Сегодня в Европе и Великобритании непросто найти машину для потребностей ВСУ. Если коротко, это должен быть 15−20-летний пикап, джип, микроавтобус — желательно с полным приводом и дизельным двигателем, по цене до 5000 евро за автомобиль. Мало кто знает, что в этом коротком списке есть множество исключений из правил, а сами машины (в зависимости от того, насколько близко к передовой их используют) подвергаются целому ряду переделок, усовершенствований и вдумчивых доработок. В судьбе автомобилей для ВСУ разбирался корреспондент журнала «Спектр».

Встреча с «Безумным Максом»

Машины на войне нужны: бронетехники на всех не хватает, а в ВСУ ещё встречаются батальоны ТРО, в которых бронетранспортёров нет совсем, даже для эвакуации раненых. Поэтому армия берёт все машины, до которых дотягиваются волонтёры и военные: не только ходовые европейские пикапы, джипы и микроавтобусы, но и всевозможные «Жигули» и «Таврии», которые можно купить за одну или полторы солдатские зарплаты.

Машины нужны медикам, машины нужны разведке и группам операторов БПЛА, машины нужны службам тыла и отдельным ротным. Если ротный не имеет «колёс», он подчас объезжает свои ВОП (взводные опорные пункты) на велосипеде…

Корреспондент журнала «Спектр» в 2023 году участвовал в перегоне трёх машин для военных нужд. В первом случае это был фаворит украинских бойцов — микроавтобус VW Transporter T4 1997 года выпуска. Эти неприхотливые, надёжные и, что важно, дизельные (можно заправлять тем же топливом, что и танки) машины нужны везде и перевозят любой военный груз вместе с людьми. Мы с товарищем гнали микроавтобус из Мюнхена в Киев, где его «довели» до фронтовых норм в одном из СТО, и отправили дальше, на войну.  

Затем пришлось перегонять по Киеву низкий большой седан 2001 года выпуска — Kia Magentis. Раньше в Донецкой области на нём ездила ровесница автомобиля по имени Ирина — ротный медик одного из киевских батальонов ТРО, для её локальных задач машина была вполне пригодна. После очередной большой поломки Kia отправили на ремонт в Киев.

В нашем материале речь пойдет о третьей машине — ею стал огромный экзотический Chevrolet Suburban 1992 года выпуска: дизельный, с двигателем объёмом 6,2 литра, с автоматической коробкой передач на руле. На заднем стекле виднелись наклеенные когда-то, но уже почти облезшие буквы — что-то про подарок Украине от Финляндии.

Сзади это пока ещё обычный джип / Spektr. Press

— Едем в Донецкую область где-то после обеда, а в Харькове в автомобильном батальоне «Кракена» нас ждёт машина. Заберём ее после «бронирования» и поедем дальше, — так описал мне наше путешествие из Киева в Константиновку солдат Даниэль с позывным «Финн».

«Кракен» — это прославленное подразделение ГУР МО Украины, спецназ, который организовался в Харькове в первые дни вторжения из ветеранов полка «Азов». Как искренне считают некоторые бойцы из Северной Европы, Кракен — это морское чудовище из «финской мифологии» (на самом деле из шведской — Ред.), поэтому, по словам Даниэля, в Финляндии решили, что в Харькове организовалось какое-то «профинское» подразделение ВСУ. Так что сразу после 24 февраля 2022 года финляндские волонтёры начали собирать деньги на помощь именно «Кракену». Связь установилась прочная и работает в обе стороны — когда финскому солдату ВСУ нужна помощь, в «Кракене» её оказывают сразу и бесплатно. Так и Chevrolet Suburban в автобате «Кракена» был подвергнут «народному бронированию»: противоминное днище, двигатель, передние и задние двери были обварены листами стали толщиной пять миллиметров. Эта самодельная защита от осколков и пуль калибра 5,56 миллиметра — неабсолютная, но всё же лучше, чем ничего.

Нести такую тяжёлую «броню» может только очень мощный автомобиль, которому, кроме сотни килограмм железа, нужно ещё везти к передовым позициям бойцов, боеприпасы, еду и строительные материалы для укреплений. Chevrolet Suburban для этих целей подходит идеально: очень вместительный, мощный и с запасом пассивной безопасности — как собственной, так и приобретённой.

