Я всегда гордился искусством общаться с детьми. Возможно, это следует отнести на счет моей близорукости: я могу отчетливо разглядеть лишь то, что находится у меня под носом и имеет четкие очертания. Дети в этом смысле — очень удобный материал. Поэтому когда взрослые дяди и тети садятся играть, предположим, в покер, а их чада слоняются по дому, не зная, чем себя занять (планшет, к несчастью, разрядился), я с легкостью слепого фокусника беру удар на себя. Буквально через десять минут дети горячо влюбляются в меня, смотрят в рот, теребят за штаны, а от их звонкого хохота дяди и тети начинают путать стрит и флеш-рояль.

Но это было до войны. Последнее время мне с детьми не везет. Они думают что-то свое, отвечают невпопад, не реагируют на шутки, короче, мой фокус не удается. В мирное время я бы списал это на плохое воспитание, гнилую среду и другие проблемы, милые обывательскому сердцу. А сейчас — даже не знаю, что делать.

Буквально на днях, оказавшись за пределами Российской Федерации, я испытал настоящий экзистенциальный кризис, связанный с детьми. Мне довелось сопровождать в такси десятилетнего мальчика и девочку лет семи. Сначала все шло хорошо. Первые минуты я пытался увлечь детей красотой горных пейзажей, но это их не заняло. Тогда я спросил мальчика, как у него дела в школе. Тот вежливо ответил:  

— У меня нормально. А вот у моей подруги в Черногории неважно.

— Что с ней? — оживилась девочка.

— Ее буллят. Ну обзывают, толкают там…

— Жестко токсят, — подхватила семилетка. — Это ужасно. Такое душевное потрясение, могу представить…

Таксист покосился на нас, но промолчал.

— У меня одна подруга тоже, — продолжила девочка, — пыталась объяснить маме, что ее токсят, а мама типа говорит, сама виновата, ну загазлайтила ее, короче…

— Блин, жесть! — вздохнул мальчик. — Так можно и в депресняк провалиться.

— А она уже, — радостно сообщила девочка. — Идет по улице и прямо проваливается…

— Скажите, друзья, — поспешно вмешался я. — А в кино вы ходите? Что там новенького?

Дети задумались.

— Я больше блогеров смотрю, — признался мальчик.

— А я на «Барби» с мамой ходила, — вспомнила девочка. — Красивое кино. Но мы поняли только отдельные фразы.

— Например?

— Ну там, «Гамарджоба, Кен, генацвале!»

— Как «гамарджоба»? Это же американский фильм?

Девочка пожала плечами.

— Мы на грузинском смотрели. На другие сеансы все билеты раскупили…

Средневековый бестиарий

Она утратила ко мне интерес и вновь обернулась к мальчику:

— А ты каких блогеров смотришь?

— Разных, — честно ответил он. — Я знаешь что понял? Дело вообще не в подписоте: необязательно даже три «ка» иметь… Главное, поменьше шутить —надо уметь серьезно высказаться!

Таксист снова обернулся. Я посоветовал ему смотреть на дорогу — все-таки горы.

— Кстати! — вспомнил я с отчаянной надеждой. — Не укачало ли вас, дети? Может, кого тошнит?

— Да не, — хором ответили дети. И продолжили светскую беседу.

— Ты видела последний ролик блогера N.? — спросил мальчик.  

— Классный! — кивнула девочка. — Но ты заметил, какие у него в последнее время эмоциональные перепады?

— Дааа! Он стал больше материться, показывать «фак» в камеру, ну и вообще… Сейчас сформулирую… Грубее как-то стал!

Девочка помолчала. Потом, глядя на проплывающие мимо горы, задумчиво произнесла:

— Мне кажется, это у него на почве войны России с Украиной… Моральная усталость.

Тут водитель не выдержал. Съехал на обочину, дал по тормозам, затем всем корпусом развернулся к нам и возопил:

— Вы откуда?!

Остаток пути мы проделали молча. Дети наконец угомонились и задремали, а я думал: сколько таких вот мальчиков и девочек семи-десяти лет сейчас странствуют по миру и что у них в голове? Нетрудно представить, что тысячи похожих диалогов звучат сейчас и в России:

— Ты чего такая радостная, Анжелочка?

— Завтра не учимся!

— Почему?

— В честь того, что доллар ослабился! Это же практически монопольное средство резервной валюты…

Или:

— Леночка, почему ты плачешь?

— Мама применила ко мне насилие! Приняла меры по формированию моих новых ориентиров!

— То есть как?!  

— Отобрала телефон.

И т.д.

В западной социологии принято называть детей, родившихся после 2010 года, «поколением альфа». Консалтинговое агентство Mccrindle Research, которое придумало это название, объясняло, что буква «альфа» выбрана неслучайно: она находится как бы за пределами латинского алфавита (чьими буквами обозначаются предшествующие поколения), следовательно — мы о ней ничего не знаем. И верно. Знаем только, что главные события в жизни этих детей — пандемия, гаджеты и война. То есть, с точки зрения моего поколения, — одна сплошная травма. Но если взглянуть на это, так сказать, вне рамок латинского алфавита, то возможно, что именно эти события и сделают их бесконечно прозрачными, гибкими и устойчивыми к любой опасности. Их будет невозможно понять и невозможно найти, а значит — нанести им хоть какой-то вред. Это обнадеживает. 

Средневековый бестиарий. Morgan Library, MS M.81, Folio 8r