- Чем отличаются «Митьки» разлива 1985 года и «Митьков-2016»?

- Первая выставка «Митьков» была в 1985 году. На открытии у нас выступал Борис Гребенщиков, а на закрытии — Виктор Цой. И как вы точно заметили, мы были именно что в разливе: портвейн самых ласковых наименований в те времена лился рекой. Помню, нашей первой городской акцией была роспись действующего пивного ларька в Ленинграде — очень жизнеутверждающее мероприятие, когда искусство рождалось буквально из пивной пены.

Бесшабашное пьянство «Митьков» того времени можно было сравнить с пирами древних греков, которые веселились, выпивали, шутили. Постепенно наше пьянство стало приобретать более мрачные оттенки — их я бы уже сравнил с поздними римлянами. В итоге в 1993 году я совсем отказался от алкоголя. Соответственно 23 года пропагандирую трезвость, как и многие мои друзья-единомышленники.

- Это не мешает осуществлению вашей бесшабашной миссии? Митьков без бутылки и не «под мухой» представить-то трудно!

- Не то, что не мешает — помогает. Высвободилась куча свободного времени, которое пьянство отнимало. Я смог записать десять музыкальных альбомов, сделал кучу творческих проектов и выставок, написал море картин… Так что вовремя я остановился.

- Сами или помог кто?

- Это была интересная история. Мой друг, американский доктор из Нью-Йорка Евгений Зубков, сказал: давай, попробуешь остановиться. А я ему: не хочу, мне нравится! Но он настаивал и звал меня в Америку в свой реабилитационно-лечебный центр.

Уговорили меня — приехал. Там спрашивают: когда в последний раз выпивали? Отвечаю: в самолете, я же не хочу бросать! А они: ну и не бросай, но можешь хотя бы один день не пить — сегодня? Я согласился: один можно, а завтра что? Они: завтра посмотрим, главное — сегодня не пей. И так день за днем я не пил по дню. Прошла неделя — я озаботился: а как же Новый год и день рождения? Они: ты посмотришь, как пойдет, главное — сегодня не пей. И я втянулся. Оказалось, очень интересная эта вещь — жить и не пить одним днем.

Вернулось много радостных эмоций, которые были в детстве. Тот же детский Новый год без шампанского — нас же тогда это не смущало. Все же, что не говори, алкоголь — радость искусственная: эндорфины бурлят, а потом начинается отходняк и депрессия. Когда же человек долго не пьет — три-четыре-пять лет, он перестает быть угрюмым сволочугой и становится радостным и позитивно настроенным — это сильно помогает в наше тяжелое время, когда и так много всяких неурядиц, а если послушать новости, так и совсем страшно жить становится.

- Именно этим многие активно выпивающие объясняют свое пристрастие — мол, без искусственного тумана на мир вообще смотреть невозможно!

- Это понятно. Но я, во-первых, новости не слушаю, зато без алкоголя обрел полную гармонию с окружающими и семьей, которые меня поддерживают. Во-вторых, в моей жизни появился еще один важный мотив — помогать другим. Мы открыли под Петербургом «Дом надежды на Горе» на 30 коек (20 мужских и 10 женских), где бесплатно оказывают помощь. К нам приезжают люди не только из России, но и из Прибалтики, и даже русскоязычные из Америки.

Foto: Maris Morkans. На фото: с супругой Татьяной Дмитрий Шагин живет с 1979 года.

- Люди пьющие рассказывали, что есть там у вас чудодейственная икона «Неупиваемая чаша» — они только на нее и надеются!

- Есть у нас и Церковь святого Бонифатия, покровителя всех алкоголиков, и икона «Неупиваемая чаша»… Но к нам приходят люди всякие — и неверующие тоже. Зачастую это люди, которые прошли уже через многое — кодировки, торпеды, люди сидевшие и отчаявшиеся… Тяжелая у людей сегодня жизнь, не каждый может вынести. Мы стараемся помочь им обрести надежду. И такое счастье, когда потом они возвращаются в нормальную жизнь — семьи, дети у них появляются… Это очень и меня поддерживает.

Например, в субботу у нас была выездная сессия нашего «Дома на Горе» в Луге — между Питером и Псковом — мы там для детей и родственников делали праздник, а я устроил Митьковскую олимпиаду: шуточные соревнования, вроде бросания пустого женского чулка на расстояние (он ничего не весит — попробуй брось) или соревнования в шашки Чапая (их выбивают щелчком). Это все благотворительные вещи, чтобы отвлечь людей от тяжелых будней, и в то же время пропагандировать веселый, но трезвый образ жизни.

Так что, если в двух словах обозначить наше отличие от «Митьков» 31 год назад — многие из нас стали трезвыми, что помогло состояться в жизни, а некоторым и просто выжить — то наше пьянство в перспективе оказалось несовместимым с жизнью, наши пьющие друзья стали умирать. Хотя, не буду говорить за всех: кто-то у нас и так особо не пил — не так уж поголовно все были алкоголиками. Но было, что греха таить.

- Увы, герой «Митьков-1985» Виктор Цой погиб. И погиб в Латвии…

- К несчастью. Я ездил на место трагедии…

- А какие у вас сегодня отношения с БГ, Шевчуком и Кинчевым сегодня — братаетесь?

