«Для нас, конечно, прямой никакой угрозы от ИГИЛ нет». Эти слова Владимир Путин произнес в апреле этого года на «прямой линии» с народом. Что изменилось с тех пор, что заставило российского лидера поменять отношение к «Исламскому государству Ирака и Леванта», запрещенному в России? Отчего Москва теперь готова объявить войну этой чудовищной гидре, поедающей своих детей, ведь воюющее под исламскими знаменами воинство уничтожает в первую очередь мусульман?

У меня есть серьезное подозрение, что с тех пор не случилось ровно ничего нового. Готовность Путина встать в первые ряды международной коалиции против ИГИЛ — другое место даже не обсуждается — обусловлено исключительно выгодной геополитической конъюнктурой, складывающейся для Кремля. Стало ясно, что Путину в раздачу снова выпадает счастливый джокер, способный переломить игру Запада против  него в свою пользу. Гражданская война в Сирии, идущая уже четвертый год и унесшая жизни более 230 тысяч человек, а не менее 7 миллионов сирийцев сделавшая беженцами,  еще пару лет назад особенно не волновала мировое сообщество. Теперь же вдруг она приобрела характер вселенского кошмара. Тому причиной ИГИЛ, перемешавший всю картину внутреннего противостояния в Сирии.

Предыстория

Война в Сирии, если кто помнит, началась с бурных протестов против режима президента Башара Асада, которые жестоко подавлялись правительственными войсками, не гнушавшимися применять и запрещенное, неконвенциональное оружие. Асада обвиняли и в использовании химического оружия. Его уничтожение, ставшее возможным благодаря активной роли российской дипломатии, оказалось крупнейшей внешнеполитической победой Кремля за все время путинского правления. Шутка ли, Москва спасла Сирию, Ближний Восток, да чуть ли не весь мир от катастрофы новой войны в этом регионе, казавшейся неизбежной ввиду готовности США наказать Асада раз и навсегда.

Участники протестов в Сирии сжигают портрет Башара Асада в апреле 2011 года. Фото AFP/Scanpix

Путин спас тогда сирийского диктатора, а заодно уберег и Барака Обаму от необходимости принимать брутальное решение. Россия с удовлетворением приняла мировые выражения благодарности за свой вклад в «дело мира во всем мире». После этого, как, очевидно, казалось в Москве, всякие сомнения в том, что Россия вернулась в круг супердержав, переходили в разряд исторических анахронизмов.

Но тут начался Майдан, «сгорел» Янукович, появились «зеленые человечки» в Крыму, «русский мир» пошел «спасать» Донбасс. Санкции и антисанкции, выведение России из «большой восьмерки», ответный ее «поворот на Восток», наращивание риторики холодной войны. Мир практически вернулся в блоковое противостояние, но с утерянными правилами игры, которые были заменены на пацанские сшибки личных амбиций лидеров. Доверие между ними, которого и без того практически не было, теперь испарялось окончательно.

Между тем, признание лидерами своих ошибок выглядело уделом рефлексирующих хлюпиков, образцом которых уставшему от американской гегемонии миру казался Обама. Российские государственные телеканалы сладострастно изгаляются над американским президентом, соревнуясь между собой, кто обидней его окрестит. Скандалы с прослушками американскими спецслужбами европейских лидеров стали «сухим хворостом», подброшенным в костер антиамериканских фобий, умело раздувавшимся Москвой. Ну и как на таком фоне упустить возможность сыграть роль мирового мачо? Путин замечательно ее отыграл, признаем это!

На практике

Сегодня картина в какой-то степени складывается похожая. Отличие в том, что, снова спасая Башара Асада, Путин думает, в первую очередь, о себе. Нынче же, однако, возглавляя страну, оказавшуюся в положении чуть ли не мирового изгоя, действовать приходится более решительно, если хочешь вернуть себе статус одного из мировых суперлидеров. Нужно идти ва-банк!

Резкое усиление российского военного присутствия в Сирии, внезапно оказавшиеся там почти три десятка боевых самолетов, ударные вертолеты, обилие другого военного снаряжения вкупе с готовящейся отправкой почти двух тысяч военнослужащих, говорит о серьезных намерениях Кремля. Официально эти сведения западных информагентств Москва не подтверждает, но и не опровергает. Тайна целеполагания вполне соответствует отечественной традиции, так обеспечивалась подготовка к военной интервенции в Афганистан, так готовилась операция по «возвращению» Крыма в «русский мир» с помощью «вежливых людей», одетых в «купленный в военторге» камуфляж…

Башар Асад общается с российской прессой. Фото AP/Scanpix

Интересно в этой связи, что в широко разрекламированном интервью Башара Асада российским журналистам ни один из них не осмелился спросить его о военном сотрудничестве с Россией, о военной помощи Египта интересовались, об иранском военном факторе поинтересовались, а тут забыли… Знать, не велено было,  а вдруг Асад ответит.

