«За создание нового поэтического языка в великой американской песенной традиции»: так звучит формулировка Нобелевского комитета, наградившего самой престижной и, кажется, самой спорной литературной наградой на свете Боба Дилана. Как и следовало ожидать, лукавый бард от комментариев прессе воздержался. 

Стоит напомнить, наверное, что комитет, выбирая лауреата, руководствуется завещанием Альфреда Нобеля, в котором критерий заслуженности определен с восхитительной и, как мы в очередной раз можем убедиться, провидческой нечеткостью: «за самое выдающееся произведение в идеальном направлении». Для сомневающихся в формальных тонкостях специально сказано, что речь идет не только о «belles-lettres», т.е. о романах-повестях-стихах, но и об «иных произведениях, обладающих литературной ценностью».

Постоянный секретарь Нобелевского комитета Сара Даниус общается с прессой после объявления Боба Дилана лауреатом премии по литературе. Фото TT News Agency/Jonas Ekstromer/via REUTERS/Scanpix

Так что формулировка, с которой премию присудили Дилану, непротиворечива, а комментарий секретаря Нобелевского комитета хорошо дополняет ее: Сара Даниус сравнила Дилана с Гомером и Сапфо и подчеркнула важность устного исполнения поэзии. «Вот уже 54 года, как он постоянно заново себя изобретает, создавая новые образы себя самого», — сказала Даниус.

Заодно госпожа секретарь удачно процитировала одну из самых известных строчек самого лауреата: «The times they are a changing» («Времена меняются», название песни с одноименного альбома Дилана 1964 года.

Дилан, чье настоящее имя Роберт Аллен Циммерман, родился в еврейской семье, но называет себя христианином. Его предки бежали в США от еврейских погромов в самом начале 20 века из Одессы и Литвы. Сам Дилан родом из из Дулута, штат Миннесота, ничем не примечательного промышленного города в тихом «краю десяти тысяч озер» (таков официальный лозунг штата), но впервые стал знаменитым в Нью-Йорке.

Он начинал как акустический фолк-музыкант, но взял в руки электрогитару, и стал чужим среди своих. К 25 годам он достиг безумной популярности и при первой же возможности ушел в подполье. Он вырастил себя на гениальной антологии народной музыки «Anthology of American Folk Music», и это не мешало ему дружить с поэтом-битником и локомотивом контркультуры Алленом Гинзбергом. 

Дилановский лирический герой — довольно неприятный, капризный, тревожный, ревнивый (как и все мы), но он не лишен самоиронии и скепсиса, он много читал, но не хвастается этим (как лучшие из нас). Так Дилан пришелся по вкусу и тем, кто от стихов далек, и тем, кто ими живет.

Положенные на музыку, меткие строфы Дилана быстро запоминались и быстро расходились на отдельные фразы, укоренившиеся с тех пор в речи. Он не великий поэт, но — явление не только эфира, но и языка. Дилан писал политические, сатирические, абсурдистские, любовные песни. За несколько лет он буквально перепахал песенный ландшафт Америки: взвалив на себя и баллады, и гимны, и куплеты, он ворвался в упорядоченный мир звукозаписи и радиовещания и спутал все жанровые критерии. И это тоже приблизило его речь к новой, неожиданно огромной аудитории.

В 1988 году Боба Дилана включили Зал славы рок-н-ролла. В 2008 года ему была присуждена Пулитцеровскую премию. Кстати, формулировка, с которой он получил премию тогда, напоминала нынешнюю: «за большое влияние на поп-музыку и американскую культуру, выраженное лирическими композициями исключительной поэтической силы». Помимо этого Боб Дилан был награжден орденом Почетного легиона и одной из наивысших наград США — президентской медалью Свободы. Он также является лауреатом «Грэмми» и обладателем «Оскара».

Боб Дилан легко переходил любые границы, избегая удобных для критиков ярлыков, категорий и классификаций. Его текучесть и открытость всему и превратили его в феномен. В очень известном интервью 1997 года журналу Newsweek Дилан говорил: «Я просыпаюсь одним человеком и ложусь другим. Я не знаю, кто я, большую часть времени». Именно об этом рассуждал режиссер Тодд Хейнс, снимая свой виртуозный фильм о Дилане «I’m Not There» с шестью актерами в роли Боба.

Дилан мог стать всеми этими людьми — фолк-звездами, пасторами, — и не стал. Он впитал в себя все, до чего мог дотянуться, переплавил и исключил общие знаменатели: он ни шансонье, ни фолк-бард, ни поп-певец, ни человек-оркестр, ни рок-группа, ни писатель, ни поэт, ни актер, ни еврей, ни негр, не белый, ни хороший, ни плохой. Он — больше, чем все части себя, вместе взятые. Он — все люди сразу и по отдельности.

PS: в заголовок вынесена строчка из песни Дилана «Desolation Row» с пластинки «Highway 61 Revisited» 1965 года:

Now you would not think to look at him

But he was famous long ago 

For playing the electric violin 

On Desolation Row.

(запись 7 октября 2016 года)