Без станков, но с айфонами. Спасет ли российский внутренний рынок «серый» импорт и как на нем скажется мобилизация

Российский рынок потребительских товаров больше полугода живет по новым правилам. По замыслу Кремля, параллельный импорт должен был помочь справиться с международными санкциями, объявленными в ответ на вторжение в Украину, но, похоже, дефицита и резкого роста цен в России на импорт не избежать. Особенно с учетом объявленной Владимиром Путиным 21 сентября «частичной» мобилизации, чреватой ужесточением санкций и спадом в экономике. Разбираемся, какие товары еще можно купить на российском рынке, во сколько покупателям обходится «санкционка» — и с чем россиянам в итоге придется попрощаться.  

Разрешенная контрабанда

Несмотря на то, что американская компания Apple одной из первых покинула российский рынок после начала войны, новые iPhone 14, представленные в сентябре, будут доступны для покупателей в России. На выручку любителям «яблочных» смартфонов спешит т.н. параллельный, или «серый» импорт — по сути, контрабанда, т.е. поставки без разрешения производителя, но с санкции местных властей.

Российские законодатели окончательно легализовали «серый» импорт товаров спустя четыре месяца после начала войны. Для ввоза разрешили почти сотню товарных групп. По разным подсчетам, на эти товары приходилось от трети до половины российского потребления. Перечень вышел очень широким: туда попали петарды и шелк, зонты и автозапчасти, ядерные реакторы и лодки. Поэтому неудивительно, что российский Минпромторг, курирующий торговлю, оценил ежемесячный товарооборот в России в «серой» зоне в 2 млрд долларов. К концу года этот объем, по сентябрьской оценке ведомства, может составить 20 млрд долларов. 

Естественно, заинтересованные бизнесы уже просят продлить введенные послабления и на следующий 2023 год. По словам российского экономиста, директора Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ Олега Буклемишева, дефицит в России будет, и параллельный импорт заменит его лишь частично. Однако не стоит забывать о том, что на рынок придут другие производители, которых ранее российские покупатели игнорировали, отмечает экономист. В случае с автомобильным рынком таких немного, однако в том, что касается, например, электроники — у покупателя в России будет вариант выбрать из менее престижных, но дешевых товаров.

При этом параллельный импорт — не нововведение российского правительства. Такой механизм — когда товары ввозят без ведома правообладателя — работает и в странах, которые не находятся под санкциями, указывает директор российского Центра конъюнктурных исследований Георгий Остапкович. Их используют и развитые, и развивающиеся страны, чтобы снизить цены на те или иные товары, которые дороже доставлять напрямую через дилеров, объясняет экономист. Это не запрещено и международными законами, так как в данном случае правами на товар владеет конечный покупатель. А что он будет делать дальше — его личное дело. В том числе, товар можно продавать и в третьих странах, даже если они находятся под санкциями.

В России же запреты на параллельный импорт вводились из-за норм российского Гражданского кодекса и Договора о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС), подписанном Россией, Беларусью, Казахстаном, Арменией и Кыргызстаном. Собственно, именно страны ЕАЭС стали первыми территориями для поставки «серых» товаров, что и объясняет отмененные нормы. Правда, легализованная контрабанда тех же смартфонов несет для российской власти и оставшегося в стране бизнеса проблему — в «серых» аппаратах нет предустановленных обязательных для России программ, нет контроля со стороны ФСБ, сертифицирующей криптографию в стране. Для части покупателей, очевидно, они предпочтительнее лицензированных для России. Последнее слово тут за ФСБ, от которой ритейлеры ждут разрешения. 

На деле это означает возвращение челноков и мелких посредников — им в любом случае ка физическим лицам по закону ничего не грозит. И судя по поисковым запросам — они уже вернулись. Посредники предлагают покупку оригинальных товаров оптом — из Китая, Казахстана, Киргизии и других стран. Компании заключают договоры с перекупщиками, которые как частные лица закупают товары в официальных магазинах брендов и у дилеров. После они переправляют покупки в Россию, где их — с учетом затрат на длинную цепочку — продают. Естественно, цена логистики ложится на кошелек конечного покупателя. 