Версий происходящего предостаточно. Правдоподобными кажутся следующие. В Кремле пришли к выводу о необходимости, а главное, возможности сделать Западу, а точнее, США такое предложение, от которого нельзя отказаться. Свое участие в международной коалиции против ИГИЛ, навязав его фактическим военным присутствием в Сирии, гарантирующим на ближайшее время сохранение у власти президента Асада, за которым стоит аллавитское шиитское меньшинство. Надежным и хорошо укрепленным плацдармом для укрытия Асада и его правительства может стать порт Латакия на Средиземном море, где проживают в основном поддерживающие своего президента аллавиты. Поэтому именно в Латакии дислоцируется российская авиация, оборудуется с помощью российских специалистов военная база.

Будет ли российская авиация «работать» по военным структурам ИГИЛ, расположенным на сирийской территории, что предполагает согласие на это правительства Асада —остается вопросом открытым. Это будет зависеть от формата и мандата международной антиигиловской коалиции, если ее равноправными членами станут США и Россия.

Как считает израильский политолог, бывший глава спецслужбы «Натив» Яков Кедми, в таком случае возможно разделение работы между американцами и русскими, первые уничтожают с воздуха базы ИГИЛ в Ираке, вторые — в Сирии, ведь американцам Асад, скорее всего, во всяком случае официально, не позволит наносить удары по своей территории.

Спутниковый снимок российской военной базы с боевой авиацией в сирийской Латакии. Фото AFP/Scanpix

Российское участие в военной операции может стать серьезным фактором, способствующим легитимизации коалиции, но ограничится лишь воздушными ударами. Проведение же наземных операций останется делом сирийских правительственных сил (поэтому Вашингтон может быть вынужден согласиться терпеть Асада у власти еще какое-то время), противостоящей Асаду «Свободной сирийской армии», подразделений светской оппозиции, воюющей с ИГИЛ, тем более, что они и сегодня сражаются с его боевиками на «земле», а также сирийских курдов.

Может ли уберечь российских военных от боевых потерь такое разделение труда? Гарантий никто не даст. Но если это станет реальностью, то будет означать втягивание России в чужую войну, одних арабов против других, шиитов против суннитов (ИГИЛ — это в первую очередь сунниты, главным врагом которых остаются шииты, а уж затем остальные кяфиры, то есть неверные: иудеи, православные, атеисты и прочие…).

Окажется ли это платой за возвращение России в клуб супердержав по, скажем так, паритету военной способности и, возможно, по версии Кремля? Если таким видится целепологание Путина в Сирии, то остается совсем чуть-чуть: убедить в великом предназначении этой миссии своих соотечественников. Российский официоз потихоньку начинает уже подготовку к этому, подогревая интерес к «плану Путина», который будет озвучен им на юбилейной 70-й сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке 28 сентября. Муссируются слухи о непременной там встрече с Бараком Обамой, куда ж ему увернуться от нее…

Цугцванг Обамы

Президенту США и вправду не позавидуешь: «соглашаться нельзя отказаться», где тут ставить запятую? Интересы борьбы с ИГИЛ требуют совместных действий с Россией, но не придется ли за это отказываться от своих позиций по Украине, смягчать санкции против России? За год до президентских выборов позволить себе это без риска похерить шансы демократов на победу,  Обама не может. Похоже на цугцванг.

Если совместная коалиция будет создана, однозначно в выигрыше будет Израиль, в интересах его безопасности сохранение у власти Асада, или точнее, любая устойчивая власть, которую на сегодня олицетворяет нынешний сирийский президент. Состоявшийся на днях срочный визит в Москву израильского премьера Беньямина Нетаньяху и его переговоры с Путиным должны были привести к согласованию позиций на фоне усиления военного присутствия России в Сирии.

Встреча Беньямина Нетаньяху и Владимира Путина. Фото AFP/Scanpix

Израиль, как считает Яков Кедми, хотел бы гарантий того, что российское оружие, поставляемое в Сирию, не попадет в руки вечного врага израильтян — проиранской «Хезболлы», шиитской союзницы Асада. Кроме того, Тель-Авив хотел бы содействия Москвы в оказании давления на Иран, чтобы умерить поддерживаемую им военную активность у израильских границ во избежание ответного удара. Кроме того, ВВС Израиля заинтересованы в согласовании своих операций с российскими коллегами во избежание нежелательных инцидентов, если Израилю придется отвечать на провокации «Хезболлы», которая в свою очередь является союзницей Асада, поддерживаемого Москвой… Восток — дело тонкое, в общем.

А еще нужно постараться не испортить отношения с Турцией, категорической неприятельницей сирийского режима Асада, чему была в Москве 23 сентября посвящена встреча российского президента с турецким премьером Эрдоганом.

Таким сложным выглядит возможный конфликт интересов в случае начала активной фазы военной операции большой международной коалиции против ИГИЛ. А она, так или иначе, выглядит неизбежной.