В феврале в оргкомитетах оппозиционного марша «Весна» (московском и питерском) кипели бурные споры. Когда политики разных взглядов спорят об актуальных лозунгах — это совершенно нормально. Но одним из основных предметов спора неожиданно оказался вопрос символики.

Известные оппозиционные деятели северной столицы — Андрей Пивоваров, Борис Вишневский, Максим Резник и др. — предложили использовать на марше 1 марта только официальные флаги России и Санкт-Петербурга. «Это должен быть общегражданский марш протеста против войны и диктатуры, а не партийная тусовка», — пояснил такую позицию Владимир Кара-Мурза. 

Это вызвало глубокое недоумение у множества гражданских организаций. Ведь многим еще памятны петербургские Марши несогласных нулевых годов, в которых принимали участие колонны самых разных движений — но никто никому не мешал. Напротив, многоцветье флагов как раз и свидетельствовало о широте гражданского общества, объединившегося против авторитарного режима.

В конце концов, оргкомитет все-таки образумился и «согласился не ограничивать использование политической символики на марше», хотя при этом все же обратился к участникам с просьбой «принести с собой на акцию флаги России и Санкт-Петербурга».

Вообще в последнее время складывается впечатление, что российский триколор практически не покидает площади крупных городов страны и не сходит с экранов телевизоров по всему миру. С ним марширует Антимайдан, с ним встречают из бесконечных судов Навального, судят которого также под этим же самым флагом. Под сенью российского триколора наша страна прирастает новыми территориями, а восторженные крымчане рисуют его на стенах своих домов. С ним же либералы выходят на несанкционированные шествия. И с ним же на Донбассе ополченцы отстаивают свое понимание Русского мира на украинской территории. Может ли такая удивительная амбивалентность триколора объясняться лишь тем, что все мы россияне, а это наш государственный флаг? Или все-таки в понимании этого важного символа возникла некоторая путаница?

В Симферополе на масленицу напекли блинов в виде российского флага. Фото Reuters/Scanpix

Складывается впечатление, что передовики уралвагонзаводов и казаки, хмуро марширующие на антимайданах, не вдаваясь в высокие материи, несут этот флаг на своих шествиях действительно просто потому, что он государственный, а они же сами — государственники. Такое понимание флага удалось емко выразить одному из участников недавнего шествия «патриотов»: «Вот у меня — советский флаг, с серпом и молотом. Его весь мир боялся! У братишки — российский триколор! Сейчас все начинают бояться и флага новой России!». 

А вот с либеральным крылом общества все (как обычно) сложнее. Российские либералы продолжают прочно ассоциировать триколор с демократией и победой над ГКЧП. Вновь процитируем Владимира Кара-Мурзу — его слова можно считать базовыми для этой точки зрения: «Трехцветный флаг — наш флаг, не путинский. Его рвали ОМОНовцы на митингах Демсоюза и ДемРоссии и в Москве, и в Питере, за него давали «сутки», он был символом победы над ГКЧП в августе 1991-го, антиподом красному флагу — и, собственно, заменил его на кремлевском флагштоке когда окончательно рухнула советская империя. Это наш флаг. И пора уже забрать его обратно у чекистов».

В 2010 году, когда оппозиция попыталась провести марш в День флага России, но он был запрещен и разогнан властью, Борис Немцов говорил: «нынешний режим — ментальный наследник ГКЧП. А для ГКЧП триколор — символ политической смерти». Даже когда его винтили и сажали в автозак с этим самым триколором…

Разгон акции в честь Дня флага в 2010 году. Фото Reuters/Scanpix

Члены партии «Яблоко» также продолжают настаивать на том, что триколор — это «символ демократии». «После всего того, что происходило в этом году, стало окончательно ясно для нас: российский флаг — это единственное, что осталось в нашем государстве от демократии, это единственное, что осталось от того выбора, который в 91 году сделал российский народ. Это был выбор демократический, европейский, выбор цивилизации против варварства и деградации нашей страны. Сегодня нам диктуют полностью противоположное — предлагают развернуться и пойти по какому-то «особому», необъясненному пути, с опорой на какие-то традиции, которые никто не называет, с каким-то консерватизмом», — заявил Сергей Митрохин на митинге, посвященным Дню российского флага в августе 2014.

