«Дикие рассуждения». Демограф Дмитрий Закотянский о том, почему усилия властей РФ о росте рождаемости ведут к усилению бедности

Кризис рождаемости в России достиг таких размеров, что о нем запретили говорить в подконтрольных Кремлю СМИ, сообщает The Moscow Times со ссылкой на источники в государственных российских агентствах ТАСС и РИА «Новости».

Перед уходом российского парламента на каникулы тему обсуждали депутаты и сенаторы. Сперва в Совете Федерации вице-премьер Татьяна Голикова фактически призналась, что меры поддержки рождаемости желаемых результатов не приносят. Главные причины: отсутствие у молодых женщин жилья, стабильных доходов, семьи и опасение за собственное здоровье. При этом в стране ежегодно производится 500 тысяч операций по прерыванию беременности.

Вслед за этим в Госдуме высказался министр здравоохранения Михаил Мурашко, заявивший, что женщины слишком поздно рожают, потому что, оказывается, думают карьере. Он назвал эту практику «порочной». Кроме того, министр сообщил, что готов к обсуждению запрета абортов в частных клиниках, а законопроект по резкому ужесточению продажи препаратов для прерывания беременности будет принят до конца года. А ранее к аналогичным репрессивным мерам в 2022 и 2023 годах призывал патриарх Кирилл.

Независимый демограф Дмитрий Закотянский считает, что ситуация с рождением детей в России могла быть ещё катастрофичней. В интервью «Спектру» он обозначил главные причины современного спада рождаемости, прокомментировал предложения министра Мурашко, оценил влияние боевых потерь и эмиграции на демографию, описал успешные зарубежные практики семейной политики, а также изложил свои мысли о возможных путях решения проблемы.

- Учитывают ли оценки Татьяны Голиковой в полной мере реальную ситуацию с демографией в России?

- Я бы на самом деле не делал из этого катастрофических выводов, потому что у нас есть два фактора. Первый — это численность поколений, естественно. У нас рождаемость низкая прежде всего потому, что в стране подрастают малочисленные репродуктивные поколения 90-х. Во второй половине 90-х Россия проходила через минимальный уровень рождаемости. В 1999-м, например, родилось лишь 1,2 миллиона человек. В то время, как в начале 90-х было почти два миллиона.

Сейчас эти малочисленные поколения становятся в силу возраста главными, которые заводят детей. Их и так мало, а на них еще и текущий кризис обрушился. Соответственно, помимо малочисленных поколений вклад в общее рекордно низкое число рождений сейчас вносит и низкая удельная рождаемость в расчете на одну женщину, потому что общество развивается, становится все более чувствительным к изменению условий жизни. Доходы, свободы, поддержка. Но доходы всё последнее десятилетие или стагнируют, или снижаются, свобод становится меньше, поддержки не становится больше, а кризисы идут один за другим.

В то же время не все так драматично. Я бы сказал, что в текущих условиях можно было ожидать еще более низких показателей. Например, в Восточной Европе в период кризисных 90-х рождаемость типично и надолго падала до 1,2 детей на женщину. В бывшей ГДР даже ниже единицы. Доходило и до 0,7. Однако, по итогам 2022 года коэффициент суммарной рождаемости на одну женщину у нас получается 1,4. В текущих условиях это неожиданно высокий уровень, а с учетом происходящих событий, снижение коэффициента суммарной рождаемости в пределах 0,05 детей относительно уровня в последние годы и вовсе очень незначительное.

- Татьяна Голикова заявила: «Исходя из нашего анализа, рождение детей не связано с доходом напрямую». Она права?

- Здесь нельзя однозначно всё сводить к доходу, потому что на рождаемость влияет много факторов. С одной стороны, безусловно, душевые доходы — это очень сильный фактор рождаемости. С другой стороны, например, уровень человеческого капитала в этом вопросе играет большую роль. Чем выше образовательный уровень людей, тем меньше они заводят детей вне зависимости от других факторов. Соответственно, регионы с высоко образованным населением обречены иметь низкую рождаемость. Например, Москва. Там уже много десятков лет уровень рождаемости как был, так и остается очень низким. Никогда за последние 30 лет он не был выше 1,45, а в конце 90-х даже ниже единицы. На протяжении последних трех десятков лет КСР по Москве менялся примерно так же, как он менялся в бывшей ГДР.

