 Space объявила о планах по созданию «орбитального космодрома». По степени амбициозности это сопоставимо с проектами ведущих американских бизнесменов от космоса. Однако, помимо амбиций, частная космонавтика нуждается в людях, капиталах, технологиях, доступе на развитый рынок космических товаров и услуг, а также в благоприятной экономической и политической среде. И если с амбициями в России всегда было все хорошо, то ко всему остальному возникают вопросы. Главная проблема — это, конечно, политические условия, в которых любая частная инициатива по умолчанию не приветствуется.

Государство и частный космос. Что не так с российскими проектами морского старта и орбитального космодрома

Передача инициативы

Считается, что негосударственная космонавтика — это феномен последних 10–15 лет, зародившийся в Соединенных Штатах. Но на самом деле бизнес в освоении космоса присутствовал с самого начала — правда, только в западном мире. Частные компании строили ракеты и создавали спутниковую связь еще в 1960-е. Другое дело, что инициатива в этой сфере тогда принадлежала государству. Именно оно определяло перспективы космической деятельности, способствовало созданию международных консорциумов типа INTELSAT и INMARSAT, ставших коммерческими компаниями только два десятилетия назад, и размещало заказы на предприятиях. Однако по мере роста рыночного спроса именно бизнес приобрел ведущую роль в космических коммуникациях. Государство же сосредоточилось на космических исследованиях и пилотируемых полетах.

В 1990-х годах американцы столкнулись с двумя проблемами. Во-первых, исследовательские миссии становились сложнее и дороже, плюс нужно было заботиться о поддержании и развитии спутниковой навигации, быстро ставшей общим благом. На этом фоне пилотируемая космическая программа и необходимость разработки новых ракет-носителей и кораблей становились избыточным бременем для бюджета. Во-вторых, после окончания холодной войны из космической отрасли и военной промышленности на рынок труда вышли сотни тысяч специалистов.

Подпишитесь и получайте наши новости в Twitter раньше всех

Все это побудило американское правительство к созданию среды, в которой инициатива по разработке новых ракет, кораблей и осуществлению орбитальных полетов перешла бы к бизнесу. Этот процесс занял годы и смог стать устойчивым, когда на космос стали работать капиталы, заработанные на буме компьютерной индустрии в конце 1990-х — начале 2000-х гг. и на потребительском рынке. Так в отрасль пришли Джефф Безос, Роберт Бигелоу, Ричард Брэнсон, Илон Маск и другие. В космос потянулись и европейские бизнесмены, а за ними необходимость расширенного привлечения частных капиталов в эту сферу осознали в Китае, России и других станах.

«Даурия» и Сколково

В России первая частная коммерческая компания в сфере космоса появилась еще в 1990-х. Это была дочерняя фирма холдинга «Медиа-Мост», владевшая спутником телевещания «Бонум-1», запущенным в 1998 году. В 2001 году на фоне политических проблем, возникших у холдинга, его «дочка» была признана банкротом по иску кредиторов, среди которых был Минфин. С тех пор российское государство держит фактическую монополию на спутниковые коммуникации в стране.

Новые ростки частных космических компаний в России появились в начале 2010-х на волне «медведевской модернизации». Тогда Михаил Кокорич, заработавший свой капитал в ритейле, создал производителя спутников — компанию Dauria Aerospace с офисами в России, Германии и США. Одновременно в технопарке «Сколково», задумывавшемся как российская Силиконовая долина, появилось направление для «выращивания» космических стартапов.

Запуск ракеты Falcon 9. Фото AP/Scanpix/LETA

Главное противоречие всех этих начинаний было очевидным с самого начала. В стране вся космическая индустрия не только находилась в руках государства, но еще и относилась к сектору ВПК — со всеми его ограничениями по секретности и контролем со стороны силовиков. Она существовала по законам бюрократической, а не рыночной конкуренции, что почти исключало для космического бизнеса возможность получить опору в виде государственного спроса. В то время, как в тех же США правительство не финансировало разработку ракет-носителей Falcon-9 и Antares и космических кораблей Dragon и Cygnus, но на конкурсной основе дало компаниям SpaceX и Orbital ATK (с 2018 г. принадлежит Northrop Grumman) твердые контракты на снабжение американского сегмента МКС.

