Новый британский премьер-министр Тереза Мэй определилась с составом кабинета министров. Ключевую роль в нем предсказуемо будут играть евроскептики - победители недавнего референдума. Однако назначение бывшего мэра Лондона Бориса Джонсона министром иностранных дел даже для британцев оказалось сюрпризом. «Спектр» изучил, как главным дипломатом королевства стал человек, который назвал Барака Обаму «частично кенийским президентом» с «наследственной неприязнью к Британской империи» за его оппозицию Brexit.
Путь евроскептика
До недавнего назначения наивысшим политическим достижением Бориса Джонсона была победа на выборах мэра Лондона в 2008 году. Он оставался в этой должности до мая 2016 года, когда его сменил представитель лейбористов Садик Хан, потомок эмигрантов из Пакистана.
Еще работая корреспондентом газеты The Daily Telegraph в Брюсселе 1989–1994 годах, Джонсон проявил себя как последовательный евроскептик, регулярно критикуя председателя Еврокомиссии Жака Делора.
Референдум о выходе Великобритании из ЕС стал для Джонсона возможностью в полной мере применить на практике свои идеи о месте Великобритании в современном мире. Уже 21 февраля этого года, на следующий день после объявления Дэвидом Кэмероном точной даты голосования, экс-мэр столицы объявил о поддержке сторонников Brexit.
До этого, как рассказывал редактор The Daily Telegraph, мэр сообщил о своем решении премьеру по электронной почте. Вообще взаимоотношения Кэмерона, выступавшего за сохранение Британии в ЕС, и Джонсона были одной из центральных тем для обсуждения в период подготовки к референдуму. Помимо членства в правоцентристской Консервативной партии, их объединяют как совпадения в биографии, включая учебу в престижном Итонском колледже и Оксфорде, так и дружеские отношения.
Как позднее подтвердил Джонсон, готовясь объявить о своей позиции на референдуме, он набросал два текста для The Daily Telegraph. В первом из них политик хотел заявить, что вне зависимости от его личной позиции он выступает за сохранение членства в ЕС, чтобы поддержать партию и персонально премьер-министра. Но потом счел это недостаточным основанием и опубликовал второй текст, уже с призывом выйти из интеграционного объединения.
На это Дэвид Кэмерон публично заявил, что «разочарован», но «Борис остается его другом». По словам же источников The Guardian, премьер был в ярости.
Дональд Трамп и Борис Джонсон на граффити в Бристоле. Фото: REUTERS / Scanpix
После подсчета итогов июньского голосования и решения Кэмерона уйти в отставку опросы и букмекеры называли Джонсона одним из более вероятных кандидатов на должность главы правительства. Участник президентской гонки в США Дональд Трамп, с которым бывшего лондонского градоначальника сравнивали за яркую прическу и поддержку правых идей, успел заявить, что Джонсон будет хорошим премьером, и похвалил его за победу на референдуме.
Спекуляции завершились, только когда 30 июня бывший столичный градоначальник отказался продолжать борьбу за пост лидера Консервативной партии. В течение следующих десяти дней гонку покинули все кандидаты, кроме Терезы Мэй, которая 13 июля и сделала Бориса Джонсона главой МИД.
Язык не за зубами
Пока новый министр иностранных дел знакомился с котом Пальмерстоном, главным мышеловом Форин-офиса, британская пресса обсуждала его назначение. «Никогда еще нам так не нужна была дипломатия. Вместо этого мы получили Бориса Джонсона» – с таким заголовком вышла статья в The Guardian за авторством Сони Парнелл, биографа бывшего мэра британской столицы.
Действительно, своими комментариями новый министр уже успел задеть многих известных в мире людей, в том числе американских президентов. Помимо слов о «частично кенийском» происхождении Обамы (его отец студентом приехал в Америку из Кении), Джонсон называл Джорджа Буша-младшего «косоглазым техасским милитаристом, неизбранным, косноязычным, олицетворяющим все высокомерие американской внешней политики».
Будущий президент США, будь то Дональд Трамп или Хиллари Клинтон, тоже становился объектом уколов британского политика. Десять лет назад он охарактеризовал нынешнего кандидата от демократов как «крашеную блондинку со стальным взглядом голубых глаз, как у медсестры-садистки в психиатрической больнице», выступив при этом в ее поддержку на президентских выборах 2008 года. Правда, исключительно потому, что Билл Клинтон вновь вернулся бы в Белый дом.
