Вечером 2 мая 2022 года московский поэт и разработчик интеллектуальных игр Виталий Кольцов опубликовал на своей странице в Фейсбуке* собственное стихотворение с такими словами: 

«Чтоб увидеть под конец, 
как пустыню озарило
наших огненных сердец
восходящее светило». 

После этого он вышел из дома в парадном костюме-тройке, белой рубашке и черных лакированных туфлях. С собой у него был небольшой чемодан. Мужчина доехал до центра города и вышел у площади Революции. Там, рядом с гостиницей «Метрополь», всегда дежурит несколько автобусов Росгвардии. Виталий открыл чемоданчик, достал две стеклянные бутылки с самодельной горючей смесью и метнул их в сторону машин.

Никто не пострадал, но, как позже напишут в СМИ, «левый край автомобиля воспламенился». Теперь Виталия Кольцова обвиняют в покушении на жизнь двенадцати сотрудников Росгвардии, которые были поблизости, ему грозит пожизненное заключение. За Виталия борются друзья и близкие, а сам он уже год находится в СИЗО. Сегодня, 24 апреля состоится первое закрытое заседание по уголовному делу, после этого судья назначит даты открытого процесса. В совместном материале «Такие дела» и «Спектр» рассказывают историю Кольцова. 

«Я задержан. Это надолго» 

Виталия задержали сразу. На видео, которое распространило издание Baza, видно, как полицейские тушат один автобус, а к другому ведут мужчину в костюме и галстуке. По словам Алана Гамазова, одного из двух адвокатов Кольцова, следственные действия пытались провести той же ночью, но на допросе Виталий сослался на 51 статью Конституции и отвечать отказался. 

О том, что случилось, жена Виталия, Ирина Кольцова узнала спустя несколько часов. Той же ночью в их с Виталием квартиру приехали с обыском. 

— Вечером он не пришел домой, и я стала его искать, — вспоминает она. —  Кто-то из друзей позвонил и сказал, что его задержали. Я сразу связалась с адвокатом, знакомым по двум прошлым административным делам Виталика, и он сказал, что ночью будет обыск, чтобы я морально была готова к этому. В ту ночь муж и сам позвонил, произнес буквально несколько слов: «Я задержан. Это надолго». Параллельно шел обыск, я была одна с детьми дома, грудной младенец, конечно, проснулся. Я ничего не успела ему сказать.  

Ирина работает в московской школе учительницей биологии. С Виталием они познакомились на балу с танцами XVIII-XIX веков. Ирина сразу рассказала детям, что сделал их папа, объяснила, что его надолго лишат свободы. Среднему исполнялось шесть лет через две недели после ареста Виталия. Он задавал много вопросов о папе, плакал и скучал, но со временем адаптировался. Старший сын сначала не разговаривал несколько дней и, как считает Ирина, до сих пор до конца не принял произошедшее.

На заседание суда по избранию меры пресечения, которое состоялось 4 мая 2022 года, Ирина пришла с младшим ребенком — ему тогда не было и года. В суде она просила отпустить мужа, рассказывала, что они женаты уже 15 лет, у них трое детей, и он принимает активное участие в их воспитании. 

— Он очень хороший отец, — говорит Ирина. —  Мы так растили детей: каждый человек ценен, насилия быть не должно, нет ничего непоправимого, кроме смерти. Наш старший сын — призер второй степени московской олимпиады школьников. Я считаю, это заслуга папы, который много рассказывал ему про страну. Виталик — настоящий патриот.

Виталий Кольцов с женой и сыновьями / Фото из личного архива

Убедить в этом суд не удалось. Тогда же стало известно, что Виталия обвиняют в посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительных органов (статья 317 УК РФ) — за это грозит от двенадцати до двадцати лет лишения свободы, либо пожизненное заключение.

На суде Виталий говорил, что при задержании его несколько раз ударили прикладом по голове. На том же заседании следователь сообщил, что в салоне автобуса, куда Виталий бросил бутылки, находился сотрудник Росгвардии Александр Федяев. Сведений о том, что полицейский пострадал, следствие не предоставило. Правда, в тех же материалах дела указано, что Виталий не видел Федяева, находясь рядом с автобусом.

— Во время проверки показаний на месте исследовалось, видел ли он кого-то в салоне, — объясняет Алан Гамазов, — И статист, и сам следователь убедились, что с того места, где он стоял, Виталий никого видеть не мог. 

За несколько дней родственники и друзья Виталия собрали необходимую сумму, чтобы полностью возместить ущерб Росгвардии за поврежденный автобус. Но следствие потребовало арестовать Кольцова, посчитав, что он может скрыться, либо склонить свидетелей к изменению показаний. 

На одном из заседаний суда сам Виталий Кольцов сказал: «Я не планировал убить сотрудника, я планировал нанести ущерб транспортному средству. Я не знал, что внутри кто-то находится, и предполагал, что автозак быстро потушат. Сама статья не совсем верна, но очевидно, что я совершил преступление».

