Исполняющий обязанности председателя Даугавпилсского центра содружества ветеранов Афганистана «Перевал» Янис Диланс — фермер. У него крестьянское хозяйство «Цирулиши» в поселке Двиете Илукстской волости. Вместе с другими ветеранами он отправляется под Рождество в три пансионата для инвалидов и престарелых, чтобы порадовать подарками их обитателей. 

В клетчатой рубашке и ковбойских полусапожках Янис выглядит, как заправский фермер, а на бежевой коже над багажником его черного полноприводного «мерседеса» лежит роскошный бежевый стетсон.

Впрочем, с утра Янис одет в рабочий комбинезон, потому что мы с его женой Валентиной и со съемочной группой едем задавать корм небольшим коровкам, обросшим курчавой шерстью к зиме. Коровник находится рядом с домом отца. Род Дилансов жил в Двиете еще в позапрошлом веке, но крепкий сруб, построенный в начале века прошлого, был выделен отцу Яниса уже в советское время, и после его смерти там никто толком не жил. Кроме брата по оружию Яниса, «афганца», попавшего в сложную жизненную ситуацию. Янис дал ему кров, а тот помогал смотреть за скотом. Друг заболел и несколько месяцев назад умер, с тех пор дом стоит холодный. 

Отсюда Янис 13 января 1991 года ездил в Ригу защищать баррикады. Здесь он в том же году основал частное крестьянское хозяйство «Цирулиши». Отсюда же за десять лет до этого его призвали в армию — в пехоту. С апреля 1980-го по июнь 1981 года Диланс воевал в Афганистане. 

«Я и не должен был туда попасть, — рассказывает Янис, осторожно ведя машину по снежной дороге. — Отправлял туда других поначалу. Окончил школу сержантов в Адажи. Отшагали парад в Риге, ждем отправки в линейные части. Жили уже в бараках с вещмешками наготове. Тех, кто приезжал выбирать солдат и сержантов, называли купцами. Приехал „купец“, ищет латыша. Я вышел. Он посмотрел: „Ты у меня будешь старшиной роты“. Думаю, ничего себе, пять месяцев службы, и уже старшина. 

Приехали в Калининград. Рота маленькая, но проходит пара-тройка дней, все больше, больше прибывает людей. Собралось в штатном режиме чуть ли не сто человек. Я получаю приказ к построению, заступаем в караул. У меня как у старшины парадная шинель отличалась от шинелей рядовых. Вдруг выходит дембель по фамилии Евсеев: „Давай сюда шинель, я буду начальником караула, а ты докладывай ротному“. Ротный смотрит: кто снял со старшины шинель? Евсеев.  

В ноябре — начале декабря начинают поступать приказы: подготовить двух бойцов в полной экипировке к отправке в Южно-Африканскую Республику. Нашел желающих, отправил. У меня еще с учебки в Адажи был друг, звали Юрис Курпниекс. Его исключили из комсомола за что-то. Юрис просит: „Янис, отправь меня в ЮАР, очень хочу за границу“. А за границу только комсомольцев брали. Ну что ж, созвали комсомольское собрание, приняли его, одели, и поехал он в ЮАР. А через недели две неожиданно получаю от него письмо, и ни слова понять не могу. В конце приписка по-латышски: „Uz tikšanos Ālubak“ („До встречи в Алубаке“). Читаем справа налево — получается Кабул. И тогда мы поняли, что никакого ЮАР не было. Вечером я роту веду на ужин в столовую, неожиданно вижу нашего местного, двиетского, Миервалдиса Бриедиса. Я к нему: „Миерис, а ты куда?“ — „Нас по тревоге подняли, — говорит, — отправляют в Афганистан“. Больше я до конца службы его не встречал.

Такая же участь ждала и нас. Через неделю ночью полк поднимают по тревоге, объявляют полное построение, машины ждут на плацу, нам без обиняков заявляют, что отправляют в Афганистан. Ротный спрашивает: „Все в строю?“ Отвечаю: „Евсеев отсутствует“. — „Становись сам“. Как я стоял без вещмешка, так и поехал. Погрузили нас на „уралы“, отвезли в Клайпеду. Там формировался новый полк, приходила техника, грузили машины на поезда, отправились в дальний путь. Ехали до Джар-Кургана 19 суток. Двигались в основном ночью, днем стояли. Очень хотелось увидеть горы. В последний караул — поезд останавливался, охраняли технику, — заступили в Актюбинске, это Северный Казахстан. Морозы стояли до 40 градусов, стоять было невозможно. После караула заснули, проснулись уже летом. В Южном Казахстане 15 градусов тепла, травка зеленая, верблюды пасутся. Больше зимы я за полтора года службы не видел». 

