День России со слезами на глазах. Что думают жители Нижнего Тагила о войне, мире и собственной судьбе

Нижний Тагил — рабочий город в Свердловской области. Здесь находится «Уралвагонзавод» — одно из крупнейших оборонных предприятий в мире. После массовых протестов в центре Москвы против фальсификации выборов в Госдуму 2011 года, когда во время «прямой линии» с Путиным один из работников УВЗ эмоционально предложил «выйти с мужиками и отстоять стабильность страны», его стали называть «любимым заводом Путина». Во время войны с Украиной рабочих перевели на шестидневную рабочую неделю со сменами по 12 часов, потому что предприятие — главный поставщик танков. 

Мы приехали в Нижний Тагил 12 июня, когда в стране праздновали День России. Хотелось поговорить с людьми, которые пришли на городской праздник, и понять, что они думают о происходящем в стране и в мире — спустя почти полтора года с начала вторжения России в Украину.  

Человек с кошачьими ушами

Лисья гора — самый узнаваемый символ Нижнего Тагила. С ее вершины открывается вид на Нижнетагильский пруд, на город и его главные предприятия: Нижнетагильский металлургический комбинат и «Уралвагонзавод». Если спуститься с горы и пройти вдоль набережной, мимо лестницы, на которой сквозь краску проступает граффити «путин зло», можно оказаться в парке имени Бондина, где в честь праздника выступает местный эстрадно-духовой оркестр «Тагил Бэнд» — в рамках развлекательной программы «Русь! Россия! Родина Моя!».  

У входа в парк вдоль ряда скамеек прогуливается мужчина с нарисованным триколором на щеке. На его лице тонкими, едва заметными линиями выведены кошачьи ушки и усы. Он представляется Александром Сергеевичем. Говорит, слегка заикаясь.

— Как я отмечаю день России? Хожу, смотрю на пруд, фонтаны, музей Куйбышева, церковь Александра Невского… Я, конечно, не во всем разделяю политику России. Конечно, плохо без русского мира во всем мире и во всей вселенной. Не всегда правильная политика ведется государством, но она необходима. К сожалению, войны всегда были и будут, другое дело, что какие-то войны необходимы, чтобы научиться лечить: фашизм — это плохо, но медицина развивалась на костях: доктор Менгеле был хорошим генетиком. Теперь хорошо бы не повторять подобных ошибок, для этого надо закупорить бутылку с посланием потомкам, хотя такие ошибки, конечно, будут... 

Глаза Александра Сергеевича бегают, речь убыстряется и становится почти бессвязной.

— Думаю, будут закладываться три тысячи новых проспектов в Тагиле, но без ущерба для экологии: круговые дороги, кольцевые, может, будет строиться метрополитен... Я пытаюсь организовать нижнетагильскую военно-космическую академию, выращивание новых органов, пришивание, пока этим не могу заниматься — денег нет, но я стремлюсь…

Все ясно. Надо идти дальше. Но Александр Сергеевич с усами и триколором не отпускает — хочет нарисовать мой портрет. Дрожащими руками он выводит его фломастером на бумаге. 

Все для победы

В мае на «Уралвагонзаводе» случилось ЧП:  рабочий из цеха, где делают детали для железнодорожного подвижного состава, получив расчетный лист с зарплатой, воткнул себе в горло нож — прямо в кабинете начальника. Но об этом эксцессе рабочие говорит отказываются. Александр Иванов, создатель первичной ячейки профсоюза «Уралвагонзавод — Солидарность — 1 мая», который жаловался на репрессии со стороны руководства завода и был уволен через несколько дней после случившегося, ответил нам, узнав, что «Спектр» доступен в России только через Vpn: «К сожалению шпионскими прогами не пользуюсь».

По информации «Новой газеты. Европа» рабочие теперь не имеют права комментировать происходящее на «Уралвагонзаводе» под угрозой увольнения.  Единственный шанс поговорить с кем-то — поймать человека у проходной. Мы подходим к воротам УВЗ, который гудком возвещает о начале новой смены. Трамвай подвозит к заводу очередную партию людей, и они тянутся мимо сплошным немым потоком, как фантомы. 

