«Благодаря и вопреки». Вернувшийся из украинской тюрьмы «Железный зек» Игорь Кимаковский рассказал, как его меняли не с первого раза
21:21, 07.09.2019
Фото из телеграмм канала «Железный зек» Игоря Кимаковского
Последние недели «Спектр» пристально следил за обменом пленными между Россией и Украиной, имея «своего человека» в санатории под Киевом, где держали часть предназначенных к отправке в Москву заключенных украинских колоний и СИЗО. Герой одного из наших прошлых материалов гражданин России и житель Санкт-Петербурга Игорь Кимаковский имел возможность отвечать на вопросы, используя секретный чат в мессенджере телеграмм.
Кимаковский — бывший руководитель компьютерного центра Санкт-Петербургского аграрного университета в 2014 поехал на Донбасс и получил ранение при обстреле под селом Заиченко рядом с Мариуполем. Тогда он был вывезен на лечение в Россию, но и снова вернулся в Донбасс в 2015. 6 июня того же года он был арестован на Донбассе на блокпосте в поселке Береговое и провел в украинских следственных изоляторах четыре года и три месяца. У него двое детей, во время заключения он развелся с женой.
Он называет себя волонтером, занимавшимся благотворительными проектами в городе Дебальцево (неподконтрольная Украине территория Донецкой области), в его телеграмм-канале «Железный зек» есть фото от мая 2015 года, где он в камуфляже сидит на празднике в школе.
По словам Игоря Кимаковского, ехал он из Дебальцево в Новоазовск, используя навигатор — непростительная вольность в разорванном войной Донбассе — и тот его вывел прямо на украинский блокпост на Береговом, в принципе это действительно прямая «довоенная» дорога. Машина с российскими номерами и водитель с личным оружием — пистолетом Макарова — и удостоверением снайпера на имя Артема Сергеева очень заинтересовали украинских пограничников, а потом и вызванных оперативников СБУ.
Во всяком случае так рассказывала в одном из своих постов в сети Фейсбук, посвященном очередному продлению ареста Игоря Кимаковского, пресс-секретарь генерального прокурора Украины Лариса Саргань.
Судебное разбирательство по существу за четыре года так и не закончилось, приговор Кимаковский не получил, и выпускали его по сложной малолегальной процедуре — без юридического очищения. Россиянину инкриминировали посягательство на территориальную целостность Украины, планирование, подготовку и ведение агрессивной войны, незаконное обращение оружия, нарушение порядка въезда на временно оккупированную территорию Украины — по большому счету почти стандартный набор статей для «сепаратистов» в украинских судах.
Скорее всего даже и после обмена он продолжает на Украине числиться «в розыске».
Игорь Кимаковский со своим тюремным опытом знает очень многое — помещение в Донецком областном управлении СБУ, где первые дни держали всех пленных — российская пропаганда именно их называет «тайными тюрьмами СБУ», например. Он наблюдал, участвовал во многих несостоявшихся обменах и знает многих из тех, кто уходил на обмен.
В прошлый раз мы беседовали с Игорем Кимаковским в камере СИЗО в городе Бахмут, когда его и еще одного россиянина Руслана Гаджиева готовили к обмену 2017 года.
Тогда суд выпустил Кимаковского из-под стражи, а Гаджиеву назначил наказание в 15 лет лишения свободы в колонии строгого режима. После чего их свезли в санаторий «Зеленая роща» в Святогорске, откуда граждане Украины на обмен с ЛДНР поехали, а 12 россиян в последний момент вернули обратно в места лишения свободы.
Сейчас Руслан Гаджиев, взятый в плен в бою танкист батальона «Август» ЛНР, прошел тот же путь — опять получил 15 лет (прошлый приговор не устоял в апелляции), написал прошение о помиловании, заполнил все необходимые документы для восстановления паспорта в российском посольстве и … вечером в пятницу 6 сентября не прибыл к месту сбора в санаторий под Киевом. Его опять «отстегнули» от обмена — президент Украины Владимир Зеленский отказался его помиловать, а Россия не стала настаивать на этом участнике обмена пленными.
А вот для Игоря Кимаковского обмен, по всей видимости, прошел успешно. По крайней мере, нам хочется в это верить, несмотря на то, что он перестал выходить на связь. Все время, пока Кимаковский находился на территории Украины, была возможность с ним связаться, но с тех пор, как он оказался на российской земле, контакт с ним утрачен.
Вот что Игорь Кимаковский рассказал нам накануне своего обмена. По возможности, мы сохранили орфографию ответов Кимаковского.
-Помните, свой первый «обмен», возможен ли он был в первое время после ареста?