При этом всём я бы отметил, что ключевой фактор для основного тренда рождаемости — это общий уровень демографической модернизации. Если мы говорим о сельском населении, о менее образованных россиянах, то у них более высокий уровень рождаемости. В силу того, что эта среда более консервативная.

Если мы говорим мерах денежного стимулирования, то в менее развитых регионах, они приводят к большему эффекту. Для их жителей эти деньги более весомы, когда встает вопрос, заводить ребенка или нет. Конечно, душевые доходы как фактор имеют значение. Можно варьировать уровень рождаемости через доходы на 0,2 – 0,3 ребенка. Это очень значимо, но обеспечить даже 2 – нереально.

- Денежное стимулирование сегодня – это, прежде всего, материнский капитал. Сейчас его основную часть выплачивают за рождение первенца. Многие эксперты считают, что перенос выплаты со второго ребенка на первого стал ошибкой. Вы согласны с ними?

- Да, это так. У нас первого ребенка рожают порядка 95 процентов населения. Перевод основной части маткапитала на первенца не повышает вероятность того, что это процент увеличится. Если люди уже получили деньги за первого, то у них стимулов завести второго ребенка заметно меньше, чем в ситуации, когда маткапитал выплачивался бы им либо за второго, либо за последующих детей.

В то же время, среди демографов ведутся на этот счет и определенные узкоспециализированные профессиональные дискуссии. Некоторые коллеги не соглашаются с тем, что нужно делать такой большой акцент на маткапитале и увеличивать его, например, до одного миллиона рублей и идти по пути «профессионализации» рождаемости. Необходимо учитывать, что в значительной мере люди в России остаются бедными. С одной стороны, кому-то материнский капитал помогает реализовать их намерения, но в сельских, небогатых регионах очень многие люди по умолчанию двух-трех детей заводят. Маткапитал подталкивает их к ещё более высокой рождаемости, но содержать-то детей и ухаживать за ними не помогает. Выгорание у матерей от ухода за детьми он не снимает, а половина многодетных семей живет за чертой бедности. Каждый 4-й ребенок в России живет в семье с доходами ниже прожиточного минимума.

Ели мы возьмем данные по сельскому населению Тывы и Республики Алтай за 2015 год, то после введения маткапитала там коэффициент суммарной рождаемости разогнался до 5-6 детей на женщину, и даже сейчас остается на уровне 4-5 детей. В таких консервативных регионах эта мера привела к огромному взлету рождаемости. При этом мы понимаем, что в этих патриархальных краях нагрузка за уходом за тремя, четырьмя, пятью детьми полностью ложится на женщин, в то время как выбора рожать или нет у них гораздо меньше, чем у женщин Москвы или больших городов. Чаще мужья принимают решение, заводить или не заводить следующего ребенка, но не отцам ухаживать за этой кучей детей.

В результате, в некоторых семьях получается больше детей, чем люди до этого планировали, чем у них есть ресурсов, чтобы содержать их и обеспечивать. Для части семей это увеличивает, если так можно выразиться, патриархальную нагрузку, усиливает закрепощение женщин в сугубо материнской роли.

Заведение людьми дополнительных детей материальная поддержка действительно стимулирует. Это правда, но она почти не помогает вырастить этих дополнительных детей. Ведь расходы на ребёнка до достижения им экономической самостоятельности во много раз больше, чем сумма материнского капитала. Должны ли мы относиться к этому вопросу в категориях простого “конвертирования” денег в детей с игнорированием всего остального? Этично ли это?

Поэтому среди демографов также имеются профессиональные дискуссии о мерах денежного стимулирования. Да, “работает”. Но какой ценой? И оправдано ли оно вообще такой ценой? Может быть, лучше было бы стимулировать несколько иначе? В европейских странах, опять же, в демографической политике больше акцент не на денежных мерах стимулирования, а на обеспечении институциональных услуг по уходу за детьми.

- Сегодня можно часто услышать, что на рождаемость влияет военный конфликт России с Украиной. Отъезд молодых россиян за рубеж в 2022 году. Боевые потери. Так ли это?