Вскоре из проходной выходят трое рабочих. 

— Никакой День России мы не отмечали. У нас одна работа — праздник, блин! — бодро говорит мужчина по имени Алексей.

— Какое сейчас значение у праздника? Да вялое оно с такой обстановкой, — добавляет его товарищ.

— Война, конечно, ощущается, если мы все праздники работаем, — продолжает Алексей. — Шестидневка. Мы почти живем здесь. Зачем мы это делаем? Все для победы, — иронически говорит он. — Лучше бы мы с этим не сталкивались. Зачем нам эта война?

—  Я общалась со многими, кто ее поддерживает, — говорю я.

— Смерть людей поддерживают? Это от «великого ума» кто-то там поддерживает! Я, конечно же, нет. Ничего хорошего от этого. 

— Но вы работаете на предприятии, которое производит танки для этой войны.

— А что, у нас тут есть что-то другое? Ну, можно на рынок идти, носками торговать.

Вопрос о попытке самоубийства их коллеги остается без ответа: мужчины объясняют, что опаздывают в магазин, и исчезают. 

"За что нас ненавидят?"

Парк имени Бондина — небольшой парк культуры и отдыха, какие можно встретить в каждом российском городе. Тут несколько аттракционов, колесо обозрения, вагончики с кофе, лотки с вареной кукурузой и сладкой ватой. На постаменте — большая красная звезда в окружении флагов. Родители подталкивают младших, чтобы сфотографировать. Постепенно главная аллея парка заполняется людьми. Они идут к площадке, где скоро начнется концерт. У некоторых в руках флажки с триколором. 

Навстречу, о чем-то оживленно споря, шагают три пожилые женщины. Спрашиваю их, как в этом году Нижний Тагил отмечает праздник.

— Очень скучно! — говорит та, что побойчее, в жилетке и темных очках. Ее зовут Татьяна. — Ничего не организовано. На набережной мы уже были, там выступал духовой оркестр, сейчас они сюда же приедут опять!  А это ведь день нашей Родины, нашей страны. Для нас это праздник-праздник, видите, мы с Вагонки даже приехали — с другого района!

Вагонкой в Нижнем Тагиле называют район, образованный вокруг «Уралвагонзавода», все его улицы сходятся в одной точке — заводской проходной. Вагонка находится на краю города, поездка в центр — путешествие, для которого нужен существенный повод.   

— День России — это наш праздник, чисто наш. — говорит вторая дама, по имени Неля. У нее на голове шляпка с резиновой лентой в триколорах. — Чтоб Россия усиливалась. Россия лучше все равно, чем другие страны, вот и все! 

— Этому дню еще большее значение [придается] сейчас, война же идет, — добавляет Татьяна. — Наши российские [войска] помогают украинцам, они тоже наши братья. Освобождают их от нарцис…от нацизма, который не добили. 

Татьяна и Неля продолжают свой путь, но их третья подруга — Надежда — остается. Она неожиданно подходит к нам и говорит: 

— Я считаю, это чересчур, что по телевизору сейчас идут развлекательные шоу. Как представишь, что там творится, а тут они вылетают — прыгают и скачут. Нужно, чтобы как-то поумерили пыл свой. Вчера по программе было «Эх, разгуляй» — ну какой может быть разгуляй, когда такое творится?.. Украина ведь была самая родная нам республика. Мы хотим как лучше, а они не понимают этого. За что нас ненавидят? Все на нас ополчились. Сегодня праздник тоже со слезами на глазах, выходит…

В 2014 году, когда Россия аннексировала Крым, Надежда работала на «Уралвагонзаводе». К ним на завод неоднократно приезжал Путин. 

— Путин — хорошо о нем думаю, а что будет дальше, не знаю, — признается она. — Жалко, Жириновского не стало. Все хихикали, а он правильно говорил. Мы все равно патриоты, нас не сломить, пусть хоть что говорят, а мы победим!

