Группа поддержки ЛГБТ-подростков «Дети-404» уже почти полтора месяца выживает в полулегальных условиях. Проект, который публиковал письма подростков об осознании своей идентичности и о том, что общество отказывается их принимать, попал под запрет Роскомнадзора. Корреспондент «Спектра» побеседовала с организатором и участниками проекта о том, ради кого они пытаются его сохранить. 

«Вы — мой маленький стимул просыпаться каждый день»

Проект «Дети-404» начался в 2013 году с публикаций материалов журналистки из Нижнего Тагила Лены Климовой на «Росбалте» о том, к чему может привести введение закона о пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних. После этого журналистке начали поступать письма от ЛГБТ-подростков, в которых они рассказывали о своей жизни. Тогда Климова с несколькими волонтерами приняла решение основать группу интернет-поддержки ЛГБТ-подростков, предоставив им пространство для высказываний и взаимопомощи.

«Спусковым крючком стал мой разговор с 15-летней девушкой-лесбиянкой, которая прочитала мой материал на ЛГБТ-тему на Росбалте, связалась со мной и сказала, что он спас ее от суицида. Так все и началось», — рассказала Лена в беседе со «Спектром».  

Проект состоит из двух частей. Это открытые группы в соцсетях «Вконтакте» и Facebook, где после премодерации публикуются рассказанные от первого лица истории подростков. Сейчас они насчитывают порядка 56 тысяч участников, который прислали в проект более 2,5 тысячи писем за время существования группы. Чаще всего подростки пишут об отношениях с родителями, со сверстниками и о камин-ауте, то есть открытом и публичном признании своей нетрадиционной сексуальной ориентации. Кроме того, у проекта есть «виртуальный кризисный центр», в рамках которого волонтеры-психологи консультируют ребят через соцсети и скайп. Часто к волонтерской группе присоединяются недавние подростки, которым группа помогла преодолеть кризис.

«Механизм прост: подросток обращается на почту проекта с просьбой о пси-помощи, мы ищем ему свободного психолога, готового работать с ним, дальше они работают — беседуют, переписываются, решают проблему. Иногда, когда пишут письма подростки со сложными ситуациями (сексуальное насилие, суицидальные мысли, селф-харм), я сама предлагаю им обратиться к нашим психологам. Многие соглашаются», — рассказывает Лена Климова.  

«Я личность. Ты личность. Ты прекрасен. Ты прекрасна. Ты распространяешь любовь, которая помогает людям выжить»

Волонтер проекта, Мария, рассказывает, что иногда после камин-аута или принудительного аутинга подростки бывают вынуждены сбегать из дома, потому что в семье их начинают травить морально или физически. В этом случае группа волонтеров проекта старается организовать для них временное жилье. «В работе с «детьми 404» жести очень много. Физическое, моральное, сексуальное насилие — очень часто», — рассказывает Мария. В основное время девушка работает в центре экстренной помощи. Она просит не указывать ее полное имя и точное место работы. Несмотря на то, что многие знают о ее волонтерской деятельности, она опасается проблем с начальством.

«Очень часто дети не знают ничего о своей идентичности, не представляют, что с этим могут быть связаны какие-то проблемы, не понимают, что тут такого», — объясняет волонтер. Она рассказывает, что запросы ЛГБТ-подростков мало отличаются от вопросов обычных детей. «Что делать, если мама не принимает того, кого я люблю, как познакомиться с девушкой, как себя вести, что делать, если мы расстались — обычные подростковые запросы, часто даже не ориентированные на какой-то конкретный пол. Дети часто испытывают шок, когда родители на эти вопросы отвергают их со словами «ты больше не моя дочь»», — расстраивается психолог.

«Моя подруга, когда совершала передо мной камин-аут, боялась, что я больше не стану с ней общаться. Но несмотря на то, что для меня это был некоторый шок, она осталась тем же человеком, с которым я дружила. И я сказала ей, чтобы она ничего не боялась, потому что мы так же продолжим общаться», —  рассказывает одна из подписчиц сообщества, 18-летняя Лиза. «Я пока не знаю точно, кто я», — отвечает она на вопрос о своей ориентации и гендерной идентичности. «Мне раньше нравились женские тела, но я никогда не думала, что это ненормально, я не знала, как это называется, мне никто не говорил, что тут что-то не так. Но потом я узнала, что те, кому нравятся люди своего пола — геи, и у меня началась внутренняя гомофобия. Это большая проблема для меня», — рассказывает девушка.  

