Война в Израиле вступила в новую стадию. И вопрос об ответственности тех сил, которые отвечали за безопасность страны, сегодня не самый актуальный. Однако до него дело ещё обязательно дойдет. В этой связи интересно сейчас разобрать один частный аспект: насколько часто и при каких условиях возникает в Израиле тема государственной измены или шпионажа, насколько часто предъявлялось гражданам страны такое обвинение? Как смотрит на такие преступления Уголовный кодекс Израиля? И насколько возможна в Израиле критика действий силовых структур?

Тут российский читатель может быть удивлён. В части «Бет» (здесь и далее — названия букв еврейского алфавита. — Ред.) Закона об уголовном праве Израиля (примерно соответствующей Особенной части российского УК) разновидностям такого преступления, как «Государственная измена», посвящена целая глава. В ней имеется шесть статей (с 97 по 103). То есть предусмотрено шесть видов государственной измены, каждому из которых соответствует довольно суровое наказание — от 10 лет лишения свободы до пожизненного заключения и даже смертной казни (которая, впрочем, в Израиле давно не применяется). В частности, выделены такие виды государственной измены, как: «Причинение вреда суверенитету либо целостности государства», «Развязывание войны», «Пособничество врагу в войне», «Служба во вражеских вооружённых силах», «Пособничество военнопленному», «Пораженческая агитация».

 К этой главе непосредственно примыкают глава «Гимел» — «Причинение вреда вооружённым сила» — и глава «Далет» — «Шпионаж».

Термином «шпионаж» в израильском УК охватывается и деяние, которое в России именуется распространением сведений, составляющих государственную тайну, — независимо от того, переданы ли эти сведения врагу или в прессу.

 С учетом печального опыта применения в России недавно принятых статей УК, устанавливающих ответственность за распространение «недостоверной информации об армии» (иногда говорят «фейков») и за «дискредитацию армии», особый интерес может вызвать норма израильского УК о «пораженческой агитации».  Согласно статье 103 под ней подразумевается «распространение с намерением причинить панику в обществе во время военных действий сведений, которые могут подорвать моральный настрой военнослужащих и жителей Израиля в их противостоянии врагу… если цель состоит в том, чтобы нанести вред безопасности государства». Таким образом, следствию и суду в подобных случаях необходимо доказать не только наличие объективной стороны преступления, но и наличие умысла — нанести вред безопасности государства.

Однако суть дела в том, что ни одного случая привлечения к уголовной ответственности за это преступление мне найти не удалось. Причина не столько в том, что состав сконструирован так, что доказать умысел практически невозможно. Дело скорее в том, что израильские медиа-ресурсы — раньше газеты, теперь в основном интернет-ресурсы — привыкли чувствовать себя очень свободно, реально ощущая себя «четвертой властью». И на этой их роли никак не отражается тот факт, что страна либо находится в ожидании войны (а она в нём находится постоянно), либо реально переживает военное время — как сейчас. Армия в Израиле пользуется всеобщим уважением, если не сказать любовью, но при этом критика конкретных военных начальников, их методов или конкретных поступков вполне возможна.  А уж критика министра обороны — вполне обычное дело для любой газеты или сайта.

В последние недели израильские медиа жёстко критикуют и ЦАХАЛ (Армия обороны Израиля), и разведку, и высших чинов правительства в связи с трагедией на границе с Газой. Общее уважительное отношение к армии не исключает такой критики. Публицисты и блогеры выступают более или менее жёстко, но словечки «провал», «мы остались с голой задницей», «армия уже не та» так и сыплются. И никакая статья из уголовного закона тут даже не вспоминается.

Что касается других статей о государственной измене и шпионаже, то некоторые из них действительно применялись, такие случаи были объектом пристального внимания медиаресурсов и общества. Но применялись они очень редко. Каждый случай обвинения в госизмене или шпионаже стоит на особом счету. Официальная статистика говорит лишь о четырёх таких случаях (правда, эта статистика не включает данные трёх последних лет). Вообще дела об измене и шпионаже возбуждались чаще, но, судя по опубликованной статистике, до суда дошли всего четыре — следователи знают, что суды не упустят ни одного их промаха, а если и упустят, на это укажут адвокаты.  

Самый известный из этих случаев — дело Мордехая Вануну. О нём в 1986–1987 годах довольно много писали газеты всего мира, но сегодня эта история подзабылась. В 1976–1985 годах Вануну работал техником в Центре  ядерных исследований «Негев». Будучи человеком левых взглядов,  он испытывал, судя по всему, противоречивые чувства оттого, что участвовал в создании радиоактивных материалов, позволяющих производить ядерное оружие. Уволившись, Вануну передал одному из британских изданий 57 фотографий, сделанных им во время работе в «Негеве», а также свои комментарии, из которых следовало, что Израиль уже создал ядерную бомбу или близко подошел к её созданию. Израильские спецслужбы установили источник утечки, выманили Вануну из Великобритании в Рим и увезли на яхте в Израиль. Суд, который, проходил в закрытом режиме, в 1986 году признал  его виновным в шпионаже и государственной измене и приговорил к 18 годам лишения свободы. Вануну отсидел весь срок.

