«До коронавируса могут и не дожить». Глава фонда «Старость в радость» Елизавета Олескина о пандемии в домах престарелых и о том, как помочь старикам

Министерство труда  в четверг рекомендовало закрыть все дома престарелых в России на карантин. Меры коснутся не только постояльцев интернатов, но и весь персонал. Учреждения, где находится, по сути, основная группа риска, окажутся отрезанными от мира. До этого помощь постояльцам оказывали различные волонтерские организации, которые хоть как-то могли компенсировать нехватку персонала и медицинских работников в интернатах, но теперь это будет делать крайне трудно. 

Одна из самых громких историй массового заражения пенсионеров произошла в доме пестарелых в Вязьме, но это далеко не единственный случай в стране. 

“Спектр” поговорил с директором благотворительного фонда “Старость в радость” Елизаветой Олескиной о том, что вообще происходит в российских домах престарелых в связи с пандемией коронавируса, как помогать пенсионерам и персоналу этих учреждений.

— Елизавета, расскажите, пожалуйста о ситуации в Вязьме на сегодняшний день. Сколько там сейчас заболевших, в каком они состоянии, сколько персонала и волонтеров?

— Из числа жильцов 28 человек госпитализированы в Смоленскую больницу, с ними 2 нянечки от нашего фонда, так как более 10 из наших подопечных и до коронавируса были в тяжелом состоянии, связанном с возрастом. Договориться о том, чтобы больница пустила нянечек ухаживать за пациентами с covid-19, было непросто... Трое пациентов уже переведены в реанимационное отделение. За это время, к несчастью, уже умерли три пожилых человека, у двоих были положительные тесты (на коронавирус).

В самом интернате у части проживающих - температура. Больные с подтвержденным анализом изолированы на втором этаже одного крыла здания, с отрицательным анализом и температурой — на первом этаже того же крыла. К сожалению, к отрицательным анализам мало доверия. 

Беда ещё и в том, что коронавирус не отменяет прочих заболеваний. Например, за время вспышки из Вяземского интерната одного человека госпитализировали с подозрением на гангрену ноги, одного — с подозрением на инсульт, у третьего — подозрение на инфаркт. Нельзя забыть о том, что люди и до коронавируса были не богатырского здоровья! Нельзя, чтобы из-за принимаемых мер борьбы с эпидемией, они лишались полноценного ухода, они без него могут до коронавируса и не дожить.

Очень важно, чтобы изоляция не превращалась в изоляцию от обычной помощи, когда людям перестают сбивать давление, делать перевязки, измерять сахар в крови. Также важно, чтобы вопрос о госпитализации решался исходя из соображений пользы для пациента, а не для красоты статистики.

Социальные учреждения по принятым протоколам должны госпитализировать людей в больницы. Только поднялась температура, хоть 37.1, и поехали за два часа по плохой дороге в больницу. Госпитализация людей из социальных учреждений в медицинские — это не столько решение проблемы, сколько  появление  двух проблем, которые надо решать.

В больницах, особенно региональных, нет возможности принять такое количество людей, обеспечить их уходом. И даже подключить всех, кому это будет нужно, к ИВЛ. 

В учреждениях социальной защиты нет медицинской помощи, недостаточно персонала по уходу. В больницах же недостаточно медицинской помощи, а ухода нет вовсе — и до коронавируса не было, и сейчас неоткуда взяться.

Пожилые люди и люди с психическими расстройствами, инвалиды на колясках и все остальные, живущие в наших социальных учреждениях, рискуют превратиться в этакую «горячую картошку», которую перекидывают из рук в руки, и проиграл тот, у кого на руках человек умрет. 

Да, в больницах  статистика смертей никого не смутит, и вопросов возникнет много меньше. Ну и что? Кому станет легче от того, что мы уморили людей не в том, а в другом учреждении? Что статистика будет не в одном, а в другом ведомстве? Так что, я думаю, нужно вводить врачей в дома престарелых, обеспечивать лекарства на месте, может быть, обеспечивать там кислородную поддержку, и уж исходя из показаний, а не из соображений статистики, госпитализировать... Хотя компьютерные томографы мы, конечно, в интернатах не поставим и реанимации не оборудуем, но 37.2 -  это не абсолютное показание для госпитализации. Особенно туда, где томографа тоже, может, и нет.