Быстрым шагом Надежда удаляется по аллее, догоняя подруг. 

«Призвали, и пошел»

В толпе празднующих мелькают женщины с детьми — у всех флажки. Многие идут из цирка — сегодня там было «благотворительное представление для семей участников СВО». Людям, чьи близкие ушли на войну, показали «экзотик-шоу “Аливрувер”». Как гласит афиша спектакля, перед ними выступали «веселые медведи-акробаты, озорные собачки, очаровательные кошечки, ловкие обезьяны-джигиты, воздушные гимнасты, жонглеры и эквилибристы, а также «потрясающий клоунский дуэт “Ноу комментс”».

Мне удалось поговорить с двумя женщинами. Обе они отказались фотографироваться, говорили тихо, опустив глаза и стараясь не смотреть на своих детей. Когда я спрашивала о мужьях, они замолкали, прежде чем сказать, что связи с ними почти нет — лишь изредка удается созвониться. Обе считают, что их мужья отправились в другую страну, чтобы защищать Родину. Одной из них, по имени Людмила, повезло: муж приезжал в отпуск.

— Мы общаемся, но очень редко, очень, и он ничего [о войне] не рассказывает, — говорит она. — Он никуда не бежал и не уезжал. Призвали, и пошел. Он защищает Родину от нацистов, как в Великую Отечественную. Я смотрю новости по телевизору, пытаюсь разобраться. Сейчас происходит война России со всем Евросоюзом, потому что против нас все. Наверное, так.  

Людмиле 34 года, она социальный работник — ухаживает за пожилыми людьми. У женщины трое детей. Двое из них — мальчик-подросток лет одиннадцати и девочка на пару лет младше — уходят вперед, смешиваются в толпе с другими детьми. Кто-то из них кричит: «Свобода!» 

Каждый наш разговор с жителями Нижнего Тагила сводится к войне — они сами хотят говорить об этом. Им тревожно. Они устали. Многие считают, что от них ничего не зависит и принимают войну как неизбежность: так легче.

По дороге шагает светловолосая женщина, держит за руку маленькую девочку в ярко-розовой куртке. Женщину зовут Анна, ей 35 лет, она — домохозяйка. Голос ее дрожит.

— Вы рассказываете дочери о том, что идет война? 

— В основном, стараюсь с ней про это не говорить, потому что она очень ранимая и переживает — у нас папа участвует там, — Анна на несколько секунд замирает, взгляд ее стекленеет. — У него работа такая, он военный! Неспокойно, конечно, переживаем. Есть возможность общаться с ним, но редко, очень редко… Пошел защищать Родину от врагов.

— А кто враги?

— Мы не имеем права об этом говорить.

«Чем могу помочь России?»

На площадке перед колесом обозрения начинается концерт. Сцена окружена березами, на пластиковых стульях сидят оркестранты в белых брюках и синих кителях. Напротив — несколько десятков зрителей: в основном, пожилые люди и дети. Пахнет вареной кукурузой. Гремит торжественная музыка. Лица некоторых светлеют, но большинство стоит безучастно. Впрочем, возле сцены пританцовывает причудливо одетый пенсионер в ковбойской шляпе, раскрашенной под российский триколор. На груди — два самодельных ордена. Не переставая танцевать, пенсионер рассказывает нам, что живет один, семьи у него нет, что следить за новостями ему надоело, потому что не хочется “душу теребить и нервничать”, а хочется жить для себя и раскрепощенно.  

— Пусть в вашей душе расцветут сады любви, пусть ваша жизнь будет наполнена светлыми моментами, а на ваших лицах будут сиять теплые улыбки! Россия — самая лучшая, самая щедрая, а какие же у нас романтичные мужчины, готовые на все ради своей возлюбленной, на все — ради любви! — воодушевленно восклицает ведущая в малиновом пальто. 