Вообще, историческая эволюция российского триколора весьма примечательна. В 1703−1917 годах он был государственным флагом Российской империи (с промежутком на 1858−83 гг., когда Александр II почему-то предпочел сменить его на черно-желто-белый, известный ныне как «имперка»). Бело-сине-красный флаг оставался также государственным в Российской «февральской» республике 1917 года и использовался некоторыми русскими антисоветскими формированиями во время Второй мировой войны. Последнее, кстати, и поныне заставляет просоветских деятелей клеймить его как «власовский», хотя РОА официально использовала другой — «андреевский» флаг.

В годы перестройки (1988−91) бело-сине-красный триколор стал одним из ярких символов российского демократического движения. Именно под этим флагом была одержана победа над ГКЧП — и тогда он воспринимался как безусловный символ свободы и избавления от советской империи. Однако те, кто вернул этот флаг из истории, не учли опыт многовекового державного прошлого, которое этот стяг неизбежно приносил с собой из истории империи российской.

Участник вооруженных формирований ЛНР. Фото AP/Scanpix

Затем мы наблюдали, как после непродолжительной и лихой демократической разрядки страна начала «вставать с колен», все больше с каждым годом глядя в сторону привычного образа «сильного государства», вызывающего пьянящую патриотическую гордость у подданных и гримасу страха и непонимания у «наших западных партнеров». Первые признаки этого, как теперь кажется, неизбежного разворота были явлены еще в 1993 году, когда ради сохранения целостности страны Борис Ельцин под этим флагом разогнал парламент (пусть он назывался «Верховным Советом» — но был свободно избран в 1990 году, как и парламенты других бывших республик СССР). И потом, когда в 1996 принципиальное либеральное общество приняло «проигрыш» Зюганова не президентских выборах — тоже ради демократических ценностей.

Затем историческая логика и далее делала этот флаг символом новой империи, в которую стала превращаться Российская Федерация. С ним, начиная с 1994 года, велись чеченские войны, а в 2008-м состоялось вооруженный конфликт с Грузией. И наконец, сегодня он стал символом присоединения Крыма, а также охотно используется ополченцами «Новороссии» наряду с их собственной символикой. В Крыму с начала прошлого года никто и не вспоминал о демократии — радостно поднимавшие этот флаг граждане вкладывали в него смысл возвращения в сильную Россию, в империю. 

Символический абсурд двойного («либерального» и «имперского») толкования этого флага наглядно проявлялся в ходе протестных выступлений нулевых и десятых годов. Многие демонстранты гордо разворачивали триколор — но их разгоняла милиция (позже полиция) с тем же самым триколором на шевронах. Провластный «Антимайдан» 21 февраля наглядно показал, как легко и органично, не вдаваясь в высокие материи, его участники сделали этот символ своим.

Участники «Антимайдана». Фото AFP/Scanpix

Организаторы оппозиционного марша 1 марта предлагают выйти с триколорами и под лозунгом «Нет кризису, нет войне!» Петербургский журналист Светлана Гаврилина отмечает, как легко удалось официозу их переиграть: «заменили только слово «кризис» на слово «майдан». Но чем же теперь оппозиция будет отличаться от власти на уровне символов?

На мой взгляд, никакого единого символа у нынешней оппозиции быть не может. Эпоха постполитики как раз и состоит в том, что власть легко присваивает все прежде оппозиционные идеи и символы. Для выхода из этой ситуации должна измениться сама модель государственности. Если оппозиционеры перестанут изобретать какие-то «единые для всех» решения, а воспримут свое разнообразие как благо. Смогут создать наконец широкую коалицию, в которой будут представлены все флаги, а не будут продолжать пребывать в состоянии постоянной склоки, бесплодно требуя друг у друга принять именно свой катехизис. Не этого ли по сути они сами добиваются для демократического будущего нашей страны, где у каждого должен быть свой голос? Разве можно достигнуть этого без многоцветья флагов?