Попытка путча в СССР в 1991 году завершилась провалом всего за трое суток — все было решено уже к вечеру 21 августа. Восемь человек, вошедших в состав Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), надеялись своими действиями не допустить распада Советского Союза, а в действительности только подвели под ним черту. Их поражение стало для союзных республик сигналом, что препятствий для получения реальной независимости больше нет. Однако в первые дни путча многие региональные руководители заняли выжидательную позицию, отложив принятие каких-либо кардинальных решений до окончания противостояния в Москве.

Плохо написанный сценарий

Целью ГКЧП было предотвратить намеченное на 20 августа начало подписания договора о Союзе Суверенных Государств — мягкой федерации, которая объединила бы большую часть бывших республик СССР.  

19 августа советское радио и телевидение передало заявление ГКЧП, подписанное днем ранее вице-президентом Геннадием Янаевым, премьером Валентином Павловым и первым заместителем председателя Совета обороны СССР Олегом Баклановым. В своем обращении путчисты объявили о переходе полномочий президента Геннадию Янаеву в связи с плохим состоянием здоровья Михаила Горбачева, а также ввели в стране чрезвычайное положение сроком на 6 месяцев.

Кроме упомянутых чиновников, членами комитета стали председатель КГБ Владимир Крючков; министр внутренних дел Борис Пуго; президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР Александр Тизяков; министр обороны Дмитрий Язов; председатель Крестьянского союза СССР Василий Стародубцев.

Борис Пуго, Геннадий Янаев и Олег Бакланов на пресс-конференции ГКЧП в здании МИД СССР 19 августа. Фото: AFP / Scanpix

Утром того же дня в Москву были введены сотни танков, бронетранспортеров и БМП. Бойцам группы «Альфа» приказали окружить подмосковную дачу российского президента Бориса Ельцина, но тому удалось прибыть к зданию Верховного Совета РСФСР, поскольку командир спецподразделения так и не получил распоряжения о задержании. Выступая с танка перед Белым домом, Ельцин прочитал «Обращением к гражданам России», назвав создание ГКЧП попыткой государственного переворота.

«Все это заставляет нас объявить незаконным пришедший к власти так называемый комитет. Соответственно, объявляются незаконными все решения и распоряжения этого комитета. Уверены, органы местной власти будут неукоснительно следовать конституционным законам и указам президента РСФСР», — говорилось в коллективном воззвании руководства России. За ним последовал ряд указов, закрепивших озвученные тезисы законодательно.

Михаил Горбачев был в этот момент блокирован на даче в крымском Форосе. «Почты нет, газет нет. Передали: „И не будет“. Офицер фельдсвязи задержан со вчерашнего дня здесь, на территории. Радио молчит, телевизор отключен», — записала в своем дневнике 19 августа находившаяся рядом с президентом супруга Раиса Горбачева.

Одновременно с этим в Москве, Петербурге и других городах начались многотысячные митинги против путчистов, продолжавшиеся все последующие дни. Вокруг Белого дома протестующие построили импровизированные баррикады.

Танки на Красной площади во время августовского путча. Фото: AFP / Scanpix

В ночь на 21 августа в тоннеле на пересечении Калининского проспекта (ныне улица Новый Арбат) и Садового кольца при попытке остановить военную технику гибнут противники путча Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов.

Мнения в руководстве Министерства обороны относительно дальнейших действий разделились. Несмотря на поддержку ГКЧП министром Дмитрием Язовым, утром 21 августа на специальном заседании ведомства принимается предложение главкома ВВС Евгения Шапошникова вывести армию из столицы.

Горбачеву удалось вернуться в столицу только в ночь на 22 августа на одном самолете с вице-президентом РСФСР Александром Руцким и российским премьером Иваном Силаевым, после чего начались аресты членов ГКЧП и их сторонников. Большинство из них проведет в тюрьме больше двух лет — до объявленной в 1994 году амнистии. По-другому распорядился своей судьбой Борис Пуго. Вместе с женой Валентиной он покончил жизнь самоубийством 22 августа.