Мы возвращаемся в дом, который построил Янис, а затем едем в поселок за одеждой для инвалидов. В складском помещении вместе с Валентиной вынимаем секонд-хенд из мешков, надеваем на плечики и развешиваем на стойках в уже заполненном вещами фургоне, который привез в Двиете из Даугавпилса соратник Яниса по «Перевалу» Игорь Попов. Трогаемся по направлению к Субате. 

— Собрались с соратниками 25 декабря отметить начало войны в Афганистане, — делится новостями Янис. — Это ни в коем случае не праздничная, скорбная дата. Помянем павших. Девять бойцов из Даугавпилса погибли в Афганистане. Илукстский ксендз отказался, поскольку это не его участок, нужно обращаться к другому. 

— А почему ксендз? Летом памятник павшим в Афганистане даугавпилчанам освящал православный батюшка. 

— Когда я хоронил сослуживца, пригласил католического священника. Он и по-русски проповедует, и по-латышски, и по-польски, и все окружающие его поняли. Тоже, можно сказать, одной ногой побывал в Афганистане. Он должен был отправиться туда служить, но вера не позволяла. 

— Вы понимали, куда едете, с какой целью?

— Да, понимали. В Термезе нас поселили в казармы, обеспечили боекомплектами, одели в другую форму. В ночь с 4 на 5 апреля 1980 года, как обычно, по тревоге маршем перешли границу. Моста, который мы видим на кадрах кинохроники, по которому генерал Громов проходит, и за ним не остается ни одного солдата на афганской земле, тогда не было. Мост был понтонный. Приехали в пункт дислокации в долину Келагай, разбили палаточные городки. Первая задача наша была охранять дорогу, по которой проходили колонны. Ночью приезжали на базу, занимали круговую оборону. Стреляли сначала, куда ни попадя, по кругу. Позже пришел приказ по неизвестным целям не стрелять, беречь боеприпасы. 

— А первую жертву помните?

— Это скоро случилось. Первая жертва полка — мой пулеметчик, он не в бою погиб, а по неосторожности. Когда дует ветер «афганец», поднимается пыль, и ничего не видно. И у него заклинило пулемет. Он разбирался с пулеметом, и вдруг раздался двойной выстрел. Не успел я понять, что случилось, как мне в лицо летит вата от фуфайки. Я замечаю, что он вроде падает и катится, но воздух желтый от пыли. И крик. Оказалось, он ранил сам себя. Его спустили с горы, до госпиталя езды километров 70. Довезли живым, умер в госпитале — захлебнулся кровью. А он дембель, ему в мае домой, жена, дети ждут. 

Мы приехали в Субате, в пансионат для престарелых римско-католической общины Miera nams. Сотрудники и обитатели выходят из аккуратного двухэтажного домика и встречают активистов «Перевала» с радостью, как старых знакомых — они здесь не впервые. Янис беседует с ксендзом. Медсестра подзывает прихрамывающего мужчину с парализованной рукой: «Смотри, какая шапка, бери, тебе надо чем-то голову прикрыть». Помогает ему натянуть ее на голову. Оба веселятся, подзывают фотографа, позируют: «Сфотографируй нас в обновке!» Через полчаса начинается праздничное богослужение, а потом будет торжественный обед, говорит бухгалтер Анна, угощая нас чаем в доме.  

В пансионате, основанном в 1994 году местной общиной, на 50 пациентов приходится 20 человек персонала, рассказывает медсестра Наталья Васильева. Живут здесь в основном старики, за которыми некому присмотреть и которые сами не могут справиться уже с работами на дому — в сельской местности это особенно трудно. За их содержание платят органы самоуправления окрестных волостей. Некоторых привозят, доплачивая за содержание, дети: дома в одиночестве родителей оставить нельзя, а работу ради ухода за ними не бросишь. Но попадают сюда и нестарые люди. Один 50-тилетний мужчина, пострадавший в автоаварии, провел в пансионате уже семь лет.

Игорь Попов, активист общества «Перевал», рассказывает: «Когда мы создавали организацию, мы в первую очередь думали о том, чтобы помочь себе, друг другу. Когда мы служили, нам было по 18–20 лет, мы были молоды и здоровы. Сейчас у нас уже выросли дети, родились внуки. Мы каждый год теряем товарищей уже не на войне, а в мирной жизни. Но когда мы создали организацию, мы решили помочь и другим. Уже год занимаемся благотворительностью, в Даугавпилсе у нас 12 точек, ездим вот так с фургоном и предлагаем бесплатно вещи, становимся в микрорайонах у супермаркетов, где людей больше, нас уже знают. Жены наши одежду сортируют. Наш волонтер, владелец транспортного предприятия, предоставляет машину с прицепом. Летом развозим каждую неделю, зимой труднее, но стараемся раз в месяц выезжать. Зимние вещи нужно раздать, зима проходит. Останавливаемся в городе в микрорайонах возле магазинов, где людей больше». Вещи закупают, получают в качестве гуманитарной помощи, их передают «Перевалу» церкви, приносят прямо в офис «Перевала» даугавпилчане.