Сбоку от сцены стоит семья — женщина с ребенком и двое мужчин. Они приехали на праздник из Верхней Салды. Ольге 53 года, она работает менеджером по продажам. У нее темные глаза и длинные накладные ресницы, в одной руке она сжимает кукурузный початок, другой — обнимает за плечо сына. 

— Мы нацистов победили и воюем до сих пор, и победим обязательно! — воинственно заявляет она. — Постоянно отправляем на фронт продукты, мама моя носки вязала. Племянника хотели мобилизовать, но он не подошел — учится мальчик. Ждали, что пойдет, а его не взяли…

— Вы следите за тем, что происходит на фронте? 

— Конечно, новости у нас на первом месте. Смотрим по телевизору, как наши побеждают фашистов, всю эту нечистую силу… Дай бог, чтобы все хорошо было, бог поможет, бог с нами!

— Как вы думаете, кто начал эту войну и почему? 

— Они просто завидуют нам — американцы, хотят все захватить себе, подчинить нас, на колени поставить, но такого никогда не получится, — твердо говорит Ольга.

— Нет ни одной страны в мире, которая бы нам не завидовала, потому что у нас ядерная держава, — вмешивается в разговор ее спутник. — Другие ядерные державы слабые, все слабые.

— Я бы сама лично, если бы могла чем-то помочь России, уехала бы туда, раненым делала перевязки или еще что-то, с поля боя вытаскивала. Я даже в интернете задавала вопрос: чем я могу помочь России? — добавляет Ольга. 

— День России — это праздник свободы, гражданского мира и доброго согласия всех людей! — врывается голос ведущей, до предела усиленный микрофоном. 

Наемник из Бахмута

Все, с кем я говорила, называли вторжение в Украине войной, словосочетание «специальная военная операция» или «СВО» не употреблял никто. Возможно, со временем людям стало сложно использовать эвфемизмы: в Нижнем Тагиле, городе на триста с лишним тысяч человек практически не осталось тех, у кого бы кто-то не ушел на войну: родные и близкие, знакомые, соседи по лестничной клетке — их опыт расходится с тем, что говорят по телевизору. 

В первом ряду у сцены сидит, опираясь на костыли, мужчина. У ног — армейский рюкзак. Раньше он работал на «Уралвагонзаводе»,  а потом стал наемником в ЧВК «Вагнер». На вопрос, зачем он здесь, Михаил (имя по просьбе героя изменено) отвечает, что попал на концерт случайно, но тут же добавляет: «Это же день единства, патриотизм…»

— Само значение праздника сейчас выросло в глазах людей. Учитывая последние события, народ стал более един и ответственен, — добавляет он.

— Какие события?  

— Война в Украине. «СВО». Но будем называть вещи своими именами — это все-таки война, я вам как участник говорю.  

— Зачем ты туда пошел?

— Потому что должен был. У меня бабушка от Сталинграда до Берлина прошла, братья воевали в Чечне, отец служил, дед с Нижнего Тагила гонял танки в Германию. Кто-то же, в конце концов, должен делать эту работу. Деньги? Если честно, пятьдесят на пятьдесят, без денег никто не проживет, но и совесть сыграла свою роль.  

— А как близкие отреагировали?  

— Они узнали уже, когда я приехал на тренировочный полигон. Бабушка поматерилась, потом сказала: «Только вперед, отступать уже некуда!». Мама вздохнула, сказала: «Давай, раз пошел, только возвращайся поскорее». Там они все рады нашему приходу, а здесь не все рады, что мы это начали. Каждый человек имеет свою позицию. 

Михаил пробыл в Бахмуте три с половиной месяца, потом, как он сам говорит, «мина прилетела». 

— Самое сильное воспоминание на войне — виселица в конце деревни. 

— Кто там сейчас воюет?