- С Борисом все очень нормально — братаемся. Скоро у него в Питере будет большой концерт с симфоническим оркестром. С его музыкантами мы записали не один альбом. С Шевчуком мы очень дружим — он активно помогает нашему «Дому»: дает благотворительные концерты в его пользу, чтобы у нас была возможность бесплатно лечить больных. Кинчева я давно не видел — он все больше в Москве обитает — но отношусь к нему хорошо, несмотря на его какие-то странные песни и заявления. Все же человек он хороший. И с Бутусовым мы дружим.

Я доволен, что несмотря на всякие разногласия в сегодняшнем непростом мире, мы все равно как-то дружим и вместе выставляемся. Сейчас у нас большая выставка «Кинопалатка» в митьковском музейчике на улице Марата в Питере. Дело в том, что нас много раз заливало — то крыша протекла, то трубу прорвало — и друзья подарили нам огромную палатку на весь зал (8 на 5 метров). В ней, как в шатре, очень уютно — всем понравилось. Мы демонстрировали отрывки из любимых митьковских фильмов «Место встречи изменить нельзя», «Белое солнце пустыни», «Операция Ы», и все наши художники выставились.

Foto: Publicitātes foto.
Картина «В Греции все есть», Дмитрий Шагин: «Помните, фильм „Свадьба“ с Раневской? Это оттуда. Хочется верить, что есть на свете место, где все есть».

- Еще один неотъемлемый атрибут митьковства — ватник — сегодня обрел новое значение. Как оно вам?

- Для меня ватник всегда был рабочей одеждой — мне его выдавали в котельной, где я трудился 15 лет. И не только мне ватник был дорог. Если посмотреть фотографии Бродского в ссылке — он тоже в ватнике ходил. Поэтому для меня ватник — положительный, теплый и почти святой митьковский атрибут. Ватник, тельник, кирзачи и ушанка — они у меня на большинстве картин. А то, что сейчас именуют ватой, это, наверное, связано с ватой в голове — негатив какой-то. Это мне не нравится.

- Правда ли, что именно ваша котельная отапливала зал для занятий дзюдо Путина?

- И не только его. Я отапливал все современное окружение Путина. Это был зал Высшей школы спортивного мастерства строился к Олимпиаде-80 — для дзюдоистов, самбистов и прочих единоборств. Моим начальником был тренер Путина — в свое время он меня даже от милиции отмазывал, когда меня забирали в вытрезвитель. И вообще, я со спортсменами поддерживал хорошие отношения.

В 1988 году в журнале «Юность» вышла вторая статья про «Митьков» (кстати, первая была в рижском «Роднике») — там было написано, что в котельной Шагина собираются съезды «Митьков»: пьют портвейн, смотрят «Место встречи»… Сразу после этого состоялось партсобрание, и меня выгнали с работы.

- Путин любит делать приятное людям из окружения своей молодости. Не пытались воспользоваться теплыми связями?

- Ну я с ним лично знаком не был — я ж в котельной сидел. Хотя в конце 90-х знающие люди мне говорили, что одна из дочек Путина — поклонница «Митьков». Но какая — я не в курсе.

- В свое время у вас был прекрасный митьковский полнометражный мультфильм «Митьки никого не хотят победить». Увы, сейчас все только и думают, как бы кого обскакать и победить…

- Да уж, тренд пошел воинственный. Хотя, по-моему, совершенно напрасно мы видим друг в друге угрозу. Смотрите сами, американский трудовой народ выбрал мир. Все рады, что победил Трамп и снова дружба будет и братание.

- Вам Трамп нравится?

- Да я политикой, вообще-то, не очень увлекаюсь. Но кажется, веселый дядька. Думаю, что войны не будет все-таки. Хотя еще недавно все было на грани. Здравомыслие должно победить. Американцы-то народ хороший — я там много раз был и общался с их трудягами, у которых, вместо наших ватников, фланелевые рубашки в клетку и затылки загорелые. Ну чего нам не дружить? Надо снять эту злую повестку дня — я за мир.

Foto: DELFI

На фото: «Exit», Дмитрий Шагин: «Это смесь США и Латвии. Табличку я увидел в Америке, а пейзаж — побережье под Саулкрасты, где дача у дочки».

- В Латвии вроде тоже все за мир, но на всякий случай спрашивают, за кого будут местные русские, если начнется война с Россией?

- Уверен, что ничего не начнется — все эти истории с русским десантом совершенно надуманные. Это каким-то воротилам надо деньги заработать на военных технологиях, вот и обманывают людей. Чего нам делить-то? Вроде и спорных территорий нет. К тому же тут столько русских — с кем тут России воевать?

- То-то и оно, что много… Наших ущемляют — спасем!

- А-а-а, понял! Да нет, моя дочь тут живет — ничего их не ущемляют. Довольны даже очень. Дети ходят в школу, изучают латышский язык и танцы — им нравится.

