В нынешнем нежарком июне руководство прибалтийских стран, некогда столь стремившихся стать членами ЕС, выступило с неожиданно жестким и синхронным демаршем против Еврокомиссии. 

Причиной недовольства эстонских, латвийских и литовских политиков стало решение Брюсселя о квотах для африканских мигрантов, которых должны разместить у себя все страны ЕС. Маленькие балтийские республики сочли эти цифры для себя чрезмерными. Например, Эстонию еврокомиссары обязывают принять 1064 беженца, Латвию — 737, а Литву — 710. Причем это принятие предусматривает выделение им жилья и пособий за государственный счет. Решение же о том, что страны ЕС должны будут принять у себя африканских беженцев, уже было одобрено на проходящем в эти дни саммите. Некоторые поблажки было решено сделать только для Венгрии и Болгарии в силу того, что они и безо всяких квот принимают значительное число беженцев. 

Удалось ли и удастся ли балтийским странам выторговать какие-либо поблажки и для себя, пока не известно. Ясно только одно: перспектива получения новых жителей с Африканского континента здесь оптимизма не вызывает. 

Президент Литвы Даля Грибаускайте оценила ситуацию едко: «Всю Африку в Европу не переселишь». И это еще вполне политкорректная оценка. Куда более шокировала публику бывший министр иностранных дел Эстонии Кристийна Оюланд, заявившая, что «белая раса в опасности».  

Конечно, проблема африканских и арабских мигрантов в Европе насчитывает уже не одно десятилетие. Во время послевоенного экономического подъема и становления Общего рынка европейские предприятия испытывали дефицит рабочих рук. И его охотно восполняли за счет привлечения из Северной Африки, Турции и арабских стран. 

Самое либеральное законодательство на этот счет с 1970-х годов возникло во Франции. Оно предусматривало не только ускоренную натурализацию трудовых мигрантов, но и предоставление вида на жительство, с последующим оформлением гражданства, и многочисленным членам их семей. При этом они получали права на те же пособия, что и французы. А точнее — уже сами чувствовали себя французами, хотя даже знание языка от них не требовалось.

В сегодняшней Франции проживает около 4,5 миллиона выходцев из Африки. Причем селиться они предпочитают компактно, отчего некоторые французские городки все более напоминают алжирские, малийские или сенегальские. 

_{Фото AP/Scanpix}

Некоторые европейские философы считают эту ситуацию неизбежной «кармической расплатой» бывших империй. Та же Франция, как и Великобритания, и Голландия веками колонизировали африканские страны, вывозили оттуда рабов и природные богатства. И теперь они сталкиваются с феноменом «обратной колонизации», когда бывшие колонии сами начинают завоевывать выдохшиеся метрополии. Только не военным путем, а демографическим. 

Так было, кстати, еще во времена древнего Рима. Тот же процесс отражается и в современной России, где также критически оценивают нарастающие потоки среднеазиатской и кавказской миграции.

Однако балтийские государства никого не колонизировали, (вряд ли можно всерьез вспоминать о колониальной экспансии Курляндии), а напротив — на протяжении своей истории постоянно были жертвой той или иной имперской экспансии извне. Почему же они должны нести эту «карму»? Стремясь в свое время в Евросоюз, эти страны полагали, что имперская эпоха закончилась навсегда, и в новом международном объединении они будут иметь равноправный статус и свободное право голоса. Но сегодня они вновь оказываются вынуждены подчиняться каким-то распоряжениям извне, и это вновь пробуждает «диссидентские» настроения.

Возмущение балтийских стран еврокомиссарскими директивами вполне можно понять. Они слишком отчетливо напоминают распоряжения комиссаров иных времен — которые массово заселяли Балтию советским интернационалом, точно так же далеким от местных культур.

Даже нынешние потомки советских переселенцев испытывают известные трудности с интеграцией в общества балтийских стран. Статус «неграждан», принятый в Эстонии и Латвии, вызывает нарекания многих правозащитников. Хотя, в некотором смысле, обладателей таких «паспортов» можно назвать даже привилегированной категорией — они пользуются правом безвизового въезда в и ЕС, и РФ. Но те, кто активно изучает государственный язык и живет проблемами своей страны, как правило, вполне вписываются в местную политику, экономику и культуру. Самый яркий пример — мэр Риги Нил Ушаков. Однако многие все еще видят мир сквозь призму российской телепропаганды — и это создает неизбежное отчуждение от повестки, интересующей коренное население. И сегодня балтийские страны ожидает новая волна переселенцев, к которым власти ЕС даже не выдвигают требований о культурной интеграции в местные общества.