— Настоящая машина для «Безумного Макса» получилась! — удовлетворённо констатировал Финн, когда мы оказались в ночном Харькове в какой-то промзоне. Нас встретили два немолодых мужика с фонарями на лбу: свет в прифронтовом городе в тёмное время суток стараются не включать, не демаскировать ремонтную базу боевого подразделения. Я был предупреждён, что металла не хватило на все обвесы, но так и не понял: куда ещё его можно было приварить? Листы стали были на капоте, прикрывали снизу двигатель, бампер, частично —фары, передние и задние двери…

Бронирование Suburban в процессе / Spektr. Press

Были и «проблемные» зоны: на передних дверях в металлической обшивке остались «окошки» для боковых зеркал, но боковые стёкла оказались наглухо закрыты. Сидя за рулём, можно в принципе глянуть в зеркала, но при выезде на трассу с боковой дороги у тебя нет шансов нормально посмотреть «налево-направо».

При этом мы передвигались в темноте, по деоккупированной территории Харьковской области — со всё ещё взорванными основными мостами, обходными путями, блокпостами и временными понтонными переправами через реки. К трём часам ночи добрались до Краматорска (это такая армейская фишка: отпуска и командировки дают до определенного дня, что означает прибытие на стандартное построение подразделения на следующее утро; особо отчаянные водители затягивают свидание с семьями до последнего вечера, а потом ночью срываются на фронт, до которого всегда не более 800 км — 9−10 часов езды до утренней поверки).

От Харькова до Краматорска мы ехали втроём на двух машинах: Chevrolet Suburban и Subaru Forester. Утром в Краматорске проснулись уже без сержанта Сергея, и ехать дальше, через все фронтовые блокпосты до расположения части в Константиновке, посадили за руль «Безумного Макса» уже меня. Удивительное ощущение: главное — не разгоняться, чтоб не проверять, как быстро эта пожилая махина может затормозить! Кстати, совершенно не мешало отсутствие боковых прорезей в броне: каждый водитель, видя наш обвешанный Suburban, уступал дорогу, предпочитая не рисковать. Кроме того, столь живописную машину (и мою аккредитацию) не стали проверять ни на одном блокпосту.

Так я и довёл этого монстра до Константиновки, до какой-то секретной базы батальона ТРО. Бойцы, сбежавшиеся посмотреть на две новые пригнанные машины, говорили в основном о будущих переделках: автомобили предстояло перекрасить в зелёный цвет, а у нашего бронированного монстра — очистить багажник от всевозможных решёток и крышек. «Какая махина! Сюда спокойно и брёвна, и „Сапог“ (орудие СПГ-9. — Ред.) с боекомплектом лягут!» — с восхищением говорил какой-то боец.

…Через месяц, при следующей встрече с Даниэлем «Финном» в Киеве, я увидел знакомый Suburban — уже перекрашенный в зелёный и с новыми прорезями в броне на передних дверях.

 Лобовое столкновение

Как уже было сказано, кроме Chevrolet на базу «Кракена» ехал старенький, но крепкий Subaru Forester. Он был куплен всё в той же Финляндии — для одного из бойцов батальона ТРО.

— В Финляндии у «Субару» были и остались на ходу пикапы ещё с начала девяностых. У американцев были такие же «одноклассники» у «Шевроле», но они давно все умерли! — рассказывает Даниэль «Финн». — Конечно, эти наши «Субару» по кузову прогнили: ткнёшь пальцем — и получаешь дырку. Но подвеска, двигатель у них такие, что вполне ещё можно ездить!

Финн говорит о финских «Субару» со знанием дела: летом он попал в тяжёлое фронтовое ДТП на своем личном Forester. В тёмное время суток боевые бронированные машины ездят без фар, водители надевают на голову приборы ночного видения (ПНВ), поэтому другие многочисленные автомобили ночью в прифронтовой зоне тоже ездят без света. В первую очередь, из соображений безопасности, но главное — чтобы не лишить зрения парней в ПНВ за рулём очередного БТР.

И вот такой парень в ПНВ зазевался и не заметил машину с Финном и ещё двумя его товарищами: Subaru сошелся лоб в лоб с большим МТ-ЛБ. Все участники этой истории остались живы, но каким чудом — я не совсем понял. Тем более, есть ещё одна особенность военной езды: никто никогда не пристёгивается, ибо в любой момент при любой опасности бойцы должны очень быстро покинуть небронированный транспорт.

Subaru Forester 2001 года / Wikipedia

Бронетранспортёр МТ-ЛБ / Wikipedia

— Во-первых, у Subaru Forester в любом возрасте очень крепкий кузов, — видя мое изумление, начинает пояснять Финн. — Во-вторых, эта машина куплена в Финляндии, а в Северной Европе всегда ответственно относятся к ремонту: там нет такого, что из двух разбитых машин сваривают переднюю и заднюю части. Я как-то брал в Африке подержанные автомобили для работы, и у меня машина при въезде на паром в Гибралтаре вдруг взяла и развалилась напополам!.. Но конкретно в этом случае машина была из Финляндии, в ней сработали подушки безопасности. Ну и, в-третьих, мы, конечно, были непристёгнуты, но были в бронежилетах и касках. В итоге у меня оказалась рана на ноге, у всех ушибы, но в остальном ни у кого ни одного перелома. А вот машина наша восстановлению не подлежала…

Любовь именно к старым, начала нулевых, «Субару Форестер» связана не только с крепким кузовом и хорошей проходимостью — у таких внедорожников довольно низкий силуэт: в густой высокой траве или кустарнике автомобиль незаметен вражеским наблюдателям.