Получалось, что российские частные космические компании должны были учитывать не только законы рынка, что естественно, но и особенности российской политической системы. И даже несмотря на то, что «Даурия» смогла заручиться личной поддержкой Владимира Поповкина, возглавлявшего Роскосмос в 2011–2013 годах, и получить от ведомства контракт на два спутника, в долгосрочной перспективе это ни на что не повлияло. Уже в 2015 году в «Даурию» пришли следователи после того, как компания приняла участие в конкурсе на разработку спутниковой платформы для НПО им. Лавочкина. А когда в 2017 году при пакетном запуске несколько спутников было потеряно, включая поставленные «Даурией» по государственному контракту, свои финансовые претензии к компании предъявил и Роскосмос, успевший превратиться из федерального агентства в госкорпорацию.

Еще один тормоз развития космического бизнеса в России возник в 2014 году и с тех пор только усиливается — невозможно рассчитывать на частную инициативу в космосе, если проводимая государством внешняя политика уже привела к отказу от кооперации с Западом. Здесь даже оценка политических рисков сотрудничества с российскими компаниями со стороны развивающихся стран складывается не в пользу российских предпринимателей.

В итоге развитие «Даурии» фактически остановилось — компания уменьшилась в размерах и пытается найти клиентов для своих разработок. Михаил Кокорич сосредоточился на космическом бизнесе в США. В свою очередь, среди нынешних резидентов «Сколково» сложно назвать хоть одну историю успеха, если не считать таковыми, например, сборку навигационных спутниковых приборов из китайских комплектующих.

Космическое обременение

В последние годы надежды на частную российскую космонавтику взялась подогревать авиакомпания S7 Group (официально ЗАО «Группа компаний С7»). В 2016 году она создала дочернюю компанию S7 Space, объявила о покупке примерно за $100 млн. проекта «Морской старт» у РКК «Энергия», и весной 2018 года закрыла сделку. Этот проект был начат еще в 1990-е годы, когда Россия, США, Украина и Норвегия решили запускать украинские ракеты «Зенит» с морской платформы в Тихом океане. В итоге международный консорциум, который управлял проектом, разорился, и в 2010 году 95% его акций оказалось у «Энергии». А с 2014 года, в связи с известными событиями, «Морской старт» остался еще и без украинских ракет.

Ракета-носитель «Зенит» транспортируется на стартовую площадку космодрома «Байконур». Фото ITAR-TASS/Scanpix/LETA

Выкуп этой компании у государственной «Энергии» скорее выглядел как схема по спасению авиационного бизнеса S7 в условиях, когда частная компания на рынке авиаперевозок в России всегда находится в ущемленном положении по сравнению с компанией государственной. К тому же S7 ранее не стала брать на себя обременение в виде покупки российских самолетов SuperJet-100. Отсюда расходы на «Морской старт» — это в первую очередь закрытие дыры в балансе РКК «Энергия», своеобразное воплощение «социальной ответственности» бизнеса. Сейчас S7 пытается оживить этот проект, и через регистрацию специальной дочерней компании в США она уже решила проблему запрета на поставку украинских ракет в Россию, а также договорилась с российскими властями о поставках необходимых для производства этих ракет комплектующих.

В то же время S7 Space столкнулась с отсутствием в России рынка для своих космических услуг и теперь пытается выбить себе здесь пусковые контракты и найти клиентов в лице государственных монополий. В то же время S7 для коммерческой эффективности нуждается в новой ракете. Она планирует разработать многоразовый носитель «Союз-7», взяв за основу создаваемый сейчас государством на свои деньги «Союз-5», и модификацию двигателя РД-170, также создаваемую за государственный счет.

Выходит, что деятельность этой компании в космической области полностью зависит как от государственной инициативы по созданию новых ракет и двигателей, так и от государственной промышленности. И учитывая плачевное финансовое состояние предприятий и компаний, входящих в «Роскосмос», один из наиболее вероятных сценариев — это превращение S7 в их дойную корову (Поскольку собственных производственных мощностей у S7 нет, ракеты придется заказывать у той же «Энергии», а двигатели РД-170 и модификации для «Зенитов» — у «Энергомаша». И покупать их придется по рыночным ценам, которые примерно в 2 раза выше, чем закупочные цены государства). Судя по всему, в компании это понимают, поэтому громко анонсировав проект «орбитального космодрома», сразу предлагают госкорпорациям к нему присоединиться. Ведь перед S7 стоит задача сохранения основного актива — бизнеса авиаперевозок, — и сотрудничество с государственными гигантами, пусть и за счет самой компании, призвано защитить ее от недружественной среды. Тем более, что так или иначе, все частные компании в России являются дойными коровами, а размер удоев приказано повысить.

Однако именно по этой причине частная космонавтика в России пока не сможет ни составить конкуренции американским и европейским бизнесменам, ни обеспечить экономическое и технологическое развитие страны — космический бизнес живет в той же среде и по тем же правилам, что и весь остальной бизнес.