— Европа, блок НАТО, страны Карибского моря — с одной стороны, а с другой — наш, русский человек. Не министры обороны, не генералы, не полковники из штаба, а вот, — Михаил указывает на себя, — можете наблюдать. Потери были как и на любой другой войне. Как говорится, смерть одного — трагедия, смерть миллионов — статистика. Страшно в первую неделю, потом уже как любая другая работа, только риски выше. После восстановления, надеюсь, вернусь обратно в компанию и найдется для меня еще работа. Я нашел свое место под солнцем. Ради чего? Ну, тут идет уже контракт и деньги… Как нас называют — «вонючие грязные наемники». 

— А ты бы как себя назвал? 

— Я бы назвал — просто сотрудник компании.

Свободная и благородная Россия

Концерт продолжается. Под березы выходит девушка с микрофоном. Ее глаза подведены голубым — в тон легкому костюму. Она поет: 

«Кто, если не мы, единая команда,
Кто, если не мы, науки пропаганда,
Кто, если не мы, заставит биться сильных,
Кто, если не мы, свободная Россия!» 

Несколько раз девушка поет: «Единая Россия!» — таких слов в оригинале нет. 

Певицу зовут Диана. Ей 22 года, и она с детства занимается в вокальных коллективах города.

— Что такое, по-твоему, свободная Россия? — спрашиваю я. 

— Свободная Россия? Это государство, где я могу получить образование, показать себя со всех сторон — творческой, семейной… У нас в стране точно есть, чем гордиться: спортсмены, творцы, театр, искусство, танцы. Очень здорово хотя бы чуть-чуть прикоснуться. Даже если для кого-то моя песня отзовется, моя миссия на сегодня выполнена! — бойко отвечает Диана.

— Ты следишь за тем, какие действия сейчас совершает Россия?

— Я стараюсь быть вне политики. Все-таки творчество должно в любое время приносить счастье. Конечно, приходится читать, когда у знакомых кого-то мобилизуют. Это тяжело. Для меня любая война — что-то тяжелое. Не хочется даже как-то про это думать и говорить. Для меня это то, что я не могу до конца понять. Мы же все равно, к сожалению, не всю информацию знаем, которая передается. Для меня всегда важно, чтобы люди, которые «верхушки» в политике, умели договариваться, и чтобы гражданское население не страдало, чтобы быстрее наступил мир. В XXI веке важно сделать так, чтобы добиваться всего дискуссией и разговором, а не войной.  

На сцене появилась новая ведущая — девушка в костюме скомороха. Она просит людей выйти к микрофону и сказать, за что они любят Россию.

— За нашего президента! — отвечает женщина с короткой стрижкой седых волос. 

— Я ее люблю, потому что я здесь родилась! — кричит девочка под одобрительные аплодисменты взрослых.

— Она благородная! — кричит мальчик в бейсболке. 

Менеджер по охране культуры 

На сайте, посвященном городским праздникам, я прочитала, что во дворе ДК микрорайона Сухоложский тоже будет мероприятие. Это окраинный район, почти сплошь состоит из двух-   и трехэтажек. Их стены истерты, вместо скамеек — пни. Рядом с домом культуры — клумбы и лебеди из покрышек. 

Праздник, как выяснилось, к этому моменту уже кончился: что-то перепутали в расписании. На порог ДК выходит человек с морщинистым лицом и мешками под глазами. В пальцах — сигарета. 

— Раньше нас называли «сторож», но мне это не нравится, мне нравится — «менеджер по охране культуры», — улыбается он. — Как отмечали? Хорошо отмечали. Только мало народу было сегодня, человек двести. Любят Родину, Россию. Поют, танцуют классно… Не понимаю людей, которые живут в России, а хвалят Запад. Нравится тебе — поезжай, поживи, через два месяца выгонят и все. Это люди, которые любят жить на пособия, работать не любят, а надо работать. У человека должно быть две работы, три работы — тех я вообще обожаю. У меня вот — две. Я инженер-кораблестроитель на пенсии: строитель, инженер, механик. Кстати, что вы думаете про Путина? А то напишут про него всякую дрянь. Он — единственный мужчина, с которого можно брать пример всем в России.