Она пока не решилась написать в проект, но надеется, что его не закроют и ей еще удастся поддержать других участников группы. «Я знаю, что есть люди, которые всегда меня поймут и не осудят, им все равно, какой ты ориентации, главное, что ты человек. Живой. Спасибо Лене Климовой за то, что она делает. Не знаю, как она может продолжать свою деятельность после того, что ей пишут. Надеюсь, проект будет жить дальше, несмотря на то, что его пытаются закрыть. Ведь каждый человек очень много значит, каждый должен знать, что его всегда поймут и ждут», — говорит Лиза.

Для многих подростков, комментирует волонтер проекта Мария, влюбленность — это в первую очередь не про секс, а про привязанность и романтику. «Дети не думают о том, что там творится у кого в постели, они просто любят кого-то и все», — говорит Мария. Она замечает, что, наоборот, если в 11−12 лет ребенок интересуется исключительно сексуальной тематикой, и у него не зафиксировано раннее развитие, часто это признак сексуального насилия в прошлом.

Жоре 16, он влюблен в другого юношу и мечтает показать маме фильмы на квир-тематику. «Для меня проект «Дети-404» — это место для безопасного общения, обсуждения каких-то тем, это площадка для осознания того, что вместе мы сила, это то, что помогает ответить мне на мои личные вопросы, ответы на эти вопросы я нахожу в самих письмах», — объясняет Жора.

«Ну, если можно так выразиться, мы все «другие». И меня вообще привлекает все «не такое», «неправильное» и «необычное». Это намного интереснее. И мне все равно. Я тот, кто я есть, и я не собираюсь подстраиваться под кого-то. Сильно обращать внимание на это не нужно. Тем более, когда у тебя за плечом бесконечные обзывательства в стиле «тычекакдевочка» и «чебурашка»», — говорит 16-летний Жора.

По данным группы «Дети-404», предоставленным «Спектру», примерно десятая часть писем подростков в проект содержит мысли о суициде. «Когда семья тебя не принимает, когда через день тебе из телевизора твердят, что надо сжечь этих педиков поганых, в голову ребенка начинает закрадываться мысль, а имею ли я право на жизнь?», — объясняет психолог «Детей-404» Мария.

«Чем я выделяюсь? И когда я в России стану нормальным?»

Почти сразу после создания сообщества начались угрозы в его адрес. Летом 2013 года неонацист Максим Марцинкевич по прозвищу Тесак обещал вычислить организаторов группы для «интервью» с движением «Оккупай-педофиляй», предложив награду в 10 тысяч рублей. «Это когда с тобой говорят на камеру, удерживая тебя насильно, могут еще из бутылки мочой полить», — уточняет Климова. Сейчас Тесак отбывает срок в 2 года и 10 месяцев по статье 282 УК РФ. «Это был первый огромный вал угроз и оскорблений. Сотни угроз и оскорблений», — отмечает Лена.  

В январе 2014 года сразу семь заявлений в Генпрокуратуру подал на группу депутат Санкт-Петербургского Заксобрания Виталий Милонов, усмотревший в действиях группы пропаганду нетрадиционных отношений. После этого на Лену обрушился вал угроз из сообщества «Антимайдан», а группа приняла решение обезопасить себя, создав сайт в доменной зоне .com. «Несколько суток — нескончаемые угрозы. Я к ним уже отношусь, как к обыденности. Дождь идет, угрозы идут — ну ок. Все нормально», — говорит Лена. 

Затем закрыть группу потребовала «Молодая гвардия «Единой России»», ссылаясь на заключение профессора психологического факультета МГУ Лидии Матвеевой, в котором фигурировали понятия «смертный грех», ссылки на Новый Завет и Большую советскую энциклопедию 1969−1978 годов. Вслед за этим Климовой выписали штраф в 50 тысяч рублей по статье ч.2 ст. 6.21 КоАП РФ  (пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних). 

