10 марта в Москве на проспекте Сахарова прошел митинг в поддержку свободного интернета.  Несмотря на то, что митинг организовала крошечная Либертарианская партия и в нем отказался участвовать главный российский оппозиционер Алексей Навальный, даже пресс-служба МВД насчитала 6,5 тысячи участников. А по данным независимого объединения волонтеров «Белый счетчик», занимающегося подсчетом участников публичных уличных акций, участников было 15,3 тысячи человек — причем полиция в какой-то момент просто перестала пускать туда людей. Аналогичный митинг состоялся и в далеком Хабаровске.

Главная причина митинга за свободу интернета — даже не законодательный запрет оскорблять российскую власть  и государственные символы, а также распространять фейковые новости под видом общественно значимой информации. (Оба эти запрета моментально породили в Рунете даже не волну, а цунами мемов и комментариев абсолютно идентичного содержания: если ругать власть, теперь схлопочешь «статью» за ее оскорбление, а если хвалить — «статью» за фейки). Все гораздо серьезнее.

Митинг за свободу интернета. Фото EPA/Scanpix/LETA

12 февраля 2019 года Госдума приняла в первом чтении так называемый закон «об устойчивости Рунета», тут же получивший в народе другое название — «о суверенном интернете». Авторы закона- печально известный инициативами по ограничению гражданских свобод в сфере информации глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андрей Клишас, его заместитель Галина Бокова и подозреваемый британскими властями в отравлении экс-офицера ФСБ Александра Литвиненко депутат Госдумы Андрей Луговой. Для  своей попытки законодательно отсечь Рунет от всемирной паутины они избрали поводом Стратегию национальной кибербезопасности США. Этот документ был принят в сентябре 2018 года и содержит обвинения России в хакерских атаках. При этом никаких заявлений о возможности отключения России от международных серверов крупнейших интернет-ресурсов или социальных сетей (именно такую угрозу российские законодатели сочли основанием для своего закона) американская Стратегия не содержит.

Закон Клишаса-Боковой-Лугового предусматривает полноценную изоляцию Рунета: от создания технических возможностей для минимизации передачи за рубеж данных, которыми обмениваются российские пользователи, до установки на сетях связи технических средств, распознающих источник трафика и блокирующих доступ к ресурсам с запрещенной информацией. Кроме того, операторов связи хотят обязать при возникновении иностранной киберугрозы (она с большой долей вероятности будет определяться в России политически, а не технологически) обеспечить возможности централизованного управления трафиком. Проще говоря, учитывая российские реалии, речь идет о возможности в экстренных ситуациях превратить в главного и единственного провайдера русского интернета — ФСБ.

Андрей Клишас. Фото TASS/Scanpix/LETA

Борьбой за контроль над интернетом и за его «суверенизацию» российские власти озаботились давно. Еще в апреле 2014 года, сразу после первого витка антироссийский санкций за аннексию Крыма и даже до развязывания войны на Донбассе, сенатор Максим Кавджарадзе первым публично заявил о необходимости строительства внутрироссийской информационной системы — «чтобы уйти из-под крыла США». Креативный сенатор предложил назвать этот внутренний русский интернет «Чебурашкой». Весной того же 2014 года в администрации президента была создана рабочая группа, целью работы которой стало ужесточение контроля над российским интернет-пространством.

К слову, до сих пор российские интернет-СМИ отчасти спасает то, что их курирует относительно «прогрессивный», по нынешним кремлевским меркам, первый заместитель главы администрации президента Сергей Кириенко, а не другой первый заместитель главы АП, куратор телевидения и информационной политики Алексей Громов.

В 2017 году развернулась масштабная публичная война ФСБ против  популярного в  России мессенджера Telegram Павла Дурова. В октябре 2017 года ФСБ добилась в судебном порядке штрафа для Telegram в размере 800 тысяч рублей, требуя предоставить ключи доступа к информации о пользователях. Возражения Дурова, что предоставить такие ключи невозможно технологически, российские власти проигнорировали. 16 апреля 2018 года Роскомнадзор начал блокировку IP- адресов, связанных с  Telegram. Спустя почти год этой войны полностью заблокировать мессенджер в России так и не удалось, но российские власти не прекращают попыток «вычерпать ситом океан». Показательно, что при этом даже многие российские чиновники продолжают активно пользоваться Telegram: их не смущает, что он в России вне закона.