-Конечно помню! :))))) И первый… И второй… И остальные… А вы считаете, что такое можно забыть? Ведь сорванные и проваленные обмены переносятся тяжелее, чем пытки. А у меня есть с чем сравнивать.
Особенно тяжело переносить срывы обменов, когда узнаешь, что тебя вычеркивали из списка люди с Родины…
Ничего. Выдержал!
Обмены периодически происходили. Первый прошел в августе 2015 года. Из мариупольской тюрьмы забрали и обменяли группу активистов, задержанных после событий 9 мая 2014 года в Мариуполе.
А первый обмен с моим участием должен был произойти осенью пятнадцатого. Тогда планировалось обменять 56 человек. Это известие даже ускорило ход следствия. Мое завершили за пять месяцев, хотя по закону следователю дается до шести. Для ускорения процесса даже изъяли паспорт из уголовного дела.
Потом долго его искал. Нашел только в 2017-м. Помогла мой адвокат.
Помню до мелочей и последующие обмены…
- Многих ли обменяли рядом с вами?
-Да, очень много! Особенно когда сидел в артемовской тюрьме. Был обмен в декабре 2016 года, потом в сентябре и декабре семнадцатого. На крайнем обмене свободу обрели более половины удерживаемых в моей тюрьме. И Слава Богу!
-Сколько россиян вы встречали в местах лишения свободы?
-Достаточно. Ольга Ковалис, Павел Черных, Аркадий Жидких, отец Никон, Руслан Гаджиев, Андрей Лангер, Сергей Петров. Практически все продолжают находиться в тюрьмах и лагерях Украины.
Ольга Ковалис и Павел Черных — супружеская пара граждан России, обвиненная в апреле 2015 года в создании шпионской сети в Мариуполе. Вывозились на обмен от декабря 2017 года, когда пункт сбора пленных был на Святогорской базе отдыха «Зеленая роща», но вместе с другими россиянами были возвращены в места лишения свободы. 7 сентября 2019 года отправились по обмену в Россию.
Аркадий Жидких позывной «Якут» — гражданин России, воевавший в бригаде «Восток» ДНР. Был взят в плен, содержался долгое время в СИЗО Бахмута одновременно с Игорем Кимаковским. Обменян в Россию 7 сентября 2019 года.
Андрей Лангер воевал на стороне самопровозглашенных республик, но в августе 2015 сам пришел на украинский блокпост и сдался. От обменов отказался, содержался в СИЗО Бахмута, вышел на свободу, признав вину и получив минимальный срок. Воевал не более месяца.
Отец Никон — монах Свято-Успенского Николо-Васильевского монастыря (УПЦ Московского Патриархата) был задержан на украинском блокпосту в Новотроицком в августе 2015 года с удостоверением на его имя от бригады «Восток» (ДНР). Был обменян руководством самопровозглашенной республики на украинских пленных в феврале 2016 года.
Евгений Мефедов — гражданин России, арестован после событий 2 мая в Одессе. Обвинялся также в участии в агитационной поездке в марте 2014 в Николаев для проведения митинга в день освобождения города. Обменян 6 сентября 2019 года.
Андрей Ленгер освободился в 2017-м. Признал вину. Получил меньше меньшего и после вступления в силу приговора вышел из тюрьмы.
С некоторыми россиянами из других тюрем пересекался на обмене 27 декабря 2017 года. С Евгением Мефедовым познакомился в «Зеленой роще» под Святогорском. Туда нас свозили перед обменом. Как раз тогда нас всех сняли с обмена и развезли обратно по тюрьмам.
-Как выглядел обмен от декабря 2017 для россиян «изнутри процесса»?
-Все было сделано «на коленке». Потому что даты обмена смещались несколько раз. Украинская сторона как всегда обманула.
Вместо политзаключенных привозили из тюрем арестантов по неполитическим статьям. Им поставили задачу отказываться от обмена уже на линии разграничения. Это было сделано для картинки на телеэкране. Чтобы потом заявить: «Видите! Они не хотят возвращаться!»
Корреспондент «Спектра» общался как минимум с двумя заключенными в СИЗО Бахмута, которые потом не пошли на обмен в ДНР. В обоих случаях это были осознанные выверенные решения — дома и семьи этих людей находились на подконтрольной Украине территории в Бахмуте и Торецке, в ДНР им делать было нечего. У людей после «юридической очистки» появляется выбор — ехать в ДНР или жить спокойно вне войны, дома. Один из героев наших репортажей из СИЗО 70 летний экс-мэр Торецка Владимир Слепцов в декабре 2017 пересек линию разграничения и уже в Горловке на стороне ДНР передумал и попросился в микроавтобус с украинскими журналистами, чтобы вернуться обратно.