Вынесение приговора в суде Нижнего Тагила сопровождалось дискуссией о содомии с судьей Людмилой Педан:

Судья: То есть в выборе между содомией и самоубийством вы предлагаете подростку содомию?

Климова: Если выбор такой, другого варианта нет.

Судья: Но она уже сделала свой выбор. Она говорит, что для нее это страшный грех и она не может смириться.

Климова: Именно поэтому ей и предложили отказаться от религии, которая приносит мысли о суициде. Разве суицид лучше?

Судья: А что, лучше содомия?

«Люди хорошо улавливают сигналы сверху. Как будто специальным органом. Все ведь ужесточается. Свобода собраний превратилась в пшик. Свобода слова только на бумаге. Конституция — набор красивых слов. Репрессивные законы, политические процессы, запреты, ужесточения, запреты, ужесточения… Было бы наивно полагать, что в такой обстановке для ЛГБТ сделают исключение. Все закономерно», — считает Климова. 

Суд прислушался к доводам молодежной организации «Единой России» и 6 апреля сайт и группа во «Вконтакте» оказались в черном списке «Роскомнадзора». Суд проходил в Санкт-Петербурге в закрытом режиме в тот же день, когда районный суд Нижнего Тагила отменил Климовой назначенный в январе штраф. «Решение о блокировке наверняка базировалось на отмененном решении суда первой инстанции. Насколько это законно? Я не знаю. Я не являюсь участником этого дела, поэтому меня не известили о том, когда будет суд, не дали возможности поучаствовать в процессе. Я знала с начала марта, что дело находится в этом суде, но выяснить, когда именно оно будет рассматриваться, не удалось», — рассказала «Спектру» Климова. Она отмечает, что не получала уведомления от Роскомнадзора о блокировке ресурса, равно как и копии решения суда, в которой объяснялась бы его причина.

Правовой аналитик «Агоры» Дамир Гайнутдинов подтвердил, что согласно закону о защите информации Роскомнадзор обязан за три дня до блокировки уведомить оператора хостинга или ресурса, дав ему возможность удалить запрещенную информацию. «Если этого не произошло, блокировку группы можно считать незаконной», — отмечает юрист.  

При этом ведомство должно сообщать, какую именно информацию, размещенную на ресурсе, суд счел подпадающей под закон о пропаганде. «Не известно, по каким критериям суд отличает пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений. Известны случаи, что за нее признавались утверждения о том, что гомосексуализм — это нормально», — рассказывает Гайнутдинов.

Это же касается и пропаганды суицида. По словам юриста, на этот счет существуют только методические рекомендации Роскомнадзора и Роспоребнадзора, сформулированные таким образом, что несколько лет назад за пропаганду суицида был заблокирован сайт nosuicid.ru, направленный на профилактику самоубийств. 

Лена Климова рассчитывает, что группе все же удастся отменить решение суда. «Надеюсь, группу все-таки не заблокируют. В худшем случае есть другие варианты, о которых я пока не хотела бы говорить. Однозначно мы продолжим работу, проект не прекратит жить», — делится его основательница. 

«Мы тоже люди, мы так же любим, как и все остальные» 

Доцент психологического факультета МГУ Наталья Малышева, которая специализируется на гендерной психологии, считает, что закрытие группы «Дети-404» может стать катастрофой, ведь помимо непосредственной индивидуальной работы с подростками группа создает для своих читателей пространство для психологического благополучия, которого им часто не хватает в их среде общения. «Этот ресурс максимально доступен и отвечает подростковому запросу. А теперь мы можем получить ситуацию, в которой у подростков не будет возможности получить необходимую помощь», — уверена психолог. 

