Пятьсот тысяч рублей штрафа, к которым суд приговорил Антона Носика за призывы к бомбардировкам Сирии, пойдут на бомбардировки Сирии. Во всяком случае, из соображений логики никакого другого вывода не получается. 

Вообще, удивительное дело, конечно. Ничего подобного в России еще не было. Человека судят как экстремиста за оправдание действий собственного правительства. И даже если на словах правительство, в отличие от Носика, не стремится стереть Сирию с лица Земли, то на  деле-то, судя по поступающим оттуда сообщениям о пострадавших среди мирного населения, получается-то как раз очень похоже.

Вот и получается, что-либо правительство — экстремист, либо человек не виновен. Третьего не дано. Но нет. Умудрились и здесь оказаться без трусов, но в крестике. И это, безусловно, хорошо. Потому что система официально вошла в стадию шизофрении, а шизофренические системы к краху идут быстрее.

Но поговорить я хотел не об этом.  Поговорить я хотел вот о чем.

Этот суд в очередной раз поднял тему о необходимости отмены двести восемьдесят второй статьи. Друзья мои. В очередной раз должен повторить, что делать этого нельзя. 

Проблема не в том, что в России есть 282 статья. Проблема в том, что ее как раз нету.

Если кто ее до сих пор не читал, то напомню — сейчас она состоит из одной единственной строчки: «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». Все. Подгонять под это можно все, что хочешь. Это как если бы Уголовный кодекс состоял из строчки «преступления запрещены». К праву это не имеет никакого отношения. 

Безусловно, дальнейший разговор пойдет про работающую правовую систему, про правовое государство, в котором вообще в принципе действуют законы и суд, а не про нынешнее не пойми что, в котором — да, по 282 можно укатать любого. Но дело в том, что в таком случае в нынешней беспредельной системе отменять надо не только «два восемь два» но и вообще половину УК. И в первую очередь статью 159 «Мошенничество». Потому что больше неправедно осужденных, чем по этой статье, в стране нет в принципе. Десятками тысяч коммерсантов и бизнесменов кошмарят по мошенничеству, отбирают весь бизнес, все деньги и в итоге все равно сажают. Или хранение наркотиков. Или хранение боеприпасов. Или изнасилование. Все эти статьи используются для устранения неугодных. Что, отменим изнасилование? 

Или доведение подростков до самоубийства в интернете — это же тоже просто слова. Просто мысли. 

Так что проблема не в статье, а в том, как она должна работать.

А вот как она должна работать. 

Здесь есть два основных критерия. Первый — такое понятие, как незначительность аудитории. Согласитесь, между словами «убивать, убивать, убивать», если их произносит Борис Стомахин в своем блоге, который читают четыре с половиной человека, и если их произносит условный телеведущий на «России-24» в прайм-тайм — гигантская разница. Если ты не медийная персона, в своем блоге пиши что угодно и публикуй какие угодно картинки — это по определению не является преступлением, потому что банально никто не увидит. Незначительность аудитории. Незначительность воздействия. 

А вот если ты то же самое делаешь в прямом эфире на федеральном канале — извини. Это уже «Радио ненависть». Будь любезен присесть вот здесь на нары и подумать. Напомню, кстати, что ведущие Радио «Тысячи холмов» за геноцид в Руанде получили точно такие же сроки — до двадцати лет — как и непосредственные исполнители убийств. А они всего лишь называли тутси «тараканами» и говорили, что тараканов надо уничтожать. Всего лишь обычное милое мыслепреступление, не правда ли? Но только после их эфиров толпы шли и рубили людей на части мачете. Итог — миллион убитых. 

Дмитрий Киселев. Фото Sputnik/Scanpix

Поэтому когда Дмитрий Киселев говорит в прямом эфире «Я считаю, что штрафовать геев за пропаганду гомосексуализма среди подростков — мало. Им нужно запретить донорство, а их сердца в случае автомобильной катастрофы зарывать в землю. Или сжигать, как непригодные для продолжения чьей-либо жизни», а потом в Питере начинают находить активистов ЛГБТ с перерезанным горлом — это не мыслепреступление. Это — преступление. Уголовщина чистой воды. Должен сидеть.

