Может быть, эксперты, изучив обломки Ту-154, расскажут нам о причинах катастрофы, а может быть — нет. Верить ФСБ и Министерству обороны, даже в более простых ситуациях, оснований немного. Признать теракт — значит, расписаться в собственной неспособности обеспечить безопасность даже для военных бортов. Признать, что причиной гибели самолета стала плохая работа техников или некачественное топливо — и вовсе приговор. Можно, соответственно, предположить, что официальная версия окажется в итоге где-то посредине, между этими двумя крайними точками, вне зависимости от того, что на самом деле произошло и что специалистам удастся об этом узнать.

И только одно мы можем утверждать смело — Божена Рынска совершенно точно не причастна к крушению Ту-154 над Черным морем.

Однако именно сделанная этой шумной женщиной без определенных занятий запись в социальной сети (кстати, по сравнению с многими прочими текстами о катастрофе — отнюдь не самая жесткая), оказалась в последние дни едва ли не главной темой для обсуждения. Десятки тысяч подписей под петицией о лишении Божены гражданства. Десятки текстов в государственных и окологосударственных СМИ. Бессчетное количество постов в Фейсбуке. Заявление в прокуратуру от экс-прокурора Крыма Натальи Поклонской. Да что там — пресс-секретарь президента Дмитрий Песков на очередном брифинге сначала посчитал своим долгом дать оценку безобразным действиям блогерши и только потом перешел к прочим, менее, надо понимать, важным вопросам.

Трудно отделаться от ощущения, что наконец-то государство и общество играют в одну игру, и рецепт спасения страны от прошлых, настоящих и будущих бед найден — как только Божена Рынска получит по заслугам, в Сирии больше не будут гибнуть россияне, экономика начнет процветать, а в настойку боярышника вместо метанола станут добавлять «Хеннеси».

Скриншот поста Божены Рынски, который позже она удалила.

На самом деле (должно быть, это прозвучит странно) общество действительно занято важным делом. Спор о допустимости или недопустимости тех или иных реакций на трагические события важен. В политической дискуссии есть место для моральной рефлексии. Моральная рефлексия — инструмент защиты от превращения политики в сумму технологий. А в нашем конкретном случае — для многих еще и способ расширения кругозора.

Многие россияне, далекие от политики, и, в общем, удовлетворенные представлениями о мире, которые формирует государственная пропаганда, были потрясены тем, как реагируют некоторые украинцы (на самом деле — многие украинцы) на любые русские беды. Тем более, что и поводы под занавес года выстроились в очередь — массовое отравление метанолом в Иркутске, убийство посла Андрея Карлова в Анкаре, катастрофа Ту-154. Украинская реакция вызывает понятное этическое отторжение, но еще и становится поводом подумать, что же все-таки случилось с нашими отношениями за последние годы. Пропаганда и здесь услужливо предлагает простой ответ — бесчинства хунты превратили соседей в свору нелюдей. Но сам накал продуцируемой ненависти, ее искренность и неподдельность снижают эффективность пропагандистского ответа. Если эти понятные нам, зачастую говорящие на нашем языке люди так сильно нас ненавидят, значит, должны быть у их ненависти какие-то серьезные причины. Эта «народная дипломатия наоборот» дает значительному числу россиян повод усомниться в пропагандистской картине мира, где Россия в белых одеждах противостоит неофашистской хунте. Пока, скажем честно, в основном, это порождает ответную ненависть, но России и россиянам все равно придется переосмыслять украинский конфликт, признавать и факт российской агрессии, и собственную ответственность за агрессию — это один из вопросов будущего страны.

Однако у государства — другие игры. От государства (должно быть, это прозвучит вызывающе) требовать моральной рефлексии нельзя. От отдельных политиков — да, но не от государства как системы. Государство — машина по исполнению законов, главная задача которой — обеспечение достойной жизни граждан. Это, кстати, и президент наш неоднократно подчеркивал. И в официальных документах, включая самые дикие, вроде «Доктрины информационной безопасности», то же написано. Отвечать перед обществом за выполнение этой задачи — государственная обязанность. Однако наше государство ответственность воспринимает как слабость и в бездны моральной рефлексии бросается с радостью. Так государство подтверждает, что оно и есть здесь единственный субъект политики.

Ответить, зачем России война в Сирии, нельзя, по крайней мере, честно. Зато можно с радостью бросить обществу на растерзание Божену. Тут государство даже не двух зайцев убивает одним выстрелом, это настоящий заячий геноцид. Повестка смещается в сторону вопросов уже не второстепенных, а вовсе каких-то выдуманных (на самом деле, совершенно ведь не важно знать, что именно блогерша написала в своем блоге, но об этом знает, кажется, уже вся страна).

Государство объявляет, что оно — безусловный арбитр в общественной дискуссии о морали, и тем самым дискуссию обессмысливает. Общество эту роль государства с радостью признает и к ней апеллирует, требуя примерно наказать нарушителя этических конвенций. Общество раскалывается, им становится легко манипулировать. Государство и манипулирует.

Легко лепится образ врага. Люди вообще склонны к генерализирующим суждениям —  один неудачливый оратор оказывается олицетворением всех критиков власти, и народная ненависть легко на этих критиков направляется. Путина ругал? Значит и «калинку» на костях погибших плясал! Бей его, православные!

Пока, впрочем, эта возможность оставлена про запас, как последний козырь. Но все условия для того, чтобы эту возможность сделать реальностью, созданы.