«Сегодня США и Россия объявляют о плане, который, как мы надеемся, позволит сократить насилие, страдания и возобновит движение к мирным переговорам и мирному урегулированию в Сирии. Мы надеемся, что, если план будет полностью имплементирован, он станет поворотным пунктом», — заявил госсекретарь США Джон Керри всего месяц назад, в ночь на 10 сентября, по итогам 14-часовых переговоров с российским коллегой Сергеем Лавровым.

Во время той привычно затянувшейся встречи журналистов даже угощали пиццей и водкой. «Пицца от американской делегации, а водка от российской», — уточнил Лавров. Многие восприняли складывавшуюся тогда атмосферу как сигнал того, что перемирие все-таки может быть достигнуто.

Необходимость в нем возникла после того, как поддержанный резолюцией СБ ООН №2268 режим прекращения огня от 27 февраля 2016-го фактически сошел на нет в течение нескольких месяцев. Новый российско-американский план предполагал не только приостановку боевых действий, но и совместные операции военно-воздушных сил США и РФ против запрещенного в РФ «Исламского государства» (ИГ), если соглашение продержится дольше недели.

Представители сирийских повстанцев во время молитвы. Фото: Reuters / Scanpix

И хотя этот режим прекращения огня вроде бы начал работать 12 сентября, правы в итоге оказались самые осторожные скептики. За прошедший месяц от договоренностей не осталось и следа. Более того, 3 октября Вашингтон прервал все контакты с Россией по примирению враждующих сторон, вернуться к переговорам РФ и США смогут лишь 15 октября. «Мы на грани прекращения дискуссии, поскольку будет иррационально в контексте подобных бомбардировок сидеть и пытаться воспринимать все это серьезно», — предупреждал 29 сентября Керри.

«Подобные бомбардировки» — это о сирийском городе Алеппо в 45 километрах от турецкой границы, ставшем в последние месяцы главной горячей точкой гражданской войны в Сирии и, если смотреть шире, конфликта между Россией и США, который комментаторы всерьез называют новой холодной войной.

На Западе некоторые пошли еще дальше: они сравнивают происходящее не с советско-американской конфронтацией, а сразу с антигитлеровской кампанией. Причем об этих параллелях говорят достаточно авторитетные источники. Так, 12 октября в редакционной статье британская The Times подхватила мысль депутата палаты общин Эндрю Митчелла о том, что Алеппо — это Герника, до основания разрушенного в результате авианалета германского «Легиона Кондор» и последовавшего за этим пожара. Соответственно, по мнению авторов, Башар Асад — это генералиссимус Франсиско Франко, а Владимир Путин — Адольф Гитлер.

«Не стоит забывать, чем закончилась долгая борьба с фашизмом, — Нюрнбергским процессом», — грозит The Times.

Пострадавшие от бомбардировок жители Алеппо. Фото: AFP / Scanpix

В конце сентября с аналогичным разгромным материалом вышла влиятельная The New York Times. Его основной тезис: Путин превращает РФ в государство вне закона. В тексте Алеппо упоминается в числе ключевых нарушений международного права, по утверждению газеты, совершенных путинской Россией. «Господин Путин считает себя человеком, выполняющим миссию по восстановлению величия России. И Россия, несомненно, может быть великой силой, способной нести добро. Тем не менее его недобросовестное поведение… дает понять, что последнее, чего он хочет, — это стать конструктивным партнером в поиске мира», — заключает издание.

Таков сегодня тон западных СМИ и высокопоставленных чиновников. Конечно, конфликт Москвы и Запада продолжается не первый год, и его предпосылки были заметны даже до кризиса на Украине, но в этот раз показательно то, как стремительно обострялась ситуация.

Согласованное 9 сентября перемирие (далеко не идеальное, с постоянными взаимными сообщениями о нападениях) рухнуло сразу после 17 сентября, когда американские самолеты нанесли удар по расположению сирийских войск, убив по меньшей мере 62 военнослужащих. Взяв на себя ответственность за инцидент, Пентагон отметил, что в действительности пилоты намеревались атаковать боевиков «Исламского государства». В Дамаске объяснению не поверили и назвали произошедшее «вопиющей агрессией».

Эксперт Аарон Дэвид Миллер из Международного научного центра имени Вудро Вильсона сказал тогда The New York Times, что американский налет будет «подпитывать конспиративные теории об альянсе Вашингтона и ИГ», а также позволит президенту Башару Асаду уклониться от выполнения договоренностей.

Спасатели достают ребенка из-под завалов в Алеппо. Фото: AFP / Scanpix

Уже на следующий день «Сирийский центр мониторинга за соблюдением прав человека», выступающий на стороне антиправительственных сил, заявил, что Алеппо был атакован впервые с начала перемирия. Принадлежность бомбардировщиков не была установлена, а власти Сирии на тот момент еще говорили о приверженности российско-американской мирной договоренности.