Провести эту градацию можно даже топорно, банально прописав в законах или подзаконных актах массовость аудитории. Если у тебя 999 читателей — одна степень ответсвенности. Если 1001 — другая. Если сто тысяч — третья. А если федеральный канал — то это уже отягчающие обстоятельство. Это самый простой путь, приведенный для примера. Но градация массовости аудитории быть должна.

Между блогом никому не известного саратовского пользователя «ВК», которых сейчас в основном и сажают, и телеведущими, которых не сажают, — гигантская разница. 

И второй момент: тяжесть последствий. 

Помните, как в «Небесах обетованных» герой Леонида Броневого ждал, что будет с тем вором, который находился в машине, когда он скинул на нее свою гирю? Если умрет — Броневого будут судить за непредумышленное убийство. Если выживет — вора будут судить за кражу.

Такой случай, кстати, в реальности произошел в прошлом году в Москве. Подростки выкинули из окна кресло. Если бы оно просто упало — их бы даже не судили. Но оно упало на человека, отдыхавшего на лавочке семидесятилетнего пенсионера, и убило его. И их судили за непредумышленное убийство. 

Так и здесь. Ляпнул где-то что-то — молись, чтобы никакой психопат тебя не услышал и не воспринял твои слова как призыв к действию. Молись, чтобы осталось незамеченным и не легло на благодатную почву. Пронесло — слава богу. Повезло. Свободен. А если не пронесло, если после того, как ты начинаешь рассуждать про евреев, жидо-массонов, понаехавших чурок, духовность, лишнюю хромосому и пр., сумасшедший сторож православного монастыря, наслушавшись всех этих бредней про избранность и величие, идет в синагогу и открывает там стрельбу — будь любезен. Вот нары, вот кормушка, вот параша. Посиди, подумай. 

Антон Носик может хоть обпризываться стереть Сирию с лица земли вместе со всеми жителями — эффект от его призывов нулевой. Потому что он не является субъектом действия. Не является субъектом влияния. Ни один военный летчик, хоть тысячу раз прослушав тот эфир, не взлетит и не начнет бомбить Алеппо. 

Александр Дугин. Фото RIA Novosti/Scanpix

А вот скольких жизней стоило дугинское «убивать, убивать и убивать», сказанное им про «украинских фашистов»? 

Так что, друзья мои, давайте смотреть на вещи реально.

Призывы к отмене два восемь два — это не призывы к демократии и свободе слова. Это даже не про мыслепреступления.

Призывы к отмене 282 — это призывы к оправданию преступников. 

Которые УЖЕ совершили уголовные преступления. Которые УЖЕ отправили людей своей страны убивать граждан страны соседней. Бывшей нам когда-то братской. Которые УЖЕ разожгли ненависть и вражду до такой степени, что тысячи человек взяли в руки оружие и поехали убивать и умирать. Сюжет про распятого мальчика на Первом канале — это уголовное преступление. Которое УЖЕ привело к смертям. Понимаете? К смертям. Реплика про то, что сердца геев надо сжигать — это уголовное преступление. Которое УЖЕ привело к смертям. Это не просто слова. И не просто мыслепреступления. Это конкретные деяния с конкретными последствиями — убийство людей. 

И я хочу, чтобы эти преступники были наказаны. 

И дело, конечно же, совсем не в Носике. И, да, статья эта не повседневная. Она из серии тех правовых актов, которые применяются исключительно редко. Единично. Но при этом их наличие необходимо.

А в том виде, в котором 282 существует сейчас — безусловно, ее быть не должно. Никто и не спорит. Это вообще не статья. Как и не должно быть такого кривого механизма устранения неугодных, который у нас сейчас почему-то называется «судом», «прокуратурой» и вообще «правовой системой».

Должна быть нормальная. В нормальном правовом государстве.

Но это уже другой вопрос.