В свою очередь, комментируя слова Трампа о радикализации некоторых районов Лондона, Джонсон отметил: «Единственная причина, по которой я не стал бы посещать некоторые части Нью-Йорка, – это реальный риск встретить Дональда Трампа».
Борис Джонсон объявляет о выходе из гонки за пост лидера Консервативной партии. Фото: AFP / Scanpix
К европейским лидерам Борис Джонсон тоже не был особенно благосклонным. Особенно сильно его поразила реакция правительства Германии на требования турецкого президента Реджепа Эрдогана привлечь к ответственности немецкого сатирика за оскорбительное стихотворение в апреле этого года. Через несколько дней после инцидента канцлер ФРГ Ангела Меркель раскритиковала комика, посчитав его выступление «сознательно оскорбительным».
«Она оцепенело решила пойти на поводу у требований Эрдогана», – сказал британец, назвав ее поступок «тошнотворным». В мае он еще более прямо выразил свое отношение к турецкому президенту, победив в конкурсе на самый оскорбительный стих об Эрдогане от журнала Spectator.
В рамках системы
Однако пост главы МИД – это не то же самое, что должность мэра или депутатский мандат. Едва ли в ближайшее время Борис Джонсон позволит себе повторить подобные высказывания. Ему придется говорить не только от лица Консервативной партии, но и всей страны.
К тому же маневры внешней политики Великобритании жестко ограничены ее положением в мире. Прежде всего, выход страны из интеграционного объединения предполагает только новый формат отношений, а не тотальный разрыв связей. В конце концов, ЕС для Соединенного королевства – это 43,7% экспорта и 52,1% импорта. Товарооборот между Великобританией и другими странами Евросоюза в 2015 году достиг 514 млрд фунтов (более 617 млрд евро).
Именно поэтому Борис Джонсон высказался за сохранение широких двусторонних привилегий в торговле: «Очевидно, что в интересах наших друзей и партнеров договориться о сделке, которая предполагает взаимный и универсальный доступ на рынки друг друга без тарифов и квот. Тогда как мы выходим из европейского правового порядка и юрисдикции Европейского суда, возвращая себе контроль над иммиграцией».
В ответ Ангела Меркель недвусмысленно призвала расстаться с иллюзиями, что Лондон получит доступ к общему рынку Европейского союза, не принимая его нормы, действующие в других сферах. В качестве примера она привела Норвегию, у которой есть доступ на рынок Европы, так как Осло следует миграционным правилам ЕС, не являясь при этом членом объединения.
После выхода из Евросоюза, уверен российский международник Тимофей Бордачев, Великобритания будет вынуждена выработать принципы взаимодействия с Брюсселем на основе той модели, которой в отношениях с ЕС придерживаются Норвегия, Швейцария и Лихтенштейн. «То есть стать исключительно стороной, которая принимает разработанную в Брюсселе регулятивную практику, но сама в ее создании не участвует», – заключает эксперт.
Борис Джонсон направляется на встречу с Терезой Мэй из своего лондонского дома. Фото: AP / Scanpix
Что касается отношений с Россией, Борис Джонсон, скорее всего, не сможет предложить новый подход, хотя его и называли «апологетом Путина» за высказывание, что Брюссель тоже виноват в кризисе на Украине. Великобритания остается главным союзником Вашингтона в Европе, и без сигнала со стороны США какие-либо кардинальные перемены маловероятны.
Более того, Brexit означает, что именно Североатлантический альянс становится основным фактором, объединяющим европейцев. Россия же всегда предпочитала говорить с Европой по линии ЕС, а не НАТО.
В четверг, 14 июля, пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков отметил, что каждый новый старт, то есть в данном случае назначение кабинета Терезы Мэй, «дает определенную надежду». Но в случае Великобритании ни один министр не станет всерьез выходить за рамки привычной колеи.
Похвальные отзывы Бориса Джонсона о Владимире Путине – это тоже в первую очередь риторический прием в схватке с Евросоюзом. Именно поэтому пока трудно сказать, какую позицию он в действительности займет на российском направлении. Нельзя же считать поводом к сотрудничеству общую неприязнь к Эрдогану, тем более что Москва уже налаживает отношения с Анкарой.