Лето для бойцов батальона ТРО из Голосеевского района выдалось непростым — хотя и не таким тяжким, как прошлогодний «зимний Бахмут». Финн в какой-то момент стал признанным знатоком местности, и его попросили быть проводником у группы миномётчиков — помочь им выбрать место для позиции. У миномётчиков был практически новый двухлетний джип Peugeot (оказывается, далеко не все машины на войне старые и подержанные). Высокая машина класса «люкс» привлекла внимание противника, и в неё прилетел то ли беспилотник-камикадзе «Ланцет», то ли ракета от ПТРК. Машина погибла, бойцы остались живы, но без ранений не обошлось. Сам Финн был контужен и ранен, лечился в Киеве, а потом построил себе более крепкую, бронированную машину.

Подготовка к бою: солдатский монолог

Выход на боевые позиции — особый ритуал. В роте огневой поддержки группа едет на боевое дежурство в окопах в районе Бахмута минимум на пять суток. Вслед за тем возвращается с дежурства предыдущая группа — всё происходит в тёмное время.

Выезд на дежурство в РВП (роте огневой поддержки) предваряется ритуальным шашлыком: бойцы едят понемногу и тихо отправляются в расположение, уходящая в бой группа тоже старается не наедаться: их путь может быть разным. Часа через три, если всё будет хорошо, к шашлыку приедут грязные, уставшие люди после предыдущих пяти суток боевой вахты.

На позиции группа выезжает на двух тщательно подготовленных, практически новых больших пикапах с вместительными кузовами — в нашем случае это были Toyota Land Cruiser и Mitsubishi L 200. Пока в садике готовился шашлык, три бойца рассказывали мне о том, что это, собственно, такое — «подготовленные машины», которые возят солдат на войну.

— Что такое машины для передовой? Мы там меняемся в основном в тёмное время суток, и у тебя по дороге на позиции вообще ничего не должно светиться. Речь идёт даже не о фарах — в салоне ни одной лампочки, ничего не горит на панели, полностью, абсолютно затемнённая машина! Для проезда такой машины потом ставятся специальные фонари на капот — их даже в «теплик» [тепловизор] не видно. Плюс ПНВ — водитель едет в специальном шлеме.

ПНВ «видит» только отраженный свет — в безлунную тёмную ночь прибор фактически ничем не помогает водителю. Обычно в таких случаях на капот ставят маленькую синюю или зеленую лампочку, чтобы в отражённом свете в ПНВ водитель хоть что-то видел. Мы, как любители, ставим направленный инфракрасный фонарик — он «бьёт» на 300 метров, это удобно.

Машина готовится так, чтобы были залеплены все фары, чтобы никакая сигнализация не заморгала, не «запикала», всё по мелочам надо проработать. Вопрос окраски тоже важен: машина всегда перекрашивается. Зелёный цвет тоже виден, его нужно «разливать», чтобы он сливался с ландшафтом, пятнами разными делать — есть у нас опытные умельцы.

Дальше — подготовленный багажник (блиндажные брёвна, они в длину до  четырёх метров!). Вот этот ваш пригнанный Suburban, он отличный! Достаточно широкий: если третий ряд сидений убрать, то и бойцы поместятся. Это же не микроавтобус — по восемь человек никогда в него не садятся. Багажник нужен: и вода, и брёвна, и пленка, и снаряды, и одежда — на пять дней люди едут, им там и построить что-то надо, и чем-то стрелять, и кушать…

Даниэль «Финн» возле бронированного Chevrolet / Spektr. Press

Его, конечно, ещё надо «допилить», с резиной порешать что-то. Там же танки по дорогам ездят, яры, вода везде, всё это под гусеницами в болото превращается, в таких условиях колёса играют архиважную роль! Должна быть самая профессиональная «болотная» резина (болотные колёса —модели с мягкой структурой протектора, при езде шины лучше адаптируются к неровностям, увеличивая сцепление с дорогой. — Ред.) — это основа основ, на колесах здесь во-о-обще не экономят!  