Ему не позволяли общаться с прессой, детали самого дела были засекречены: речь ведь шла о ядерной программе страны. Но израильские СМИ активно и свободно обсуждали и обвинение, предъявленное Вануну, и все детали закрытого процесса — в той мере, в какой позволяла информация, полученная от адвокатов подсудимого и от прокурора. Вообще данная тема долго не сходила со страниц израильской печати. Подавляющее большинство израильтян осудили действия Вануну. В то время уже было известно, что ядерные разработки шли с начала 80-х и в Ираке, и в Иране.

Другой случай. В период службы в армии в 2008 году молодая девушка Анат Камм, работавшая помощницей в бюро Центрального командования, тайно скопировала тысячи секретных документов. После окончания службы Камм передала компакт-диск с документами журналисту израильской газеты Haaretz Ури Блау. Она заключила с газетой соглашение, согласно которому редакция была обязана хранить источник информации втайне.

Данные, полученные в результате этой утечки, свидетельствовали, в частности, о том, что военные нарушили постановление Верховного суда Израиля, которое запрещало убивать разыскиваемых боевиков на Западном берегу реки Иордан. Согласно постановлению Верховного Суда, этих людей следовало арестовывать, а не убивать. В результате Ури Блау опубликовал об этом материал, который вызвал в израильском обществе широкий резонанс.

В 2011 году следователи всё же вышли на Анат Камм. Она была признана судом виновной в шпионаже при отягчающих обстоятельствах. Но поскольку она заключила досудебную сделку со следствием, то была приговорена лишь к трём с половиной годам тюремного заключения.  Ури Блау тоже был осуждён. Его признали виновным в незаконном хранении секретных документов и приговорили к четырём месяцам общественных работ.

Впрочем, в 2013 году Анат Камм подала иск, ответчиками по которому проходили газета «Гаарец», её главный редактор Амос Шокен, журналист Ури Блау и высокопоставленный сотрудник службы новостей. Истица требовала выплатить ей 2,6 миллиона шекелей за ущерб, который, как она указала в исковом заявлении, был причинён из-за раскрытия её личности в качестве источника информации.  

Совершенно невозможная ситуация и поразительные требования с точки зрения российской практики, не правда ли?

Тем не менее окружной суд Тель-Авива, вынес решение, согласно которому газета «Гаарец» была обязана выплатить Анат Камм 75 000 шекелей в качестве компенсации судебных издержек, которые ей пришлось понести после того, как издание раскрыло её в качестве источника информации. И это несмотря на то, что сама Камм до этого была осуждена за преступление. Она не скрывала своих мотивов: она считала некоторые действия израильской разведки военными преступлениями. Газеты активно обсуждали эти судебные процессы.  И у Анат Камм нашлось немало приверженцев.

Итак, диапазон деяний, признаваемых уголовным законом Израиля преступлениями, весьма широк. Наказания — весьма суровы. Но довести любое дело о шпионаже до суда трудно: во всяком случае, это должен быть реальный шпионаж либо реальное разглашение сведений, составляющих государственную тайну. Суды высоко ставят интересы обороны страны, но не пойдут ни на какие поблажки следователям, если те представляют неубедительные доказательства или доказательства, добытые незаконным путём. Израильские СМИ имеют возможность освещать любой подобный процесс и обычно подвергают детальному анализу любые действия следствия.

Бросим теперь короткий взгляд в сторону российской судебной практики. Статья 275 УК РФ содержит примерно те же составы, те же виды измены, что и израильский закон: выдача иностранному государству или организации государственной тайны, переход на сторону противника и т.п. Но есть и состав, которого нет ни в израильском законе, ни в законах других стран: «оказание консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации». Под такую формулировку, вообще говоря, можно подвести что угодно.

При этом количество приговоров по этой статье в России было не очень велико. Но оно резко выросло в связи с войной в Украине. Скажем, в 2017 году были осуждены четыре человека, в 2018 году — четыре, в 2019 — восемь, а в первой половине 2023 года — уже 12, причем возбуждено 43 таких дела.

И проблема даже не в «резиновых» формулировках. Проблема в том, что суды и до войны принимали, и сейчас безвольно принимают любые обвинительные заключения следствия, любые доказательства, штампуя те приговоры, которые им предписали в ФСБ. Все процессы по этой статье обычно объявляются закрытыми, и даже подсудимые могут толком не знать, в чём их обвиняют. О сути преступления могут не знать и их адвокаты. Так удобнее следователям ФСБ. В частности, адвокаты Ивана Сафронова с огромным трудом и только через определённое время узнали, что подзащитного обвиняют в публикации (или передаче) информации о продаже Россией неких самолетов Алжиру. О том, что это информация составляла тайну, Сафронов понятия не имел.

Особую категорию составляют дела российских инженеров, конструкторов и учёных, которых следователи ФСБ обычно обвиняют в передаче некоей информации противнику (чаще всего, кстати, Китаю), хотя эта информация давно уже была в открытом доступе. Тем самым международное научное сотрудничество для российских научных центров оказывается теперь заблокировано.

Ещё раз подчеркнём, что во всех подобных случаях российские суды вообще не вникают в доводы защиты. Они строго выполняют предписания спецслужб. Российские СМИ, в том числе немногочисленные частные издания, теперь жёстко контролируются государством и вынуждены учитывать требования цензуры. Которая, как это ни смешно, формально запрещена Конституцией.