«Война с прогрессом». Десятки миллионов заблокированных адресов не помогли Роскомнадзору остановить Telegram

Параллельно с попытками ограничить свободу информации в Интернете и блокировкой оппозиционных сайтов (в России давно заблокированы, но доступны через VPN и «зеркала» такие ресурсы, как Грани.ру и Каспаров.ру), российские власти озаботились созданием фабрики троллей, которая была призвана изменить политический информационный фон в Рунете в пользу Кремля.

Политическая подоплека желания российских властей контролировать Рунет и максимально изолировать его от мира, вполне понятна и по-своему логична. Интернет — единственная часть информационного пространства, где еще возможна и активно представлена другая точка зрения, а кремлевская пропагандистская машина не имеет безоговорочного доминирующего преимущества над умами россиян. Расследования Навального в отношении собственности премьера Дмитрия Медведева и того же сенатора Андрея Клишаса собрали миллионы просмотров в Ютьюбе. При этом молодые россияне не смотрят телевизор, прочно оккупированный кремлевскими пропагандистами, и в результате оказываются в стороне от этих постоянных инъекций антиукраинской, антиамериканской и антизападной истерии.

В результате Кремлю даже пришлось открыть «второй фронт» борьбы за молодежь — начались попытки окучить рэперов, чьи клипы обошли по популярности традиционно полностью лояльных Кремлю поп-музыкантов. Дело дошло до того, что в Госдуме в начале декабря прошлого года состоялись слушания, в которых приняли участие считающиеся лояльными власти рэперы Птаха и Рома Жиган, а также видеоблогер Дмитрий Ларин. В ту же «линию партии» органично вписывается недавнее интервью, которое обычно не особенно разговорчивый с другими журналистами один из главных кремлевских телепропагандистов Дмитрий Киселев неожиданно дал кумиру молодежной аудитории Юрию Дудю. Причем в этом интервью Дудь был заметно более сдержан, чем в общении с другими известными фигурами политической жизни или российского ТВ. Это интервью собрало почти 8 миллионов просмотров — ни один другой ролик с участием кремлевских пропагандистов и близко не имеет такой популярности. А другой возможностей достучаться  до игнорирующей «телек» молодой аудитории у «соловьевых-киселевых» просто нет.

Путин — отец, брат в США, племянник в ДНР. Интервью Дудя с Дмитрием Киселевым — выдержали все, чтобы пересказать вам главное

Понятно, что ролевой моделью создания суверенного интернета для российских властей является Китай. Однако шансов повторить опыт Поднебесной у России крайне мало — и по экономическим, и по технологическим, и по демографическим причинам.

Крупнейшие глобальные интернет-компании и социальные сети готовы подчиняться требованиям китайских властей и не готовы делать то же самое в России прежде всего из-за гигантской разницы в масштабах рынков двух стран. В Китае регулярно совершают покупки в Интернете почти 150 миллионов человек — больше, чем все население России. В России это делают почти впятеро меньше людей. Объем китайской интернет-торговли подбирается к 600 млрд долларов в год, в России едва дотягивает до 500 млрд рублей.

Кроме  того, Китай, прежде чем начать вводить ограничения для иностранных интернет-сетей в рамках своего проекта «Золотой щит», запустил собственные аналоги крупнейших мировых интернет-сервисов. Теперь весь мир знает «китайский Аmazon»-  АliExpress, китайский аналог  WhatsApp — WeChat, «китайский Twitter» — Sina Weibo. У Китая есть свой Facebook — Renren, свой Google — Baidu и даже свой Youtube — Youku Tudou.  Причем все эти проекты раскручивались частными компаниями при минимальных государственных инвестициях (хотя, разумеется, под госконтролем) и быстро получили обширную клиентскую базу. Просто китайцев достаточно много, чтобы масштабировать такой бизнес и сделать его рентабельным, а у России на это не хватит ни инвестиций, ни населения. Так что «уши» у русского интернета «Чебурашка» не отрастут при всем желании его создателей.

Тем не менее, представление об интернете как о «рассаднике цветных революций» настолько прочно укоренилось в сознании российских силовиков и лично президента, что можно не сомневаться: попытки максимально ограничить свободу Интернета, поставить его под госконтроль, изолировать Россию от международных сервисов продолжатся. Российская власть не может смириться с тем, что есть участок информационного пространства, который она не в состоянии контролировать полностью.