«При рождении мне был приписан женский пол и от меня ожидалось обществом, что я буду идентифицировать себя с женщинами, но, в силу разных факторов, этого не произошло, и я чувствую себя чужим, другим среди женщин. Мой гендер — мужской, я идентифицирую себя как мужчину. Все попытки переиначить себя и заставить себя быть женщиной закончились депрессией и попытками самоубийства», — рассказывает свои историю собеседник «Спектра», попросивший называть его Игорем. Он объясняет, что группа помогла ему пережить период отрицания своей идентичности и признать себя ФтМ трансгендером.  «Психика очень хорошо защищается от осознания, потому что быть " другим» в существующем социальном контексте — опасно для жизни и здоровья, а потому страшно. Осознание — это прохождение всех пяти стадий, от отрицания до принятия. Потом становится легче. У меня безусловным индикатором принятия стало внезапное прекращение суицидальных мыслей, хотя во внешнем мире был полный бардак в это время — с жильем, с учебой, с работой», — делится Игорь.

«На бытовом уровне то, что я «другой», выражается в постоянной борьбе за обеспечение своей безопасности. Быть другим — это когда ты учишься читать по губам, ловить намерения окружающих быстрее любого экстрасенса и чувствовать опасность буквально спиной. В метро ко мне не раз пытались " подкатить» разные личности не очень интеллигентного вида под предлогом определить, кто я, «мужик или баба». А у меня в голове только одна мысль: «Как же я устал, как я не хочу с ними драться, я работал весь день, домой хочу». Меня могут считать злым, черствым и подозрительным, а такие вещи — это просто вопрос выживания. И, разумеется, думать об этом постоянно, вариться в этом просто невозможно», — рассказывает Игорь. 

Психолог Наталья Малышева отмечает, что группа решает вопрос индивидуальных психологических консультаций квир-подростков, которые попали в серую зону с точки зрения законодательства после принятия закона о пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних. «Все официальные лица, включая Мизулину, говорят, что мы имеем право в рамках психологической помощи обсуждать сексуальность в том числе с подростками в личном порядке, что это не является пропагандой. Однако закон так нечетко прописан, что остаются сомнения, не может ли возникнуть желание обратиться в правоохранительные органы у обеспокоенных родителей, которые вдруг поймут, что психолог не исправляет ребенка, а поддерживает его в его личностном развитии», — говорит Малышева. Таким образом, отмечает она, психологическое сообщество оказываемся перед этическим конфликтом, в котором нужно решить, следовать закону или поставить в приоритет личностные интересы обратившегося за помощью.

Психолог подчеркивает, что само по себе упоминание существования ЛГБТ-сообщества не способно изменить сексуальность человека. «Если говорить конкретно о «Группе-404», то это сообщество наоборот посвящено тому, как сложно находиться вне бинарной гендерной системы. А потому говорить о том, что это является пропагандой очень странно. В группе идет речь о том, что несмотря на преграды со стороны социума люди ищут себя и пытаются быть собой», — уверена Малышева.

«Задумайтесь только: вы — четырнадцатилетний подросток, на которого внезапно сваливается осознание «А я ведь гей!» К кому идти? О чем говорить? Что это вообще значит?»», — рассказывает подписчик сообщества «Дети-404» старшеклассник Никита. Он говорит, что его друзья приняли его идентичность, однако они не были готовы поддержать его. ««Такие люди», «они», «эти самые» — слышал я постоянно, и это еще больше усиливало мою замкнутость, страх постыдности, неправильности своих эмоций. Я пытался «спрятать» свою гомосексуальную идентичность, вести себя как можно более «нормально», чтобы никто ничего не заподозрил. А главное — чтобы я сам себя не заподозрил в гомосексуальности. Я стремился убежать от самого себя», — объясняет собеседник «Спектра». Он рассказывает, что написание письма в проект помогло лучше проанализировать себя. 

«Тяжелее всего было ощущение, что ты один против целого мира. В большинстве случаев тебе не с кем поговорить о своих переживаниях, не с кем поделиться своими мыслями, симпатиями и антипатиями, ты не чувствуешь полного принятия родственников и друзей», — рассказывает Никита. Из-за опасения нарваться на агрессию окружающих людей ему приходится скрывать свои отношения со своим молодым человеком, гетеросексуалы обычно не сталкиваются с такими проблемами. «Мы едем в метро — и я не могу просто взять его за руку. Мы идем в кино — и я не могу прилечь на его плечо в кинозале. А я хочу. Я хочу знать о себе, что я гей. Я хочу быть геем, и это значит, что я хочу жить, потому что жить — это быть собой», — говорит Никита.