В мае Еврокомиссия приняла решение о расселении в европейских странах 40 000 беженцев в течение ближайших двух лет. Затем планируется распределить по ЕС еще 20 тысяч беженцев. В основном это граждане Сирии и Эритреи, которые на своих утлых суденышках пересекли Средиземное море и осели пока в Греции и Италии. А многие из них так и не добрались до Европы — эти переполненные лодки часто тонут, и счет жертв идет уже на тысячи…

И здесь возникает сложная этическая проблема. С одной стороны, соглашаясь принимать этих беженцев, Еврокомиссия вроде бы демонстрирует благородные принципы гуманизма. Однако, странным образом, эти принципы оборачиваются диктатом для собственно европейских стран, которым навязывают обязательные квоты по приему африканских переселенцев.

Этот двойственный парадокс уже давно отмечает Владимир Буковский, который из советского диссидента превратился в европейского, активно критикующего политику еврокомиссаров. В настойчивом привлечении иммигрантов он видит левацкую уравниловку, которая уничтожает европейскую свободу. Выступая в Британском парламенте, Буковский задавал вопрос: «Почему левые делают это? А потому, что это очень удобно. Во-первых, они получают привязанный к ним электорат, людей, которые обречены голосовать за них как за партии, постоянно распределяющие и перераспределяющие общественные средства и помощь. Во-вторых, мы все будем испытывать чувство вины. Это так мило. Любой, кто заикнется по поводу этой проблемы, немедленно превратится в парию. И это так удобно для того, чтобы применять репрессивные меры и затыкать рот любым оппонентам».

Массовая иммиграция в Европу из преимущественно исламских стран далеко не всегда влечет за собой полноценную интеграцию переселенцев. Напротив, они и сами зачастую совершенно не желают интегрироваться в европейские общества, а даже ненавидят их за тот самый либерализм, который и предоставил им убежище. Бежав от диктатуры в собственной стране, в Европе некоторые из них вдруг проникаются идеями радикального ислама и, более того, начинают навязывать их «неверным». А если европейцы предпочитают свободу, они даже могут оказаться жертвами этих борцов за «истинную веру» — как голландский режиссер Тео ван Гог или редакция газеты «Charlie Hebdo»

_{Фото AFP/Scanpix}

Но еврокомиссары продолжают вести политику массового привлечения мигрантов. У коренных европейцев, которые в своих странах более не могут контролировать этот процесс, такая политика вызывает, напротив, евроскептические настроения. В перспективе это может быть чревато проблемами для устойчивости Евросоюза как такового.

Если уж Еврокомиссия так озабочена судьбой граждан арабских и африканских стран, гораздо разумнее было бы не перевозить их в Европу, но вкладывать инвестиции в улучшение жизни в самих этих странах. Но похоже, в таком случае вновь повторится история с «квотами» — Брюссель будет в директивно-централизованном порядке изымать эти средства у всех участников ЕС.

Как ни парадоксально, именно балтийские страны могут повлиять на изменение такой политики. В свое время им удавалось сохранять свою идентичность и повышать уровень республиканского самоуправления даже в условиях советского централизма. Этот опыт может им пригодиться и в рамках ЕС.

Разумеется, в эпоху глобализации нелепо и бессмысленно добиваться какого-то государственного изоляционизма. Здесь весьма показателен контраст между двумя Кореями. Северная является самым наглядным примером того, что происходит со страной, решившей напрочь огородиться от окружающего мира. В противоположность этому Южная охотно приглашает на работу европейских, американских и австралийских специалистов, обеспечивая им привычную и комфортную среду обитания. Иногда даже может показаться, что сама корейская специфика несколько растворяется в сеульском космополитическом котле. Однако решительно невозможно представить, чтобы эти приглашенные специалисты, многие из которых живут там годами, пытались как-то противопоставлять себя местной идентичности, навязывать корейцам свои мировоззренческие «истины». Там скорее происходит интересный транскультурный синтез.

Это совершенно иной взгляд на миграцию — когда страна открыта для новых жителей, но не для тех, кто ищет лишь пособий, а для носителей новых знаний и способностей. Например, эстонские разработчики Skype собирали у себя программистов со всего мира. И сегодня эта страна, сделавшая ставку на высокие технологии, принимает крупный десант продвинутых индийских айтишников. На уровне настоящих профессионалов национальные и расовые различия не играют никакой роли. Главное — чтобы их деятельность служила развитию страны. Так что нельзя исключать того, что и президентом одной из балтийских стран когда-то станет какой-нибудь опытный специалист по международному праву, пусть и с экзотическим именем — например, «Баракс Обамас».