Доверие к правителю вместо «мерзкой» демократии. Как выглядит «долгое государство Путина» в описании Владислава Суркова

В ситуации, когда ни власть, ни тем более население России не знает, что будет со страной буквально завтра, когда внешняя политика последних 5 лет очевидным образом (даже Росстат всемогущий не спасает) перечеркнула все экономические достижения внутренней политики первых 10 лет ХХI века, внезапно появляется невиданно экспрессивный текст абсолютной апологии путинской России. В далеко не самой популярной и влиятельной, почти маргинальной «Независимой газете» помощник президента РФ  Владислав Сурков опубликовал статью (или даже скорее авторскую колонку) «Долгое государство Путина».

Солдат и писатель

Подзаголовок (кто бы его ни сочинил - сам автор или газетные редакторы), отдает почти блатным вызовом: «О том, что здесь вообще происходит». Статья написана таким языком и с таким эмоциональным посылом, что слово «вообще» в подзаголовке уместнее было бы заменить на «ваще».

Российская политика и все ее проявления настолько непрозрачны, что никакое политическое действие давно не является самодостаточным и равным самому себе. Принято считать, что за любым политическим жестом в России обязательно что-то или кто-то «стоит». Эта статья в первом приближении выглядит как попытка автора утвердить себя не просто в качестве абсолютно лояльного «солдата президента», но и как «мыслителя», уже при жизни вождя вписывающего его в пантеон самых выдающихся исторических деятелей России за всю ее историю.

Помощник президента хвалит своего президента и созданное им государство в таких выражениях, что начинает казаться: Сурков не уверен в своем личном политическом будущем и хочет гарантировать его публичным возвышением работодателя до планетарного, космического исторического масштаба. Однажды Сурков уже попадал в политическую опалу. В мае 2013 года его уволили с поста вице-премьера, главы аппарата правительства. Причем, по одной из версий - за тайные связи с антипутинской оппозиции. Слухи о возможной отставке Суркова с поста помощника президента ходили и сразу после президентских выборов в марте 2018 года. В конце концов не Путина же он защищает - а если да, то не очень понятно, от кого.

Аргументация, которой пользуется Сурков, с одной стороны, поражает откровенностью, а, с другой, вызывает едва ли не большее отвращение к описанному, чем мог бы добиться самый пламенный и красноречивый оппозиционер. 

Конечно, надо учитывать, что текст пишет один из наиболее экспрессивных, талантливых и вместе с тем опытных (прочти 20 лет во власти, преимущественно в Кремле) российских чиновников. Человек, пробовавший себя и в качестве официального государственного идеолога (концепция «суверенной демократии» и многолетний персональный контроль за  главными государственными СМИ), и в качестве модного писателя (роман «Околоноля», написанный в 2009 году под псевдонимом Натан Дубовицкий), и даже как литературовед-любитель (в частности, в 2010 году он написал очень странную статью про творчество Кафки - писателя, на творчество которого так похожи его собственные статьи в части попыток «рационализации безумия»).

Старая новая Россия

Главный посыл статьи Суркова таков: Путин построил единственно правильную, единственно возможную и при этом крайне прочную долгоиграющую Россию. Но при этом совершенно новую, доселе невиданную. Хотя нам так и не расскажут, что в ней нового, поскольку автор скорее пытается нас убедить, что «как всегда» Россия держится на доверии мудрого народа к еще более мудрому царю.

«И вот – государство Россия продолжается, и теперь это государство нового типа, какого у нас еще не было. Оформившееся в целом к середине нулевых, оно пока мало изучено, но его своеобразие и жизнеспособность очевидны. Стресс-тесты, которые оно прошло и проходит, показывают, что именно такая, органически сложившаяся модель политического устройства явится эффективным средством выживания и возвышения российской нации на ближайшие не только годы, но и десятилетия, а скорее всего и на весь предстоящий век», - пишет Сурков.

Посыл о выживании российской нации можно счесть вполне адекватным. Именно выживанием Россия, по большому историческому счету, и занимается после распада СССР. Эксплуатируя разведанные в СССР месторождения нефти и газа, доедая наследство советского оборонно-промышленного комплекса. А вот по части «возвышения российской нации» автор явно не в ладах с реальностью. Доля ВВП России в мировом ВВП по паритету покупательной способности в 2000 году, когда Путин пришел к власти, составляла 3,28%, а в 2017-м – 3,16%. По всем замеряемым показателям уровня жизни и социального развития Россия в лучшем случае «крепкий середняк» в мировом сообществе. Бояться россиян, несомненно, стали больше, чем 20 лет назад, но это вряд ли можно считать признаком «возвышения нации». По этому признаку мы идем через запятую с какой-нибудь Северной Кореей - вряд ли в этом заключался великий замысел создателя новой России.

Сурков смело помещает еще вполне здорового действующего президента страны в глобальный контекст тысячелетней истории России: «Русской истории известны, таким образом, четыре основные модели государства, которые условно могут быть названы именами их создателей: государство Ивана Третьего (Великое княжество/Царство Московское и всей Руси, XV–XVII века); государство Петра Великого (Российская империя, XVIII–XIX века); государство Ленина (Советский Союз, ХХ век); государство Путина (Российская Федерация, XXI век). Созданные людьми, выражаясь по-гумилевски, «длинной воли», эти большие политические машины, сменяя друг друга, ремонтируясь и адаптируясь на ходу, век за веком обеспечивали русскому миру упорное движение вверх».