- В вашем фильме американский миллионер мистер Майер, пожив в России, плюнул на все свои миллионы и акции, и остался с «митьками» — жить небогато, но душевно. Есть что-то особенное в русской душе, что подкупает всякого, в нее вглядевшегося?

- Я давно заметил, что пожившие в России американцы сильно меняются — все же есть у нас какая-то зараза, засасывает. Что это конкретно — трудно сказать. Бесшабашность, веселость, хлебосольство… В общем, есть в русских что-то очень симпатичное. В других странах люди больше сдерживают себя, а у нас — а-а-а-а, и понеслась душа в рай. Вот и возвращаются американцы в свою Америку «отравленными» Россией — очень по ней тоскуют и любят ее.

Помните, был фильм «Ресторан господина Септима» с Луи де Фюнесом, в котором он учил нести поднос с едой? В какой-то момент у него все падает, бьется, и все пускаются в русский казачок… В общем, образ воинственных русских «ватников» — сильно надуман. Русские люди больше любят повеселиться, чем повоевать.

- Три года назад ваше творческое объединение презентовало картину «Митьки приносят Ивану Грозному нового сына». И вот в российском городе Орле уже ставят новый памятник Ивану Грозному — что вы насчет такого совпадения думаете? Предвосхитили?

- Забавно! Это не первое наше совпадение. В 90-х к фестивалю «Золотая маска» в московском «Доме актера» мы ставили спектакль «Митьки на дне» по Горькому (хоть я его и не очень люблю — мрачноватый). Закольцевали самые забавные цитаты из его пьесы, а когда по тексту доходило до того, что один из героев уезжает в Сибирь, певец начинал петь: «А что Сибирь, Сибири не боюсь я, Сибирь ведь тоже русская…» В общем, песню «Чубчик кучерявый». В тот же вечер по телевизору сообщили, что Митьки, как в воду глядели: вице-премьерами назначили Чубайса и Немцова (его «партийная» кличка была «кучерявый»). И мы же не специально это делали!

Работу «Иван Грозный» мы нарисовали, потому что возмутились предложению одного деятеля снять из экспозиции Третьяковки картину Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года». Художника обвинили в том, что он клевещет на царя и извращает историю, оскорбляя патриотические чувства русских людей. Мы на эту тему целый фильм сняли. Объявили, что наступает «Эра милосердия», а Митьки готовы принести Ивану Грозному нового сына. Во имя мира на земле.

«Митьки дарят Ивану Грозному нового сына». Перформанс Москва, ЦДХ.

Если честно, мне кажется, что Ивану Грозному, вообще-то, нужен был бы какой-то памятник: почему в Новгороде есть все цари, а его — нет. Вряд ли он был такой уж самый плохой из всех. Скорей всего, очернили его, задвинули. А сейчас обратный процесс пошел. У нас и Владимиру за компанию памятник поставили, хотя он вроде в Киеве должен был стоять. Понеслось, короче… Время памятников. Ну и пусть стоят — они же памятники. Главное, чтобы живые люди друг на друга не злились.

Лично я люблю, чтобы памятники были человечными и добрыми. Например, в свое время на выставке «Митьковские соколы в Орле» (там, где теперь Грозный стоит) мы ставили памятник Муму — в виде собачки на воде. Тургенев ведь именно там свой рассказ написал. На эту тему был очень смешной анекдот: Брежнев едет по Москве и видит памятник Гоголю. Он говорит: «Что это?» — «Гоголь!» — «А, это который „Муму“ написал?» — «Да нет, „Муму“ написал Тургенев». Тут Брежнев возмущенно поднимает брови: «Вот всегда у нас так: „Муму“ Тургенев написал, а памятник — Гоголю».

А еще у нас есть митьковский скульптор, который ваяет животных — Петровичев — он сделал памятник тощей и очень трогательной кошечке. Чиновники ее арестовали, и она несколько лет в их кабинетах пылилась — мол, нельзя, чтобы такие доходяги в Питере стояли, у нас коты должны быть жирные и довольные жизнью. Нам удалось кошечку вызволить — одели мы ее в тельняшечку и привесили на карниз у входа в наш музей на улице Марата. Единственное, что потом, чтобы не стирать тельняшку, мы прямо на кошечке полоски нарисовали. Так и стоит — ее даже в достопримечательности города включили. Народ ее назвал Тишина Матроскина…

Foto: Publicitātes attēli

На фото: «Митек и Пушкин», Дмитрий Шагин: «Пушкин ведь тоже — памятник».

- Ну и на чем наше Время памятников закончится?

- Эрой милосердия. На самом деле, в названии нашего мультфильма «Митьки никого не хотят победить» прописана неполная цитата — эта митьковская фраза заканчивается так: «…они всегда будут в говнище и проигрыше, но они завоюют весь мир».

- Каким образом?

- Думаю, доброта и незлобивость постепенно победят агрессию и злобу, как трава из-под асфальта пробьются к солнцу.

- И что, будем все «в говнище»?

- В говнище — не обязательно, но, как мне кажется, скромнее надо жить. Зачем все эти излишества? Мне в этом смысле нравится Латвия — тут люди как-то скромно и тихо живут. Да и Финляндия — совсем не Москва.

- Дык, даешь мир и скромность на Земле.