-   Статистики на эту тему мало. Если мы возьмем эмиграцию, то, по разным данным, уехало от 500 тысяч до одного миллиона человек. Думаю, где-то 700 тысяч. Это люди разных возрастов. Примем, что молодежь составляет 300 - 400 тысяч (большая часть – мужчины). Общее количество молодых людей в России составляет около 20 миллионов человек. 400 тысяч от 20 миллионов – это маленький процент, чтобы повлиять именно на число рождений. У нас в последние годы появляется на свет по 1,4 миллиона детей. Соответственно, за счет эмигрировавших из РФ будет меньше рождений на пару тысяч.

Если говорить о военных потерях, то приходится исходить из довольно фрагментарных сведений Росстата, по которым можно предположить, что избыточно погибло несколько десятков тысяч мужчин. При этом, в 2022 году только от коронавируса избыточная смертность у нас составила порядка 100 тысяч человек. Даже если мы допустим, что в боевых действиях погибло порядка 20 тысяч молодых мужчин, возьмём только молодых, то относительно 20 миллионов — это немного. На рождаемость эти потери почти не повлияют.

Главных фактор снижения рождаемости – это, все-таки, восприятие самими людьми ситуации в мире. В этом плане есть даже место для удивления. Рождаемость в России пока снизилась на порядка 0,05 ребенка относительно 2021 года. Это совсем немного. Глядя на опыт других стран, когда они проходили через крупные потрясения, можно было ожидать, что она снизится хотя бы на 0,1 - 0,2. Из этого мы делаем вывод, что в информационной картине мира большинства людей, которые заводят детей в России, не произошло какого-то кризиса.

У нас есть меньшинство, для которого произошла катастрофа. Для него события развивались негативно все последние годы. И коронавирус, и в принципе негативный тренд с правами и свободами человека. Они и до этого откладывали рождение детей. В этот раз ожидаемо вновь отложили. И у нас есть репродуктивное большинство, на поведение которого эта ситуация оказала небольшое влияние. Хотя стоит учитывать, что и для этого большинства главный фактор в их репродуктивном поведении - доходы, даже если политика на них несильно влияет. Пока нам “повезло”, что доходы снизились не так, как многие ожидали. Но это не значит, что они не снизятся сильнее по мере развития ситуации.

- Очевидно именно к этому большинству обращался министр здравоохранения Михаил Мурашко, когда заявил, что женщины должны сперва рожать, а потом уже думать о карьере. Плюс он добавил, что готов обсуждать запрет абортов в частных клиниках, а продажа препаратов для прерывания беременности резко усложнится.

— Это, конечно, абсолютно дикие рассуждения. Весь наш корпус научных знаний и этика, естественно, против того, что он сказал. Это против всех наших представлений. Стимулировать женщин рожать как можно раньше — это категорически неправильная позиция. Это не этично и даже бессмысленно с точки зрения повышения рождаемости, потому что рождение ребенка сильно снижает доходы. Многие семьи останавливаются на первенце. Соответственно, люди, которые заводят детей в благополучных условиях, накопив больше капитала и более прочно устроившись профессионально, могут себе позволить больше детей, потому что они успевают к этому времени заработать достаточно денег, лучше обустроиться. Им легче прокормить, одеть, обучить детей.  Это консенсус в демографии.

Меры по стимулированию более ранней рождаемости не работают, они вредны. Это категорически неправильных подход. Такие меры не повысят рождаемость, но только лишь сделают людей беднее. Если государство хочет чего-то добиться применительно к возрасту рождения ребёнка, оно должно делать меры на другом конце возраста: финансировать и предоставлять бесплатно ЭКО, различные вспомогательные репродуктивные технологии. Этим добились довольно внушительного эффекта в Дании, где сейчас 10 процентов детей рождаются через ЭКО (против, например, двух процентов в США). Может быть, можно просто помочь людям завести детей позже, если им это важно? Не сузить им окно для заведения детей, а расширить.