Наш диалог прерывается: к зданию ДК подходит пара. Мужчина в защитном костюме требует у сторожа, чтобы тот впустил в уборную его спутницу. Сторож и женщина скрываются в здании, а мужчина остается ждать. Рассказывает, что сам из Екатеринбурга, а в Нижнем Тагиле купил квартиру «с целью дальнейшего увеличения денег — дом под снос». Жалуется, что воздух тут грязный, вода грязная, и перспектив у местных людей нет, только заводы. День России его тоже не слишком радует — «никаких эмоций особо нет».  

— Но я всегда за Россию, всегда за Родину! Я землю российскую не хочу покидать и всегда ее защищать буду, если понадобится, — вдруг горячо заявляет он. — Просто страна, правительство и власть — это разные вещи и понятия вообще. Власть сегодня одна, а завтра — другая. Бывает, что власть процентам восьмидесяти не нравится. 

— А вам нравится? 

— Нынешняя власть мне напоминает тоталитарный режим, как при Сталине в свое время. Раньше просто к стенке ставили, а сейчас на человека несложно состряпать дело, рейдерские захваты — сами же видите, что в стране происходит…

— Что происходит, как вы считаете? 

— Идет война с Украиной. Знаете, я считаю, что война неправильная, как и война с Чечней в свое время. По большому счету, государство на этом деньги набивает, а наши парни, особенно, молодые, которые жизни не видели, идут, как пушечное мясо. Это не только мое мнение, все здравые люди понимают, что на войне политики делают деньги, а гибнут ни в чем не повинные люди. У меня отец у самого военный, он всегда говорил: не нравится что-то правителям — два войска сошлись, с обеих сторон самого сильного выбрали и устраивают схватку. Сейчас бы тоже вышли. Путин, самбист, навалял бы этому и войны бы никакой не было, почему парни-то простые гибнут? 

«Не воюйте с русскими»  

Вагонка — район, выросший вокруг завода. В воздухе стоит едкий химический запах. Год назад здесь была практически экологическая катастрофа. Люди массово мучились от кашля и тошноты, у детей носом шла кровь. Росгидромет зафиксировал превышение опасных веществ в воздухе в десятки раз. Оказалось, дело было в местном металлургическом комбинате — НТМК. Был ли выброс прямо сейчас, сложно утверждать наверняка — местные говорят, что уже не замечают: привыкли. Но я не привыкла — горло дерет, вода не помогает. Ближайшие полчаса пройдут в борьбе с то и дело накатывающим кашлем.

Вокруг торчат приземистые обшарпанные дома — бараки и «хрущевки», двух- и трехэтажки послевоенной постройки… В одном из таких дворов затерялся «Культурно-реабилитационный центр для инвалидов по зрению». Центру 65 лет, все это время он находится тут.

Вход в темный актовый зал освещает голая лампочка. В зале на деревянных стульях сидят человек пятнадцать пожилых мужчин и женщин, да трое парней. На сцене под тяжелым бордовым занавесом тоже идет концерт в честь Дня России. Его ведет местная заведующая.

 — Мы живем в великой стране с не менее великой историей! — торжественно говорит она. — Нашими учеными сделаны важные открытия, а достояниям нашей культуры могут позавидовать многие другие народы мира. Россия — самая большая страна в мире!.. 

После вступительного слова на сцене появляется мужчина в серой рубашке и джинсах. Он проникновенно поет:    

Снова нечисть тут и там
Напрягает мускулы.
Значит, новым быть котлам —
Не воюйте с русскими!

Что вы прёте на рожон
Лбами голливудскими,
Ход сражения предрешен
Не воюйте с русскими!

Люди в зале хлопают. Поющего зовут Алексей. Ему 46 лет. У него остаточное зрение — люди с такой особенностью могут различать свет и цвет, видеть контуры объектов. Алексей уже около десяти лет работает звукорежиссером и руководителем вокального коллектива при местном клубе. Рассказывает, что все детство мотался по интернатам — по его мнению, там «привили патриотическое воспитание».