Дефицит лекарств, техники и запчастей

Из списка разрешенных к параллельному ввозу наименований можно составить потенциальный перечень проблем. Так, например, депутаты заблаговременно осознали, что российскому рынку автозапчастей будет критически не хватать иностранных комплектующих. Именно поэтому несколько страниц документа занимает перечисление автомобильных брендов в разделах металлы и их производные. Опасения не безосновательны — обвалившийся российский авторынок продолжает падать, а количество подержанных автомобилей, требующих ремонта и запчастей, растет. «Дефицит, разумеется, есть, так как автомобильный рынок устроен несколько иначе, чем другие. Есть, условно десятки производителей и большая их часть ушла с российского рынка, заменить их нечем», — объясняет российский  экономист Олег Буклемишев.

 

Однако автомобилями владеют только половина российских семей. Для остальных гораздо более важной проблемой может стать, например, отсутствие зарубежных лекарств. Хоть западные компании и ушли с российского рынка, прекратив инвестиции, они пообещали, что поставки жизненно важных препаратов будут продолжаться. В случае если поставщики изменят свое решение, лекарств в списке товаров для параллельного импорта нет. И насколько быстро сможет среагировать правительство, также неизвестно. Возможно именно поэтому россияне массово стали закупать лекарства еще в марте, что привело к дефициту некоторых позиций. Запасаться стали лекарствами от простуды, препаратами гормонов щитовидной железы, антидепрессантами, а также лекарствами от сердечно-сосудистых заболеваний.

Несмотря на тревожную ситуацию, на сентябрь 2022 году дефицита лекарств и медицинского оборудования нет, рассказывает «Спектру» бывший заведующий отделением московской больницы, пожелавший остаться неназванным из-за опасений, что беседа с зарубежным изданием может повлечь за собой неприятности для него. От санкций пострадали только военные госпитали и учреждения Минобороны, говорит врач: в систему военного ведомства в какой-то момент некоторые производители сами перестали поставлять медоборудование, медицинские запчасти, стенты, симуляторы. Однако и для них нашлись альтернативные поставщики, например, из Индии. Проблемы возникли у онкологических клиник, но им также был налажен параллельный импорт.

В остальном поставки идут напрямую от производителей. «Пока все, что мы применяем из импортного, не пропало. Даже стало получше — я полагаю, потому что есть установка лишний раз не волновать население», — описывает «Спектру» ситуацию врач, имея в виду быструю сейчас перерегистрацию российскими властями импортных препаратов, на что раньше уходили месяцы. По его словам, к сентябрю некоторые препараты даже стали дешевле, так как курс играет на руку импортерам. «Например, в кардиологии лекарственные средства последнего поколения, которые лечат сердечную недостаточность, атеросклероз — они даже подешевели, относительно февраля. Условно, в феврале упаковка стоила 14 000 рублей, а сейчас можно найти за 11 000 рублей», — рассказывает он. 

Тем не менее часть медицинских препаратов в аптеках подорожала — еще в первый месяц войны в Москве в среднем на 25%, при этом треть — на 30-50%, приводит свои расчеты другой врач, проанализировавший топ-100 таблеток в розничных сетях города. Затем, по данным DSM Group, цены начали снижаться, в итоге их рост с января по август составил в среднем 18%. Но это в среднем — все зависит от эффективности, новизны и популярности препарата. Например, модный препарат для диабетиков Ozempic, часто применяемый при похудении, подорожал в Москве в два раза — с 7 до 15 тысяч рублей, говорит «Спектру» один из его пользователей, также решивший сохранить анонимность, и дешеветь не собирается. 

Похожая ситуация с алкоголем. Пока правительство не разрешает ввозить зарубежный алкоголь «в серую», справедливо опасаясь роста объемов контрафактной продукции. Однако уже в сентября Минпромторг позицию по данному вопросу поменял и все-таки предложил включить в перечень товаров для «серого» импорта алкоголь.

