Свои пятнадцать минут славы сотрудник РУДН Никита Данюк пережил, как это часто бывает, вопреки своей воле. Опубликованное «Коммерсантом» его выступление на форуме вузовских проректоров по воспитательной работе оказалось настолько сенсационным, что наутро после публикации опровергать связь Данюка с Кремлем пришлось самому Дмитрию Пескову, а к концу дня и сам герой низвел свой гражданский подвиг практически до нуля — оказывается, студентов в ФСБ он сдал только однажды и только тех, которые были связаны с запрещенным в России «Исламским государством», в остальном же Данюка неправильно поняли, и ни в какую книжечку неблагонадежных студентов он, по его словам, не записывает и никуда не докладывает.

При этом автор материала в «Коммерсанте» Александр Черных настаивает, что слова Данюка он передал верно, и если потребуется, он предоставит их аудиозапись. Не верить журналисту «Коммерсанта» оснований нет — Черных давно выбрал себе такую специализацию, он главный сегодня в России исследователь, если так можно выразиться, государственного дна.

Студенты Российского университета дружбы народов. Фото: AFP / Scanpix

Все видят и слышат, что происходит на поверхности — речи Владимира Путина и официальных лиц, программы государственных телеканалов, заседания правительства и Государственной думы. Но если заглянуть в темные углы российской государственности, куда не добивают прожекторы медийного мейнстрима — на круглые столы в Общественной палате, отраслевые форумы, молодежные организации — то можно обнаружить (и Черных это постоянно обнаруживает) настоящие бездны мракобесия и косности, в которых проходит что-то вроде непрерывного конкурса идей для власти. Борьба с «иностранными агентами», защита «традиционных ценностей», репрессивные идеи и эксперименты с доносительством — государственное дно, кажется, только из таких вещей и состоит, и опыт Никиты Данюка типичен для этой сферы. Именно общественники, которые пока только претендуют на первые роли, только участвуют в неофициальном конкурсе идей, оказываются авторами таких инициатив, от которых и у Дмитрия Пескова усы встают дыбом.

Проводить среди студентов политические дискуссии, по итогам которых составляются справки о «протестном потенциале» для госструктур и спецслужб — да, вряд ли это могло быть прямым заданием администрации президента, но по прямому заданию что-то делается сегодня в России гораздо реже, чем принято считать. Более того, трудно говорить даже о каком-либо запросе, формулируемом властью — никогда ни от какого чиновника вы не дождетесь прямого указания о цензуре или о репрессиях.

Наоборот, чем туманнее запрос, тем интереснее — толпы соискателей бомбардируют Кремль своими идеями, и в результате только лучшее (с точки зрения Кремля, разумеется) становится официальной политикой власти. Российская власть — не часовой механизм, в котором каждый винтик знает свое место, а каждое колесико крутится строго вокруг своей оси. Скорее можно говорить о государстве-стае, когда молодые волки подстраиваются под вожака, а вожак, в свою очередь, ведет себя так, чтобы не разочаровать молодых, то есть можно долго спорить о том, кто именно формирует запросы — вожак или молодежь. Это не точная механика, это биология.

Владимир Путин на фоне участников молодежного лагеря на озере Селигер. Фото AFP/Scanpix

И «биологическое» объяснение казуса Данюка выходит за пределы стандартной медийно-политической схемы, когда излишне рьяный инициативник что-то придумал, а старшие товарищи его осекли. То есть, судя по опровержениям Пескова и самого Данюка, действительно осекли, но интересно не это, а то, что кому-то на нижних этажах вертикали пришло в голову делать карьеру, атакуя уже не оппозиционеров и не «иностранных агентов», а вполне системные вузы, их студентов и преподавателей.

И это уже не логика частного поведения Данюка, а логика всей системы — когда нападки на чужих поставлены на поток и когда уже невозможно прорваться в ряды тех, для кого эта борьба стала работой, новые возможности приходится искать именно в атаках на своих. Это самое естественное развитие системы, та самая, о которой у нас без иронии уже не принято говорить, логика тридцать седьмого года — если не будет врагов, не будет и карьер, и чем жестче система, тем агрессивнее должны быть новые поколения претендентов с их карьерными потребностями.

Благодаря публикации в «Коммерсанте» конкретного Данюка, скорее всего, остановят, ему не повезло — но сколько таких же молодых людей роятся на нижних этажах и придумывают новые, кажущиеся теперь безумными, способы доказать власти, что именно они ей нужны?

Данюк искал протестный потенциал в вузах, кто-нибудь очень скоро начнет искать протестный потенциал в госкорпорациях, в армии, в полиции, а потом и в самом Кремле. Этот процесс невозможно остановить, за ним можно только наблюдать, затаив дыхание, и когда Дмитрий Песков говорит, что в Кремле не инициировали мониторинг настроений в вузах, это можно считать не столько опровержением, сколько признанием — стихия доносительства, цинизма и спекуляций государственными интересами уже действительно вышла из-под какого-либо контроля, ручное управление общественными процессами, если оно когда-то и существовало, осталось в прошлом, и поедание друг друга самыми высокопоставленными лицами — это уже вопрос времени, а не суровая политологическая антиутопия.

Жаль, что Никита Данюк оказался в центре скандала раньше времени — из него мог бы получиться очень хороший директор ФСБ, или глава администрации президента, или даже президент, почему бы и нет. Этот образ активиста, записывающего разговоры студентов и передающий их по инстанции — это очень важный образ, которому давно пора было воплотиться в современной российской реальности.