— Я поддерживаю действия нашего президента и всей душой чувствую эту песню, — заверяет Алексей. — Не надо воевать с русскими, не надо их трогать и будить медведя! И к Дню России отношусь очень хорошо — этот праздник новый и современный, до этого у нас не было своих праздников, хотя наше государство было основополагающим в Советском Союзе. 

Алексей считает, что после распада СССР украинцев «воспитывали в ненависти к России», поэтому у него есть «внутреннее убеждение, что мы все делаем правильно». 

— Вы следите за новостями?

— Конечно, обязательно. Смотрю «Ютуб», «ВКонтакте», изредка — телевизор. Я не согласен, что наши телеканалы говорят абсолютную неправду и приукрашивают. Возможно, они отчасти это и делают, но я понимаю, почему: если говорить, что все плохо, мы получим депрессию. Понятно, что куча знакомых, кто там [на войне ]побывал, рассказывают совсем не то, что показывают по телевизору, что не так все красиво.

— И они все равно считают, что это стоит того?

— Ну, в основном, да. Большая их часть была добровольцами. Благо, у нас не принудительная мобилизация и человек, который не хочет туда идти, не пойдет!  

Только бы закончилось

Клуб для слабовидящих находится на первом этаже. С улицы сюда ведет узкая лестница с тонкими перилами. Заведующая клубом Дарья рассказывает, что они хотели сделать для людей пандус и парковочные места, но не вышло, потому что «землю нужно выпрашивать, а потом за нее платить». Спрашиваю у Дарьи, кто писал сценарий сегодняшнего концерта, кто сочинял песни? Оказывается, все сценарии пишет незрячая ведущая Елена Павловна, которая работает здесь больше 20 лет.  

— У нас не было цели отражать политическую повестку, — поясняет Дарья. — Думаю, простому народу война не нужна — ни Украине, ни России. От нее только страдают. Она ведь только уносит, забирает и разрушает, созидания нет в ней. 

— Стоило ли ее начинать тогда?

— Видите, от нас мало что зависит. Нас-то ведь кто будет слушать? Конечно, может, и не стоило, но простой народ никто не спросит. Никто из адекватных людей никогда не скажет, что хочет войны, всем было достаточно Великой Отечественной, которая потрепала полземного шара. Самое страшное, что в такой ситуации растут дети. Ужасно. 

— Стоит ли тогда в песнях затрагивать военно-политические темы?

— Это ведь не недавние песни, большинство из них с историей. В концерте не было посыла, что вот мы такие русские, именно мы классные… Это ни в коем случае не задирание носа. По большому счету, Украина, Россия, Беларусь— это братские страны, и всегда были… У нас с кем ни говоришь, у кого есть близкие в Украине, все очень переживают, что в последнее время душевные разговоры сменились обвинениями. Человек ведь не может объяснить, что он не виноват в этом конфликте. 

Это тяжелый разговор для Дарьи — кажется, до этого она ни с кем эту тему так откровенно не обсуждала. Она рассказывает, что многие из тех, кто сейчас приходит в клуб, учились в школах для слабовидящих, куда приезжали со всего СССР — у людей выстраивались хрупкие связи, которые они поддерживали годами. С начала войны эти связи разорваны. 

— Они столько лет дружили, им тяжело осознавать, что они больше не могут общаться на том же уровне, что раньше. У инвалидов круг общения узкий, для них это тяжелая потеря близкого и родного человека. Очень жаль, что люди затеяли это, как у них ума  хватило…

— А кто это затеял? 

— Честно, я об этом не задумывалась никогда и не вижу смысла задумываться.  От моего мнения ничего не поменяется, главное, чтобы это закончилось быстрее и с меньшими потерями, потому что уже много потеряли… Лучше бы эти деньги вкладывались в образование, медицину… в пандус! 

И Дарья несколько раз, как мантру, повторяет: «Главное, чтобы это закончилось быстрее. Только бы закончилось быстрее».