Опять же это заявление Мурашко довольно дикое, потому что оно в принципе идет против наших устоявшихся знаний в демографии. Аборты запрещать категорически нельзя. Наша страна это уже проходила. Есть подсчеты избыточной женской смертности от нелегальных абортов при Сталине. Погибло несколько десятков тысяч женщин только в городах. Всего в период запрета на прерывание беременности в СССР избыточная смертность среди женщин составила порядка 100 тысяч человек. Они умерли из-за того, что не могли сделать аборт в медицинских условиях. Они бы не умерли, если бы могли прийти за этим в государственное учреждение.

Люди всегда стремятся контролировать рождаемость. Если им в этом не будет помогать государство, то они будут это делать на стороне с рисками для здоровья. Если люди не хотят заводить ребенка, то все равно найдут способ этого избежать. Даже ценой собственного здоровья.

Ещё хуже было с контрацепцией. Почему в СССР относительно других стран мира был такой огромный уровень абортов? Как демографы мы знаем, что одна советская женщина в среднем за свою жизнь делала порядка трех абортов. Это результат того, что было крайне плохо с доступной контрацепцией. Эффективной в стране фактически не было. Нас обошла стороной контрацептивная революция. Государство препятствовало.

Ограничивать что-либо в области контрацепции - преступно. Да, какое-то меньшинство женщин с незапланированной беременностью сохранят ребёнка ценой того, что это им просто жизнь переломает в их возрасте. Помешает получить образование, помешает им профессионально состояться и достичь того уровня доходов, когда они спокойно и комфортно смогут завести двух или трех детей. Большинство же всё равно это подтолкнёт к аборту, что может психологически травмировать человека. Если при этом аборты будут ещё и ограничены, то итог этой политики - прямая угроза жизни или, минимум, здоровью женщины. И мы как страна уже проходили через этот страшный опыт.

- Если говорить о цивилизованных формах социально-экономической помощи людям, чтобы рождаемость хотя бы не падала, то есть ли удачные примеры в других странах?

- Безусловно. Такие практики есть. Я их как раз изучал в Бельгии в рамках работы над своей диссертацией. Их главный принцип — это возможность женщин совмещать семью и работу. В социальных государствах делается всё, чтобы у женщин была возможность быстрее выйти на работу, чтобы было финансово компенсировано то время, когда женщина в силу беременности или первых лет жизни ребенка не может трудиться. С одной стороны, это высокое пособие, которое должно быть в конечном счете выше, чем 40 процентов от среднемесячной зарплаты, как сейчас в России. Тем более у нас есть ещё и ограничения в абсолютном выражении.

С другой стороны, доступность детсадов и яслей должна быть высокой. В России сейчас вполне приличная ситуация с наличием садов, но если мы возьмем ясли, то в более развитых европейских странах более 90 процентов детей посещает учреждения для самым маленьких. Здесь нам есть еще куда стремиться, пусть в последние годы и наметился прогресс.

Другой очень важный фактор – участие мужчин в уходе за ребенком, как в бытовом плане, так и в плане отпуска по уходу за ребенком. Об этом много пишут в демографических исследованиях. Например, в Швеции за отцами зарезервировано пять месяцев отпуска по уходу за ребенком. Если мужчина не берет этот отпуск, то он сгорает, но это возможность для него не работать, получая отпускные деньги. При этом 80 процентов зарплаты, а не 40 процентов, как у нас. Исследования показывают, что даже мужчин-мигрантов это подталкивает к тому, чтобы брать отпуск, заниматься детьми и снижать нагрузку на женщин, которые могут раньше выйти на работу.  Это уравнивает нагрузку между мужчиной и женщиной, это снижает выгорание у женщин, это помогает женщинам быстрее восстановиться профессионально и в итоге повышает в семье вероятность появления следующего ребёнка.

Если мы возьмем другие исследования по семьям Северной Европы, США, Франции, то видно, что в случаях, когда мужчина больше берет на себя забот о ребенке и домашних делах, выше вероятность появления второго. Такое поведение стоит стимулировать. Это простой надежный работающий метод. Звучит банально, но подтверждается многими научными исследованиями.

- Как это можно стимулировать на государственном уровне?

- По этому пути Швеция дальше других пошла. Как я уже говорил, шведы ввели фиксирование отпуска для мужчин по уходу за ребенком, которые сгорают, если им не воспользоваться. Отец должен его взять, иначе потеряет деньги, которые гарантированы в случае прибавления в семье. И это довольно большая компенсация относительно зарплаты.