При этом ввоз элитных марок продолжает неуклонно падать, что ставит в сложную ситуацию торговые сети, бары и рестораны. Официально из страны ушли производители чешского пива (Plzeňský Prazdroj, Pivovary Staropramen и др.), британская Diageo (Johnnie Walker, Guinness, Baileys, Captain Morgan и др.), финская Alko (бренд Finlandia) и даже целые страны, например, Норвегия. Производители сами отказываются от поставок, а ввозить алкоголь без их ведома в Россию пока запрещено.

Страдают не только любители виски или шампанского, но и фанаты пенного: поставки падают, в ответ растут цены, а за этим снижается потребление. Типичный пример — ирландский Guinness. После того, как компания объявила о том, что не будет ввозить в Россию стаут, цены в барах по всей России взлетели в полтора-два раза. Вкупе с остальными марками, можно говорить о росте на 20%.

Менее всего пострадает техника, обувь и одежда, считает Остапкович. Во-первых, все эти товары в больших количествах (это не касается элитных брендов) можно приобрести в качестве покупателя за рубежом. Во-вторых, закупать их можно без ограничений и спокойно ввозить в Россию. Поэтому можно ожидать рост цен на эти товары, но серьезного дефицита не будет. «Кто сможет купить привычные бренды подороже, тот купит. Кто не сможет — найдет доступные аналоги», — утверждает экономист. Его слова подтверждает и статистика предзаказов на новый iPhone 14, в этом году спрос в 2,5 раза больше, чем в прошлом.

Однако недостаток товаров и нарушение поставок сказывается не только на покупателях. Под угрозой закрытия оказались крупнейшие ритейлеры — М.Видео, DNS, Ситилинк и другие. Они не могут заключить контракты с мелкими поставщиками, но при этом и заместить поставки официальных дилеров не в состоянии. Из-за этого, считает Ассоциация компаний интернет-торговли (АКИТ), уже закрылись «десятки тысяч» торговых точек по всей стране, а дальнейшее ухудшение ситуации и отсутствие поддержки приведет к банкротству целых сетей.

Как работает «серый» импорт

Если объяснять то, как параллельный импорт работает «на пальцах», то получается следующая картина. Продавец в России заключает контракт с физическим лицом напрямую (в редких случаях) или с фирмой-«прокладкой». Уже они едут в третьи страны, где массово закупают по магазинам, например, iPhone или PlayStation 5. Такой страной, может быть, например, Китай, Казахстан или ОАЭ. Зависит страна, в основном, от возможностей поставщика (дали визу, есть ли возможность доставки из этих стран и так далее).

После массовой закупки поставщик договаривается с компанией, которая этот товар доставит в Россию. Проблема в том, что большинство грузоперевозчиков покинули страну. Речь не только о контейнерах, но и об автомобильных перевозках. «Это не будет большим вопросом, место крупных компаний займут маленькие игроки», считает экономист Остапкович. По мнению другого российского экономиста, который, беседуя с корреспондентом зарубежного издания, пожелал остаться анонимным, просадка в логистике все-таки ощущается рынками. «Ориентированность на восток, о которой чиновники и компании идет, но инфраструктура не так развита. Пропускная способность дорог, трубопроводов, морских путей (с учетом проблем с контейнерами) на условном востоке ниже, чем на западе», — считает эксперт. На то, чтобы хоть как-то уравновесить ситуацию потребуются несколько лет и инвестиции в инфраструктуру.  

Использование небольших игроков чревато сложностями в логистике, поведение таких компаний, особенно, если они недавно появились на рынке, трудно предсказать. В остальном, после того, как товар проходит таможню по упрощенной схеме (нужно предъявить только код сертификата или декларацию), его можно спокойно продавать в России. Единственное, что стоимость доставки ляжет на покупателя. В зависимости от товарной группы рост цен может варьироваться от 20% до 100% и более, рассуждает собеседник "Спектра", специализирующийся на внешней торговле и тоже в нынешней ситуации в России попросил нас не называть его имени. С течением времени ситуация будет только ухудшаться: товаров меньше, ввозить сложнее, а спрос на них не падает значительными темпами. «Ввозить товары проверенным путями и большими партиями, естественно, дешевле, однако в текущей ситуации выбирать особо покупателю не приходится», — резюмирует Остапкович. 