— Ситуация, как вы отмечали, характерна не только для Вязьмы, но и для других домов престарелых, интернатов и ПНИ. Есть ли у вас информация о том, что происходит в других учреждениях по стране в целом? Каковы масштабы этого бедствия?

— Роспотребнадзор пока сообщал о заражении в социальных учреждениях в восьми регионах. Еще два региона под вопросом. На самом деле, ситуация меняется каждый день. Мы благодарны тем министерствам и директорам, кто не замалчивает ситуацию.

Уже есть заражения в ПНИ в Москве, Петербурге, Башкирии, Смоленской области. Ждем подтверждения по учреждению в Брянской области. В регионах ситуация развивается с отставанием от Москвы, так что оценивать масштабы бедствия пока рано. Даже к тем бедствиям, что уже случились, как показал опыт Вязьмы, никто заранее не был готов, потому мы и делаем все возможное, чтобы из ситуации был извлечен максимум опыта. Мы постоянно держим в курсе всех рекомендаций региональные министерства и директоров всех учреждений, с которыми сотрудничаем. Наши рекомендации, благодаря министерству труда, расходятся на все 85 регионов.

— Вы писали о том, что критически не хватает персонала, который мог бы помогать. Можете рассказать, сколько нужно специалистов, чтобы помогать помогать пожилым людям в учреждениях? Какие именно специалисты нужны и в каком количестве, если пересчитывать на, например, 100 человек?

— Персонала не хватает и в мирное время. Вместо одной нянечки на максимум восемь маломобильных подопечных бывает одна нянечка на 30, а ночью и больше, до ста пожилых людей. Представьте теперь, что половина персонала выбыла на больничный или самоизоляцию. Если у одной нянечки будет 50-100 человек, кого нужно кормить с ложки, они начнут умирать от голода, а не от вируса! 

Во многих интернатах нет врачей в штате. Не так важно, будут ли они оформлены в штат, важно, чтобы медицинская помощь была доступна. В том числе помощь узких специалистов, не только терапевта. А недоступна она бывает и там, где есть на полставки врач.

— Как можно решить вопрос с нехваткой специалистов и волонтеров, на ваш взгляд? Как он решается на сегодняшний день?

— Мы давно говорим о нехватке персонала — и минтруд уже в прошлом году выпустил рекомендации, чтобы на одну нянечку было не более 8-10 подопечных. Но это только рекомендации — по ФЗ-442 эти вопросы окончательно решаются регионом. А в регионах, особенно дотационных, хоть и рады бы исполнить такие рекомендации, переделать штатные расписания, найти и обучить персонал, да денег нет.

Этот вопрос не решится в одночасье ни вирусом, ни благотворительным фондом. Однако с 2018 года в стране начат пилотный проект по созданию системы долговременного ухода. Сейчас в федеральном проекте участвуют 18 регионов, и ещё столько же внедряют систему своими силами, изыскивая финансирование, потому что поняли, насколько это важная проблема. Но это отдельный большой разговор.

Волонтеры будут нужны всегда, даже когда персонала будет достаточно. Но базовые вопросы ежедневного ухода и медицинской помощи не решишь силами волонтёров. 

Зато волонтеры могут дать то, чего персонал не может дать. Ощущение для пожилых людей, что они нужны кому-то за оградой учреждения, что их помнят в большом мире, что они могут тоже делиться — опытом, эмоциями, что все это не за зарплату, а по любви. Это незаменимо.

— Расскажите пожалуйста, как защитить персонал, который помогает пожилым? Какие меры уже принимаются, а чего не хватает?

— Поддержка этим людям нужна очень разная. Персонал нужно обеспечивать средствами дезинфекции и индивидуальной защиты — сейчас в достаточном количестве этого нет нигде. У нас и врачи не до конца защищены, хотя они на передовой борьбы с вирусом. А «труженикам тыла» — соцработникам, ухаживающим в социальных учреждениях — вообще ничего не осталось. Это огромная проблема. Если, не дай Бог, они будут полным составом заболевать — или испугаются заболеть без средств защиты и не выйдут на работу — пожилые люди останутся без помощи. Они даже не успеют перегрузить систему здравоохранения — начнут умирать там, где они есть, с вирусом или без, от инсультов и сепсисов от пролежней. Нельзя этого допустить. Нужно помочь организовать жизнь персонала во время эпидемии в учреждениях. Нужна поддержка информационная, юридическая, психологическая. Мы делаем все, чтобы были выполнены рекомендации Минтруда о том, чтобы труд этих людей во время эпидемии оплачивался достойно.