Алан Гамазов подчеркивает, что Виталий был готов к суду и наказанию, но не предполагал, что его обвинят в покушении на жизнь человека, потому что это не было его целью. 

— Думаю, следствие поняло, что у них не клеится дело с раздутым в СМИ «убийцей сотрудников полиции». Выходит простое хулиганство, за которое много не дадут, а этого допускать нельзя, — добавляет Дмитрий Алексеев, второй адвокат Виталия. — Тогда они стали подтягивать к делу другие статьи уголовного кодекса, чтобы остальным было неповадно. 

Рядом с подожженным автобусом в тот день стояло одиннадцать сотрудников Росгвардии, пока один из них находился внутри. Уже в финале обвинения адвокаты узнали, что всех силовиков, что были поблизости, признали потерпевшими по уголовному делу. 

Рыцарские идеалы

— Мне в ужасе позвонила его мама и все рассказала, — вспоминает Дмитрий Иванов, друг Виталия. — Она сначала не верила, что это он. Я и сам был потрясен, спрашивал, не ошибка ли это. Его маму очень жаль: пятнадцать лет назад глупо и бессмысленно убили ее младшего сына. Брат Виталика возвращался после музыкальной школы домой, когда на него напали двое — ударили камнем по голове и отобрали телефон. 

Сам Виталий Кольцов — выпускник философского факультета РГГУ, наблюдатель за выборами, участник молодежной лиги игр «Что? Где? Когда?», автор сценариев для ролевых игр, поэт и отец троих детей. Иванов знает его больше двадцати лет. 

— Он похож на рыцаря или поэта Серебряного века, его идеалы всегда были такие рыцарско-максималистские, — рассказывает Дмитрий о друге. — Он всегда держал слово, был очень обязательным и ответственным. Любил и писал стихи, мы вместе их писали, читали и обсуждали, ходили на творческие мероприятия. При этом он всегда — за свободу  слова и самовыражения. 

Виталий рассказывал Иванову, как в 1991 году стоял на баррикадах в защиту Белого дома — ему тогда было всего 15 лет. С тех пор, по словам друзей, он регулярно регулярно ходил на митинги. Два раза его задерживали: в 2017 году — за «неповиновение сотрудникам полиции» и в 2019 году — за «нарушение установленного порядка организации либо проведения митинга». 

— Он всегда ставил общественное выше личного, — говорит Дмитрий Иванов. —  Однажды, когда он собирался на митинг, я сказал ему: «Не ходи, у тебя семья, дети. Как они без тебя?» У меня ведь тоже трое детей. Он ответил: «Как будут мои дети жить в таком обществе, если я ничего не сделаю? Я делаю это ради нашего будущего». 

Анна, подруга Виталия, вспоминает, как на одном из московских митингов осенью 2021 года, людей хватали без разбора и забирали в автозаки. После митинга Виталий пришел к ней в гости и выглядел взволнованным.  

— У него было состояние, как у того, кто подходит к краю, за которым могут быть отчаянные действия, — рассказывает она. — У него был взгляд преследуемого человека: когда ты стоишь против огромной махины, понимаешь, что не справишься с ней, но не стоять не можешь. 

По ее словам, все, что происходило в стране, было для Виталия глубоко личным делом, потому что речь шла о свободе. Друзья уверяют, что это для него дело чести: сделать хоть что-нибудь, не дать закрутить гайки настолько, чтобы люди боялись выйти на улицу. Также они вспоминают, что в последние месяцы Виталий был сильно подавлен происходящим в стране.

Ирина, жена Виталия, тоже заметила перемены в состоянии мужа: 

— Мне казалось, у него депрессия: он всегда был пессимистичен, но тогда его пессимизм стал еще глубже. Он просил меня не читать новости, потому что я кормлю малыша — чтобы не нервничала. Я пыталась с ним поговорить, советовала обратиться к специалисту. Но он отказался. На тот момент у нас был девятимесячный младенец, и все мое внимание было отдано ему. Конечно, я чувствую свою вину: нужно было больше с мужем говорить, не думать, что мы решим это, когда подрастет младший. 

Дмитрий Иванов связывает тяжелое состояние друга, в том числе, с трудностями в работе: 

— Виталий писал сценарий для ролевых игр — например, по Толкиену, но после начала пандемии с этой работой стало хуже. Если честно, я не знаю, чем он занимался последние полгода и как зарабатывал — думаю, это наложило отпечаток на тот кризис, в котором он находился, совершая свой безумный поступок. Прошлой весной у нас у всех было подавленное состояние. Мы были в шоке и депрессии, — вспоминает он.  

— Возможно, это [его поступок] проявление глубокой депрессии, потому что ему было реально плохо в последнее время. Когда мы общались, это было очень заметно, — делился Дмитрий Керн, еще один друг Виталия в интервью изданию «Радио Свобода». 

Автозак как символ

После задержания на митинге «Антидимон» в 2017 году Виталий Кольцов познакомился с активистом и социальным предпринимателем Алексеем Миняйло. 