Спасет ли импортозамещение

Для тех, кто не захочет платить за еще более дорогие импортные товары, тоже есть вариант — российские аналоги. Правда, касается это, в основном, технологически несложных в производстве вещей: бумажной продукции, мебели, простейшей бытовой техники (например, чайников и утюгов) и так далее. Это хорошо видно на другой категории товаров, тех, которыми россияне пользуются каждый день и которые стоят недорого. Их легко заменить на российские аналоги, так как они не требуют ни сложной технической базы, ни специального оборудования.

Что же касается более сложных устройств, то тут, конечно, придется полагаться на восточных партнеров, в первую очередь Китай. Россия попросту не в состоянии производить высокотехнологичные устройства в данный момент. «Чтобы построить такие производства, нам нужно 3-5 лет и очень много денег. Рентабельными такие заводы не станут никогда в масштабах страны.  Более того, остальной мир уйдет вперед, пока мы будем догонять текущий уровень», — прогнозирует Остапкович. 

Даже гвозди, казалось бы несложный в производстве товар, о котором говорила спикер Совфеда Валентина Матвиенко, выгоднее производить большими объемами и с использованием современных технологий. Создание аналогичных предприятий не только заведомо неокупаемо, но и бессмысленно, так как гораздо дешевле найти аналоги на международном рынке.

Особенно ярко эту проблему высветил недавний доклад Минпромторга, с которым ознакомился «Коммерсант». По данным ведомства, для того, чтобы наладить собственное производство микроэлектроники, России понадобятся свежие кадры, десятки миллиардов инвестиций и зарубежные технологии. Без этого страна будет и дальше отставать от мирового уровня минимум на 10-15 лет.

«Локализация — это нужный процесс, но суверенитет в этом плане — очень странная идея. Да, это можно сделать, но удавалось такое провернуть только Южной Корее. Однако она не закрывалась, а приглашала иностранных специалистов, иностранные компании для того, чтобы развивать свои технологии», — сетует экономист Остапкович.

Насытить в России рынок потребительских товаров высокотехнологичной продукцией с помощью «серого» или параллельного импорта не получится, считает российский политолог Дмитрий Орешкин: «Продукция, которая будет поставляться таким образом, будет дороже и хуже качеством, да и количество ее будет сильно меньше. С помощью серого импорта не удастся компенсировать и дефицит высокотехнологичных комплектующих, особенно в оборонном секторе, где наиболее важные компоненты нельзя завести с Тайваня, из Китая или Южной Кореи — они производятся в западных странах и там за их экспортом и раньше следили, а теперь будут и еще больше следить».

Главное, чего, в результате запретов и санкций, кроме собственно продукции, лишится российская экономика — это современных западных систем менеджмента, заключает а разговоре со «Спектром» Дмитрий Орешкин: «Без этих систем и практик построить современное производство будет уже невозможно».

Мобилизация. Что дальше?

В итоге российские покупатели уже ощущают дефицит товаров в нескольких категориях: от автозапчастей до бытовой электроники и лекарств. Он не является критической проблемой — часть товаров заменят другие поставщики, частично дефицит сможет покрыть внутреннее производство. 

С недостатком сервисного обслуживания столкнутся и обычные покупатели. Ушедшие с рынка бренды и компании не будут ремонтировать и обслуживать по гарантии купленные автомобили и гаджеты, что скажется не только на стоимости такого обслуживания, но и его качестве, считает Остапкович. К этому можно смело добавить проблему контрафактной продукции, доля которой будет неуклонно расти. И если с алкоголем в России и до этого были проблемы, то, например, контрафактная косметика может стать серьезным вопросом.

В итоге радужные прогнозы чиновников, может быть, и сбудутся, но только в краткосрочной перспективе. Вдолгую российский рынок ждет недостаток целого ряда товаров, который не смогут покрыть ни серый импорт, ни импортозамещение. Решение здесь может быть только одно — политическое. «У нас в стране не экономический кризис, это кризис политический», — резюмирует экономист Остапкович.