Игорь попал в Афганистан в 1984 году водителем грузовика и отслужил два с половиной года, на полгода больше срока — смена не прибыла. «Мы базировались в Герате, — рассказывает ветеран. — Пошли однажды в рейд под иранскую границу, нас немного „пощипали“ и после этого расформировали и раскидали по всему Афганистану. Я ходил в колонне на сухогрузе, возил снаряды, провиант и прочее. Я попал на так называемую точку, наблюдательный пункт, в городок Шиндант, обслуживал снайперов. Точек было много в горах, охраняли дивизию. Рядом ходили банды по тысяче человек, и точки душманы, бывало, вырезали полностью по ночам». 

Мы закрываем фургон и отправляемся в Центр социальной опеки «Субате», а затем в отдел социальной опеки Центра здоровья «Илуксте». Янис продолжает рассказ: «Афганистан, можно сказать, определил всю мою жизнь. Меня отправили в отпуск, а по пути обратно в Москве я нечаянно встретил будущую жену. На вокзале. Спросил, в каком вагоне едет, оказалось, в одном купе со мной. Вместе доехали до пограничного города Дружба (Питнак) в Узбекистане. Даже и телефонами обменяться не могли, но, видите, ждала, искала. Один поезд прошел, другой, третий… И ведь дождалась. Меня после Афганистана дома никто не осмеливался будить. До меня дотрагивались, я вскакивал немедленно, мог ударить не глядя. Сам себя боялся! Реагировал на каждый шорох. Не так легко все забыть. Людям кажется, что это просто. Вот тот-то спился, этот заболел и умер. Не просто так с человеком все это случается. У каждого есть душевная рана. На Лиго вечером я приехал домой. В Резекне сошел с поезда, денег не было, взял такси. Таксист узнал, что еду из Афганистана, денег не попросил. Наших тогда уважали. Сейчас мы такого отношения уже не видим». 

Все официальные мероприятия «Перевала» Янис Диланс начинает приветствием на латышском языке, затем, при необходимости, повторяет на русском. Впрочем, даугавпилсские ветераны афганской войны латышского происхождения, служившие в советской армии и живущие в крае, традиционно населенном людьми, родным языком которых является русский, как правило, хорошо им владеют. Янис считает себя интернационалистом и не видит противоречия в том, чтобы носить на одежде одновременно ленточку цветов латвийского флага и георгиевскую ленту. Особенно во время празднования Дня Победы 9 мая: «Перевал» устраивает праздничные мероприятия для горожан уже три года. Но нелюбви к родной стране он в своей организации не терпит. Рассказывает: «На одном собрании один из наших что-то сказал, мол, Латвия такая-сякая. Я встал: „Извини, мой друг, если тебе не нравится, уматывай в Россию“. И уволил из помощников члена правления». 

Организация существует на членские взносы и пожертвования. Правление рассматривает заявки членов общества и семей погибших или умерших братьев по оружию на предоставление помощи. Рассылаются СМС всем, кто может — перечисляет деньги. Чего только люди не просят, говорит Янис: доски для починки забора, фургон со специальным оборудованием для хранения молока, наличия которого требуют закупщики, восстановить могилу отца, помочь похоронить близкого. Почему решили помогать другим? «Потому, что мы сами нуждаемся в такой помощи, — задумчиво говорит Янис. —  Добро возвращается, как бумеранг: если ты будешь помогать, то, скорее всего, дождешься помощи от других». Помогают? «Приходится походить по коридорам, — смеется. — Я упорный, мне редко кто отказывает». 

15 февраля ветераны Афганской войны, живущие в Даугавпилсе и окрестностях, отмечают годовщину со дня вывода войск. Члены «Перевала», объединяющего 75 человек, по устоявшейся уже за три года существования традиции обходят кладбища, прибирают могилы и возлагают цветы. Пять из девяти жителей города, погибших на той войне, захоронены в братской могиле солдат, павших во Второй мировой. Затем торжественно вручат памятные медали ветеранам и помогающим им волонтерам. Хотя ветераны военных конфликтов советского времени в независимой Латвии не имеют статуса участников боевых действий, а следовательно, и социальных гарантий и льгот, Янис Диланс гордится, что к «Перевалу» в администрации города и окрестных волостей прислушиваются и идут навстречу все чаще и охотнее.