Юридической очистки у большинства не было. Людей отправляли на обмен даже без паспортов. Технически процедура выглядела так: всех, кто были под следствием или судом, из тюрем вывозили на суды, наспех меняли меру пресечения и свозили в «Зеленую рощу».
Уже осужденных этапировали в Харьковское СИЗО, где они ожидали помилования перед обменом.
27 декабря утром всех посадили в автобусы и увезли на обмен. Всех, кроме граждан России. И потом запустили фейк в СМИ, что мы якобы отказались ехать на Родину. Стыдно за Украину. Тогда она мне была ещё не чужая…
Кстати! Нечто похожее наблюдаю и сейчас…
-Следите ли Вы за судьбами своих товарищей, которые тогда на обмен все же пошли?
- Старался. Насколько позволяли возможности. Все-таки я сидел в тюрьме. Некоторым даже удавалось помогать. Финансово и организационно. Например, дочка одной из освобожденных учится в том институте, где я работал.
Адаптация [к мирной жизни] идет по-разному. Часто весьма непросто. Но в правильном направлении.
У всех политзаключенных до военно-гражданского конфликта была профессия. Среди нас были шахтеры, учителя, медики, художники…
Некоторым пришлось начинать жизнь с нуля. Ведь семьи, работа и жилье оставались на Украине.
Многие, с кем продолжаем общаться, устроились на работу. Кто-то на Донбассе. Кто-то уехал в Россию.
Не все дожили до нашего возвращения. Умерли Леонид Бойличенко, с которым сидел в Артемовске, и одессит Алексей Власенко, с которым познакомились на обмене в 2017 году.
Леонид Бойличенко — гражданин Украины, воевал на стороне ДНР, содержался в СИЗО Бахмута и был освобожден по обмену в декабре 2017. В феврале снова подан в розыск, как «лицо, не явившееся на судебное заседание».
Алексей Власенко — житель Одессы, который подозревался в сборе и передаче данных о переброске военных грузов по Одесской железной дороге. Был освобожден в рамках обмена в декабре 2017.
-Мы слышали о том, что обмен был возможен в июне этого года. Вас действительно готовили?
-Да. Было такое. За счет наших судеб конкурирующие стороны перед выборами на Украине рассчитывали поднять себе рейтинг. Обмен готовился скромный. Как жест доброй воли. Вспомнили и обо мне. Уговаривали пойти на обмен. Я долго не соглашался. Отвечал: «Лучше больных заберите».
Тогда на обмен планировались Евгений Мефедов, Алексей Седиков и я.
Виктору Медведчуку удалось освободить из ЛДНР четверых.
Я тогда написал обращение ко всем сторонам процесса. Его зачитал на Первом канале Артем Шейнин в своей программе. Оно доступно в интернете.
- Какое ощущение от приближения обмена сейчас?
-Никакое. Я от этого обмена отказывался. Украина вывозит меня на обмен без юридической очистки после 4 лет тюрьмы. Хотя имели возможность вынести приговор — дело находилось уже на финальной стадии рассмотрения в суде.
Но суду это невыгодно. Потерпевших нет. Ущерба нет. Доказательная база собрана с грубейшими нарушениями УПК Украины. Поэтому проще меня убрать с территории Украины. А потом за неявку на суды объявить в розыск. Или, если буду пробовать досудиться и приеду на Украину, арестовать и снова сделать заложником и пополнить «обменный фонд». Спецслужбы Украины так называют многих политзаключенных, которых специально арестовывают и содержат в тюрьмах для обмена..
—Какие планы на жизнь после заключения?
Делиться планами — Бога смешить…
Годы тюрьмы, сорванные обмены и потери вынудили на многое посмотреть по-другому и переосмыслить жизнь.
Поэтому сразу после обмена и всех процедур с ним связанных, планирую попариться в бане. Потом съездить в монастырь и помолиться с отцом Никоном, с которым мы сидели вместе в мариупольской тюрьме. Его обменяли в феврале 2016-го.
Кстати тогда и меня тоже планировали на обмен. Но в последний момент переиграли, и ушел молодой доброволец Ванька. И это правильно. У него жизнь впереди…
Потом хочу надеть комфортную одежду. Встретиться с детьми. Пройти и поблагодарить всех, кто мне помогал эти годы. Морально. Материально. Организационно. Верили в меня. И тем, кто меня умудрялся даже учить… Да есть и такой опыт в моей арестантской жизни…
Схожу на могилы тех, кто меня не дождался. Время безжалостно…
Посмотрю молча в глаза тем, кто меня предал и изменил ко мне отношение. А может и не буду этого делать. Бог им судья!
Потом сяду на скамейку в Александровском парке Царского села, полюбуюсь русской природой, встану, и пойду жить дальше…
Благодаря и вопреки…