Реакция в регионах

«Часть республик осудила действия путчистов и отказалась подчиняться их приказам уже в первые часы, другие предпочли политику пассивного выжидания… Наконец, руководство некоторых республик явно склонялось к поддержке хунты», — писала 26 августа газета «Коммерсантъ».

Выступление Ельцина с танка в первый день путча. Фото: Reuters / Scanpix

К сопротивлявшимся путчу издание отнесло РСФСР, Прибалтику, Молдавию и Киргизию, к выжидающим — Армению, Грузию, Украину и Казахстан, а к «коллаборационистам» — Белоруссию, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан и Азербайджан.

Литва, Латвия и Эстония объявили о восстановлении суверенитета еще в 1990 году, и к началу августа 1991 года руководство РСФСР успело подписать с каждой из трех стран договоры об основах межгосударственных отношений.

19 августа председатель Верховного Совета Литвы Витаутас Ландсбергис и его эстонский коллега Арнольд Рюйтель объявили о продолжении курса на восстановление независимости — вопреки решениям ГКЧП. Через несколько часов заявление о незаконности государственного переворота в СССР принял Верховный Совет Латвии. Тогда же с осуждением путча выступили президент Киргизии Аскар Акаев и правительство Молдавии.

В Грузии наблюдали за исходом схватки в Москве без комментариев со стороны местного руководства. Аналогичную позицию заняли армянские власти. Премьер страны Вазген Манукян говорил 20 августа: «Государственные органы Армении должны пока воздержаться от какой-либо определенной точки зрения… Кто бы ни победил в Москве — главное, как он будет относиться к проблеме Нагорного Карабаха».

Толпа перед Белым домом во время траурного митинга после гибели сторонников Бориса Ельцина. Фото: AFP / Scanpix

Казахстанский президент Нурсултан Назарбаев, хотя и отказался вводить чрезвычайное положение, осудил путч только в последний момент. Верховный Совет Украины под председательством Леонида Кравчука так и не определился со своей оценкой.

Власти всех других республик действиям ГКЧП не противились вовсе, а некоторые руководители, в том числе президент Азербайджана Аяз Муталибов, даже приветствовали их.

Обратная сила

Впрочем, путч все равно провалился, и процесс распада СССР вышел на завершающий этап. Речь уже шла не об обновлении Союза в формате децентрализованной федерации, а о создании простого содружества наций, что и было реализовано в рамках СНГ в декабре 1991 года. Прибалтийские республики, независимость которых Государственный совет СССР окончательно признал 6 сентября, к Содружеству Независимых Государств не проявили никакого интереса.

В преддверии двадцатипятилетия путча информационное агентство Sputnik заказало масштабный опрос. В 11 бывших советских республиках социологи предложили двум группам людей — от 18 до 24 лет и от 35 до 64 лет — сравнить уровень жизни в СССР с нынешним.

Михаил Горбачев и Борис Ельцин 23 августа 1991 года. Фото: AFP / Scanpix

Мнения этих групп ожидаемо разделились. Почти в каждой стране в старших возрастах процент ностальгирующих по советскому времени в два раза выше. Единственное исключение — Молдавия, где даже в категории 18–24 лет 69% респондентов назвали жизнь в СССР более привлекательной (среди 35—64 летних таких было 60%).

В свою очередь, данные по Узбекистану, в соответствии с которыми не более 5% населения скучают по СССР, вообще представляются сомнительными на фоне типичных результатов опросов, поступающих из этой страны. К примеру, 17 августа исследование центра «Ижтимоий фикр» показало, что 98,2% жителей Узбекистана довольны текущей социально-экономической ситуацией в республике при том, что треть работоспособных граждан находится на заработках за границей.

В целом же среди тех, кто жил в Советском Союзе, уровень жизни до 1991 года считают более благоприятным 50–70% опрошенных. Эти люди — совсем не сторонники ГКЧП, но их отношение к прошлому — такое же свидетельство смутного времени 1990-х годов, как и нерешительный августовский путч, в успех которого, похоже, не верили даже его инициаторы.