Перевести экономику на какие-то иные — плановые — рельсы, как это иногда предлагают эксперты, вряд ли возможно. «Да, в рамках госкомпаний и государственных предприятий, это может еще быть, но для частного бизнеса вряд ли что-то изменится, это сложно в принципе представить», — говорит один из опрошенных «Спектром» экономистов — специалистов по этой теме,  так же, как и многие другие наши собеседники пожелавший скрыть свое имя. С ним согласен и Олег Буклемишев из МГУ. «У государства сейчас достаточно проблем, чтобы заниматься этим вопросом, тем более он не критичный. Да, есть история с лекарствами, выпадающий импорт, отстающие отрасли. Но регулировать дополнительно рынок товаров, который в состоянии сбалансировать себя сам, государство не будет», — считает он.

Пока рыночная экономика позволяет избежать дефицита, ведь за увеличившуюся цену есть желающие купить товары, к которым покупатели привыкли. Поэтому будут и бизнесы, готовые эти товары возить, даже со всеми сложностями. Параллельный импорт в этом плане помогает преодолеть дефицит, а импортозамещение и новые поставщики позволяют покупателям выбрать между тем, к чему они привыкли и новыми, более дешевыми опциями. 

Главным источником давления на экономические процессы в России будет переход экономики на военные рельсы, считает Дмитрий Орешкин: «Когда государство тратит деньги на военное производство, оно их фактически выбрасывает, потому что военная продукция не возвращается в экономику, она остается на полях сражений и никто не платит за ее уничтожение там. Поэтому, государствам во время войны всегда не хватает денег и они вынуждены их занимать. Это делали все страны и СССР тоже».

Пока это давление не было заметно, отмечает он, потому что компенсировалось притоком нефтегазовых доходов, вызванных резким ростом цен на рынке из-за шантажа со стороны России. Но сейчас цены начинают снижаться, с нового 2023 года заработают санкции, и финансировать войну таким образом больше не получится: «В долг России тоже больше никто не даст. Соответственно, придется печатать деньги и ограничивать конвертируемость рубля. В результате потребительский рынок будет сжиматься. Дефицит, конечно, не вернется, но будет недостаток продукции хорошего качества. Это будет похоже на какую-нибудь Польшу или Чехию 80-х годов».

Даже если допускать, что все останется как есть (и «черных лебедей» в виде резкого усиления санкций или обострения войны, мирового экономического кризиса и т.п. не будет), ситуация постепенно бы усложнялась. Даже для производства российских товаров нужны зарубежные технологии, в первую очередь станки и машины, которые изнашиваются и требуют технического обслуживания. Но «черный лебедь» на горизонте уже появился. 

Дело не только в рисках мировой рецессии, а в объявленной Владимиром Путным 21 сентября «частичной» мобилизации, не вводившейся в России и СССР с 1941 года. Политологи и военные специалисты спорят, как далеко может зайти руководство России в войне с Украиной, но экономике точно не поздоровится в любом случае. При мобилизации будет хуже, чем в 90-х, предполагает аналитик российских компаний из бывшей «большой четвёрки». Экономисты просто разводят руками: в условиях  мобилизации, пусть и «частичной», Россию ждут мало прогнозируемые ухудшения, характер и сила которых будут зависеть от масштабов мобилизации и результатов войны в дальнейшем. 

Пока можно говорить, что призыв на войну с Украиной заявленных 300 000 россиян дополнительно сократит экономику и отток высококвалифицированных кадров. Уйдут из России те, кто ожидал улучшения ситуации. Например, Toyota сообщила, что в итоге закроет свой автомобильный завод в Санкт-Петербурге. Уже очевидно, что Россию ждут новые международные санкции, и так же очевидно, что один из ударов придется по тем, кто продолжает сотрудничество с Россией. То есть будет усиление вторичных санкций, в том числе по тем, кто занимается параллельным импортом. А значит, тот же IPhone, некоторые медпрепараты и оборудование, запчасти и одежда как минимум станут менее доступны и еще дороже, ассортимент станет скуднее. Впрочем, при запланированном росте военных расходов и дефицита бюджета все более актуальным в России будет не выбор товаров, а поиск на них денег.