Если мы возьмем США, то это страна, где слабо развита поддержка семьи на государственном уровне. Лишь в некоторых штатах там есть оплачиваемые отпуска для женщин. Однако исследования в более экономически развитых штатах показывают, что мужчины там даже без государственной поддержки сами больше вовлечены в уход за детьми, что дает эффект.

- Что можно применить из международного опыта в России?

- В этой сфере одной из задач государства является просвещение. У нас сейчас государственная пропаганда в этом плане ультрапатриархальная. Это как неэтичный, так и неработающий путь. На самом деле власть должна заниматься пропагандой гендерного равенства. Было бы логичным с её стороны через СМИ, на каких-то специальных мероприятиях продвигать идеи активного ухода за ребенком со стороны мужчин, выполнения ими домашних обязанностей в большем объеме. Продвигать в СМИ ответственное, вовлеченное отцовство, образ мужчины, который на постоянной основе помогает женщине, а не вешает на неё стереотипно детей и “дом”, всякий там “очаг”, а сам убегает по своим делам. Постепенно это привело бы к повышению вероятности рождения в семьях вторых или третьих детей. Это работает.

Зарезервировать, опять же, за мужчинами часть отпуска по уходу за ребёнком. Например, начать хотя бы с трех месяцев. Уже это было бы прогрессом. При этом глобально поднять уровень компенсации по отпуску по уходу за ребёнком с 40 процентов до 80 процентов, поднять верхний абсолютный предел суммы компенсации.

Опять же можно демографические меры оценивать через расходы от ВВП. Если мы посмотрим расходы стран с высокой рождаемостью, то там на семейную политику тратится порядка четырех процентов ВВП.  В России в последние годы на эти цели расходуется порядка двух процентов ВВП. Необходимо, как минимум, в два раза поднять расходы на семейную политику и распределить средства, прежде всего, на пособия, детские сады и ясли. Вкладываться именно в то, чтобы женщинам легче было совмещать семью и работу, чтобы не нужно было выбирать между ними. И это ещё не говоря про налоговые вычеты и льготы для людей с детьми, как делают в некоторых странах.

- Давайте вернемся к материальной стороне вопроса. Вы уже упоминали по возможность расширения использования материнского капитала. Что бы рекомендовали в этом плане?

- Я считаю, что его нужно расширить таким образом, чтобы маткапитала можно было тратить на уход за детьми. Современная Россия - в основном городская страна. Есть немало работающих людей, которые или нанимают нянь, или хотели бы позволить себе няню, но не могут, и женщина вынуждена очень долго сидеть с ребёнком и не может вернуться на работу. Или взять роды. Это огромный и критически важный опыт в жизни женщины. Мы знаем, что нередко в государственных роддомах с женщинами грубо обходятся, это оставляет у них травматичный опыт и нежелание больше переживать такое снова. Почему бы не дать возможность оплатить из маткапитала роды? Через компенсацию после. Кому-то это не так важно, но кому-то и всё большей доле женщин критично, чтобы здесь всё прошло максимально комфортно и без распространенных унижений. Сейчас же людям приходится выбирать между тем, чтобы крупно потратиться или сыграть в рулетку с обслуживанием при “бесплатных” родах в государственном роддоме.

Маткапитал в основном продвигают через трату его на жилье: обзавелись квартирой, простимулировали дополнительного ребёнка, а дальше-то за ним 20 с лишним лет кому-то ухаживать надо. Кому-то не работать больше и дольше из-за этого дополнительного ребёнка ещё годы. Тратиться на дополнительного ребёнка намного больше, чем маткапитал позволяет сэкономить, пусть и растянуто во времени. Это всё нужно учитывать и облегчать людям.

Опять же повторюсь, вспомогательные репродуктивные технологии. Есть несколько процентов населения, у которых “не получается”, но со вспомогательными репродуктивными технологиями получится. Есть всё большая доля тех, кто хотели бы, но не может из-за возраста. Доля уже не маргинальная. Им вполне может помочь ЭКО. Пусть государство вложится. Это реально даст отдачу. Хотят люди завести детей позже - почему бы им не помочь в этом?