Многие регионы уже идут на полную превентивную изоляцию социальных учреждений с персоналом внутри. Это требует больших организационных усилий и больших расходов. Без помощи федерального центра многие не справятся — ведь персонала должно быть достаточно, нельзя закрываться на две недели с одной санитаркой. И при этом этим сотрудникам надо платить в увеличенном объеме, сохраняя зарплаты тем, кто не смог уйти на такую изоляцию — если дома маленькие дети или старенькие родители.

— Сейчас все внимание приковано к Вязьме и, очевидно, основные силы фонда брошены именно туда, но как у вас налажена связь с другими учреждениями по стране? Есть ли от них отклик? Что им не хватает в первую очередь? Чем сейчас помогает фонд “Старость в радость”?

— Это как раз не совсем так. Вязьма — это только один из наших «фронтов». Мы уже готовимся к аналогичной помощи другим домам, где сейчас подтвердится вспышка эпидемии. В принципе, мы примерно с тремя сотнями подопечных  учреждений – домов престарелых и ПНИ в 40 регионах – работаем  круглый год. Сейчас все перешло в онлайн, и даже более интенсивно.  Проходят обучающие вебинары для сотрудников интернатов и других специалистов системы долговременного ухода, в том числе организаторов ухода на дому. Мы подключаем юристов, психологов к работе.  

Конечно, мы получаем огромное количество просьб о помощи. За первые недели карантина мы получили «годовую норму» просьб о подгузниках и средствах ухода — карантин не лучшим образом сказался на ритме поставок. Да и при дефиците персонала на оставшихся нянечек падает двойная нагрузка — при нехватке средств ухода пожилым людям будет вдвойне плохо. 

Кроме того, в карантин мы закупаем средства дезинфекции, средства защиты (маски, перчатки, костюмы), а еще — обеспечили более 40 учреждений ноутбуками, роутерами для видеосвязи с пожилыми людьми. У нас каждый день идут такие сеансы — чтобы бабушки и дедушки и молодые ребята из ПНИ знали, что мы рядом, что они не одни в изоляции. Мы так и назвали свою «антивирусную» акцию — «Мы рядом». Для тех интернатов, кто уходит на полную изоляцию, видеосвязь остается единственной ниточкой общения с внешним миром. Не свихнуться в условиях карантина — задача не менее важная, чем выжить физически, и мы чувствуем, насколько общение с нами востребовано в этих условиях. 

— Расскажите, пожалуйста, как вы взаимодействуете с другими профильными фондами? Налажена ли связь и как все это работает?

— Мы постоянно работаем с коллегами из фондов, где занимаются организацией сопровождаемого проживания людей с инвалидностью. Например, «Перспективы» в Санкт-Петербурге. Некоторые другие фонды оказывают помощь нашим подопечным — «Долго и счастливо» в Петербурге, фонд Елены и Геннадия Тимченко. С кем-то из коллег бывают споры, с кем-то мы делимся опытом и методиками. Благотворительное сообщество России развивается; страшно, как на нем скажется пандемия и экономический кризис, но надеемся, что переживем и продолжим сотрудничество.

— А как налажена связь с государственными органами? Есть ли от них помощь и достаточно ли ее? Каких действий, на ваш взгляд, не хватает со стороны государства?

— Мы работаем с Министерством труда, Министерством здравоохранения, как партнеры по федеральному пилотному проекту по созданию системы долговременного ухода в рамках нацпроекта «Демография». И работаем с департаментами соцзащит, министерствами 50 регионов. Я вхожу в совет по вопросам попечительства в социальной сфере и  в Общественную палату. Нас слушают и слышат — но, конечно, в масштабах страны очень не хватает ресурсов на реализацию всего необходимого в социальной сфере. Кроме того, некоторые наши предложения требуют кардинальной перестройки системы социальной защиты и здравоохранения и новых механизмов межведомственного взаимодействия. Так что все не быстро происходит.

— Если бы вы могли обратиться напрямую в Минфин за помощью, что бы вы им сказали?

— Обращаться надо не только в Минфин, разумеется. И мы обращаемся. Сейчас очень важно, чтобы на федеральном уровне и на уровне губернаторов, были предприняты экстренные и  достаточные меры по поддержке социальных служб.  И  федеральные  ведомства, и регионы делают  много. Но, думаю, все понимают, что придется сделать гораздо больше.