— Нас поместили в один автозак, а после — в одну камеру для административно задержанных, — говорит Алексей. — Шесть человек в двухместной камере. Мы сидели там примерно тридцать шесть часов и каждый о чем-то рассказывал. Он тогда читал нам стихи поэтов Серебряного века и объяснял, что они означают. Виталий — небезразличный человек, который остро переживает несправедливость, но при этом не дикий и не бешеный. Он верующий и чуть ли не каждое воскресенье ходил в церковь, вместе с ним и его женой я был на крещении его ребенка. 

У Виталия есть группа поддержки, в которой состоит и Миняйло. 29 марта 2022 года они создали петицию в его поддержку. На момент публикации ее подписал 421 человек. 

«Автозак стоял на стоянке, Виталий был уверен, что в нём никого нет, исходя из материалов дела, в автозаке был один сотрудник, однако Виталия обвиняют в покушении на жизнь аж 12 сотрудников полиции!» — отрывок из этой петиции. 

Адвокат Дмитрий Алексеев тоже говорит о своем подзащитном как о совестливом человеке, который глубоко переживает любую несправедливость.   

— Ограничение свободы слова, собраний, митингов — со всем этим он был не согласен, — рассказывает адвокат. — Виталий неоднократно выходил на пикеты и митинги, но никаких противозаконных действий не совершал, экстремистом не был и стаканчики в полицейских не бросал. Переваривая все происходящее, он настолько вышел из себя и возмутился, что решил устроить акцию, которую заметят. При этом он не хотел никому причинить вред — он верующий и воцерковленный человек. Он готовился не к убийствам, а к шоу. Символом нарушения прав человека, а именно — свободы собраний, был, по его мнению, автобус Росгвардии.

— Так как его неоднократно задерживали, он понимал, где находятся автозаки, [различал], куда сажают людей, и где находятся те, что просто стоят, в которых никого не должно быть. Тот автобус стоял припаркованным на стоянке, которая была обнесена железным ограждением. — рассказывает Алан Гамазов. — После этого он никуда не скрывался. У него не было балаклавы, он даже кроссовки не надел — был в туфлях. Только немного отбежал, испугавшись, что к нему применят силу, но это не была попытка скрыться. Вся демонстративность акции была направлена на то, чтобы его с ней ассоциировали. Этот был крик его гражданской позиции — чтобы его увидели и услышали.

«Такие люди, как Виталий, — узники совести»

— Для нас всех стало шоком, что он вынашивал такие планы, — говорит друг Кольцова Дмитрий Керн. — Он никому про это не рассказывал, даже жене. Думаю, боялся нам навредить, чтобы нас не сочли соучастниками. 

Тяжелее всего, по словам друзей и адвокатов, Виталию дается изоляция от Ирины и детей — он очень по ним скучает. Их первое свидание с Ириной состоялось через четыре месяца после ареста. Чтобы увидеться, нужно было получить разрешение у следователя, за месяц записаться в электронную очередь, приехать за день до назначенной даты и ровно в два часа подать документы. За весь год получилось организовать только три свидания.

В СИЗО Кольцов читает книги и ходит в тюремную церковь, о чем рассказывает в письмах. 

— С контингентом проблем в СИЗО нет, все к нему относятся с уважением, — говорит Дмитрий Алексеев. — Нужно понимать, что там ни от кого ничего не спрячешь, там все про всех все знают, ничего из себя не изобразишь. Люди прекрасно видят, что обвинение натянуто и относятся к нему с пониманием. 

Дмитрий Керн рассказывает, что Ирина замкнулась в себе и практически ни с кем не общается: «Ей очень тяжело, на ней трое детей, она работает. Ирина готова поддерживать его лично, но совершенно точно не поддерживает этого поступка и считает, что это было скверно по отношению к ней». 

— В некотором роде она считает это предательством, — добавляет Анна — знакомая Кольцова. 

Сама Ирина считает, что муж ошибся, хоть и поддерживает его. 

— Я понимаю, почему он это сделал, но мне кажется, что он не прав, — говорит она. — Я абсолютно уверена, что умысла на убийство у него не было. Мне очень помог адвокат, который сказал, что такие люди, как Виталик — узники совести: им кажется, что если они хоть что-то не сделают, они согласятся с тем, что происходит. Это помогло мне как-то примириться с действительностью. Весь этот год я думаю, почему у него так сузился обзор, что он не видел другого выхода.

— Мы не собираемся никого убеждать, что он невиновен, — говорит Дмитрий Алексеев. — Цель одна: чтобы человека осудили за то, что он реально совершил, а не за то, что ему вменяют. Мы считаем, что обвинение политизировано, из него делают козла отпущения, следствие пытается очернить его, не имея возможности подтвердить обстоятельства, которые были заявлены в деле. Обвинение говорит, что уже выходя из дома, он хотел убить именно этих двенадцать человек. Правда, непонятно, почему он тогда бросал бутылку в автобус, а не в людей? Это нелогично и противоречит всем материалам дела. Мы искренне надеемся, что это поймут и присяжные.

* Meta Platforms Inc. признана экстремистской организацией на территории РФ