Вот у нас есть относительно новый L-200: мы его, прежде чем на передовую выпустить, две недели доводили, танцевали вокруг, чтобы машина стала неприметной, чтобы на ней можно было везде проезжать. Готовили её по всем мелочам — они потом играют крайне важную роль.

На мелочах обычно и гибнут: остановился, например, — и сразу прилёт! Столько машин на этом потеряли, эта смена автомобилей не первая и не вторая уже. «Пилится» всё не в гаражах (на СТО), а на месте, «под себя», готовятся водители, чтобы в достаточно экстремальных условиях ездить очень быстро. Осколок поймал — колесо тоже меняешь очень быстро, запаска быстро должна сняться, за секунды поменяться, надуться, всё для этого должно быть с собой!

Машина сама по себе должна быть мощной, крепкой, тщательно помытой, смазанной — видите, эта ещё и забронирована: не понравилось Финну, когда в него «Ланцет» прошлый раз прилетел, машину новую расхерачило в ноль, «пыжик» новый… Это война: совпало, прилетело!.. Везение тут тоже играет крайне важную роль.

Ну и есть ещё такой фактор, как глупость: люди останавливаются посмотреть, как машина горит, думают иногда, что ещё можно помочь, — с добрыми намерениями, так сказать. Гибнут и те, и другие.

Был у нас случай на «зимнем Бахмуте». Едем, и стоят две машины — лоб в лоб столкнулись. Мы остановились вроде как помочь. А, оказывается, они не просто так «бахнулись»: сразу по месту прилетел 152-й калибр! Крыли их снарядами, он [водитель] и вильнул в лоб другой машине; мы подъехали — и по нам тут же тоже полетело. И как на случай: сразу машина не заводится!..

Родные номера

Конечно, чтобы машина всегда заводилась, она должна быть в порядке.

— Ремонтируют машины бойцы «где ни попадя», главное в Киеве — доступность запчастей, что позволяет быстро вернуть машину в строй, — рассказывает Даниэль «Финн». — В Краматорске, в ближнем тылу, работают всего четыре СТО: конкуренции нет, машину оставляют там, где в состоянии за неё взяться сразу.

Но в основном в Краматорске восстанавливаемся в хорошо знакомом месте — у Толика! Я там много ремонтировался, принёс много денег, и меня по знакомству пускают вне очереди. В Константиновке тоже есть уже три СТО: я пользуюсь услугами двух, но сейчас каждую неделю, не глядя на обстрелы, что-то открывается…

Фронтовая Kia Magentis прибывает на предзимнее техобслуживание / Spektr. Press

В прифронтовой зоне обслуживание автомобилей имеет «зональный» принцип: в простреливаемой полосе, в городах вроде Торецка, уже начинают работать шиномонтажные мастерские, они менее затратные, компактные и быстрее окупаются. Рассыпанные повсюду осколки от мин, ракет и снарядов рвут шины и обеспечивают мастерские круглогодичной работой.

Немного дальше, сразу за зоной досягаемости ствольной артиллерии, возникают первые СТО и полноценно разворачиваются в тылу (куда долетают только ракеты) — в Краматорске, Покровске, Доброполье. Полноценно перебрать машину можно уже дальше, вплоть до Киева, где возле каждой СТО всегда выстраивается вереница узнаваемых военных машин.

Санитарные машины на СТО «Падре» в Киеве / Spektr. Press

В начале декабря мы в очередной раз встретились с Финном в Киеве: на СТО на улице Перова — это важный адрес, поскольку рядом находится известный на всю столицу Украины большой рынок подержанных автозапчастей. На СТО ремонтировались и проходили предзимнюю подготовку сразу три машины Даниэля «Финна». Кроме КIA там был личный военный автомобиль Даниэля — джип Mercedes-Benz ML 320, который выглядел на все свои двадцать с лишним лет, но всё ещё относительно безотказно служил в прифронтовой полосе. Кроме того, из Киева в Константиновку этой ночью отправлялся вместе с Финном и бойцами микроавтобус Volkswagen.

Кстати, «родные» финские номера с машин здесь никто не снимает — во-первых, это красиво, во-вторых, машины для фронта в Украине освобождены от таможенных сборов и переоформления на местные номера.

В СТО на Перова, кроме машин киевского батальона ТРО, где служит Финн, стояли ещё «военный» праворульный джип Toyota Land Cruiser и пара автомобилей для эвакуации раненых.

— На похороны отпустили ненадолго из части, — пояснил свой визит в Киев Даниэль. — Побратим, украинец, который в 52-м батальоне со мной осенью 2022 года под Кременной служил, погиб. Всегда рвался в десантно-штурмовые войска — перешёл в итоге в такую бригаду и погиб недавно под Запорожьем.

Война продолжается…