По поводу того, что эти большие политические машины обеспечивали «русскому миру» упорное движение вверх, можно сильно поспорить. Во-первых, каждое из перечисленных Сурковым «долгих государств» почему-то оказывалось менее долгим, чем предыдущее. И распадалось с более страшными последствиями. Во-вторых, если бы, например, про «государство Ленина», особенно при Сталине, автор посмел бы написать, что оно обеспечивает какое-то движение вверх «русскому миру», то за само выражение «русский мир» схлопотал бы долгий тюремный срок, если не хуже. СССР уж точно не мыслил себя в категориях государства «русского мира». Это был космополитический, интернациональный и модернистский по замыслу проект, напрочь отрицавший (по крайней мере, на словах и в официальной идеологии) «духовные скрепы» и «глубинные» традиции российского государственного строительства.

К слову, каждое прошлое российское государство тоже воспринималось нашими политическими элитами как невероятно прочное, «единственно правильное» и «окончательное». В этом смысле Сурков в своих рассуждениях мало чем отличается от многих своих предшественников, рассуждавших о судьбах России и 100, и 200, и 500 лет назад. Так что заблуждения насчет «долгого государства» в России тоже очень долгие.

Путинскому государству пока только 20 лет от роду (хотя в реальности нынешний «извод России» учредил Борис Ельцин, ведь Путин не менял ни Конституцию, ни политическое устройство страны, только существенно умалил фактическое значение официальных политических институтов, прежде всего парламента и глав регионов).  20 лет – ничтожно, недопустимо малый срок, чтобы рассуждать о перспективах любой государственности на десятилетия вперед.

Идеология без идей

Само описание Сурковым фундамента путинского государства тоже, мягко говоря, не проясняет его архитектурных достоинств. Автор обещает нам описать путинскую систему власти и идеологию на «полуеретическом языке». Получается же у него это так: путинское государство умеет понимать народ, а народ доверяет царю. В этом и есть, по Суркову, особая русская сила: у нас, в отличие от «мерзкой» (именно такой эпитет неоднократно употребляет автор) западной демократии государство строится на доверии народа к царю, а не на проклятой «свободе выбора». Доверие к царю - и …все. Больше нам ничего не надо. 

У государства Ивана III – правда, сильно не сразу - появилась идея России как последнего истинно христианского царства на Земле. («Москва - Третий Рим, а четвертому не бывать», - как сформулировал это инок Филофей). У государства Петра Великого была идея выйти к морю и стать мировой империей - глобальной великой державой в прикладном политическом смысле, а не государством царства Божия. У государства Ленина была идея построить всемирный коммунизм - общество окончательного торжества всеобщего равенства и социальной справедливости. 

Никакой идеи «государства Путина» Сурков пока не придумал. Непонятно, к чему именно стремится такое прекрасное, прочное, с честью выдержавшее некие загадочные «стресс-тесты» новое российское государство. Чего оно, собственно, хочет? Почему доверие к нынешнему царю является гарантией преемственности курса при царе новом, который все-таки уж в течение ближайших 100 лет в России появиться должен, ведь рецепт физического бессмертия пока еще не придумали?

Обращает на себя внимание смелое даже для российских чиновников, давно сделавших критику демократии западного образца общим местом публичных высказываний о судьбах мира, расставание Суркова даже с маской приверженности России демократическим атрибутам. Российской «суверенной», какой-то особенной демократии больше нет - мы теперь (по Суркову) вообще против демократии.  «Государство у нас не делится на глубинное и внешнее, оно строится целиком, всеми своими частями и проявлениями наружу. Самые брутальные конструкции его силового каркаса идут прямо по фасаду, не прикрытые какими-либо архитектурными излишествами. Бюрократия, даже когда хитрит, делает это не слишком тщательно, как бы исходя из того, что «все равно все все понимают». Это очень честное заявление. Под великим царем вороватые бояре да дворяне и покорный доверчивый народ, причем все все понимают - что еще надо для «возвышения российской нации»? 

Игра без правил

Кончается статья Суркова откровенной угрозой миру, опасность которой, похоже, не очень понимает сам автор. «У нашего нового государства в новом веке будет долгая и славная история. Оно не сломается. Будет поступать по-своему, получать и удерживать призовые места в высшей лиге геополитической борьбы. С этим рано или поздно придется смириться всем тем, кто требует, чтобы Россия «изменила поведение». Ведь это только кажется, что выбор у них есть».

«Призовые места в высшей лиге геополитической борьбы» в переводе с метафорического языка Владислава Суркова на простой русский означает: «отняли Крым, отнимем все, что захотим». Но что, если эта нехитрая модель поведения, это замечательное путинское государство понравится и другим странам? «Раз Россия может отнимать чужое, почему мы не можем», решат они. И что будет с такой Россией, если она перестанет занимать призовые места в этой придуманной больным имперским воображением российской элиты «высшей лиге геополитической борьбы»? Хотим ли мы новой глобальной войны, какой была Вторая мировая? Уверены ли, что выиграем такую войну? Не страшно ли нам, что только в ХХ веке распались две России, которые тоже распирало от вселенских амбиций?

На эти вопросы автор ответа не дает, они ему даже не приходят в голову. Но то, что придет в голову внимательным читателям этой статьи по всему миру, вполне можно предсказать: российская власть считает, что играть без правил - это правильно. Она не изменится. И России будут бояться еще больше.

Если считать целью статьи посеять за пределами России страх относительно намерений и степени непредсказуемости действий российской власти, сомнения в ее способности адекватно различать добро и зло, войну и мир, победы и поражения в политике, автор блестяще справился со своей задачей.  «Что вообще здесь происходит», он объяснил очень наглядно.