Окончательно Башар Асад отказался от режима прекращения огня в понедельник, 19 сентября. «Предполагалось, что режим перемирия представит собой реальный шанс на прекращение кровопролития, однако отряды террористов не придерживались ни одного из пунктов соглашения по прекращению огня, число нарушений с их стороны превысило 300», — передало слова командования РИА Новости со ссылкой на агентсво SANA. Их поддержали в российском Генштабе, указав на негативную роль США. Повстанцы и Вашингтон, в свою очередь, обвинили сирийское правительство и Москву в развале процесса урегулирования.

Другой значимый эпизод возобновившегося открытого противостояния произошел в ночь на 20 сентября, когда был атакован гуманитарный конвой ООН. 18 грузовиков с едой, дефицит которой в числе других товаров первой необходимости наблюдается в Алеппо, сгорели дотла, погибли по меньшей мере 12 человек. Настаивая на версии удара с воздуха, Соединенные Штаты возложили вину за случившееся на Москву — вне зависимости от того, сделали это сирийские или российские самолеты, поскольку РФ — союзник Асада.

Расклад сил вокруг Алеппо по состоянию на 9 октября. Розовый — правительственные войска, желтый — курдские силы, серый — «Исламское государство», светло-зеленый — антиправительственная коалиция, темно-зеленый — спорная территория. Карта: Kami888 / Wikimedia Commons / CC BY-SA 3.0

В Минобороны России эту версию категорически опровергают. «Мы внимательно изучили видеосъемки так называемых активистов с места событий и не нашли признаков попадания по автоколонне каких-либо боеприпасов. Отсутствуют соответствующие воронки, автомобили не имеют повреждений корпуса и разломов конструкций от взрывной волны авиабоеприпаса, — сообщил пресс-секретарь ведомства Игорь Конашенков. — Все продемонстрированное на видеокадрах — прямое следствие пожара груза, который странным образом начался одновременно с проведением масштабного наступления боевиков на Алеппо». Иными словами, в Москве считают, что гумконвой уничтожили с земли.

Позднее, 12 сентября, Конашенков охарактеризовал предположения о российской атаке на конвой как «русофобскую истерию».

Когда перемирие уже было окончательно сорвано, 22 сентября начался следующий этап алеппского кризиса — масштабное наступление на занятые повстанцами кварталы со стороны сирийской армии при российском прикрытии с воздуха. Эта военная операция и привела к отказу Вашингтона продолжать какой-либо диалог с Москвой. Представители США и оппозиции утверждают, что сирийская и российская авиация применяет вооружение, уничтожающее целые здания и кварталы вместе с мирными жителями. В ответ Дамаск говорит о точечных ударах по позициям антиправительственных сил.

В Москве при этом добавляют, что террористические группировки используют население в качестве «живого щита», не позволяя людям покинуть городские районы по гуманитарным коридорам.

Сирийская армия патрулирует кварталы Алеппо. Фото: AFP / Scanpix

Вокруг сентябрьского наступления на Алеппо развернулся серьезнейший дипломатический скандал. Одно из последствий — отмена визита Владимира Путина в Париж, намеченного на 19 октября. Это решение последовало за комментариями президента Франции Франсуа Олланда относительно того, что бомбардировки Алеппо могут рассматриваться как военные преступления. Олланд также отказался вместе с Путиным открывать Российский культурно-духовный центр, что должно было стать центральным мероприятием поездки.

13 октября Financial Times сообщила со ссылкой на высокопоставленный источник, что Германия, Франция и Великобритания задумались о включении в санкционные списки Евросоюза еще 12 российских граждан. Эта тема, по данным издания, будет обсуждаться на встрече представителей европейских стран 17 октября, за три дня до саммита Россия — ЕС.

Жесткие заявления и откровенно недружественные дипломатические шаги подкрепляются военной составляющей. В частности, 3 октября Москва приостановила действие договора с США об утилизации оружейного плутония, подписанного в 2000 году. 

«Достаточно долгое время Россия в одиночку выполняла соглашения, но сейчас, как говорится в указе президента, с учетом в целом напряженности российская сторона не считает возможным продолжение подобной ситуации», — объяснял пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков. Для возобновления сотрудничества в этой сфере РФ выдвинула в отношении Вашингтона ряд ультимативных требований (таких как отмена всех санкций и сокращение контингента НАТО в Восточной Европе), которые сегодня видятся невыполнимыми.

Затем, 4 октября, в Минобороны подтвердили отправку в Сирию батарею зенитной системы С-300ВМ. Судя по наличию в ближневосточной республике более мощных ракетных комплексов, этот шаг в большей степени демонстративный, чем содержательный.

«Чего-то меня удивляет шумиха про переброску в Сирию С-300В4 с глубокомысленными рассуждениями о том, какой это „сигнал“ и т.п. На протяжении длительного времени в Сирии имелось два ЗРК большой дальности. На базе Хмеймим находился С-400 (его установили после уничтожения российского Су-24 самолетами ВВС Турции, входящей в НАТО. — Примечание „Спектра“). Рядом с Тартусом постоянно находились „Москва“ или „Варяг“ с комплексами С-300Ф», — написал в Facebook Василий Кашин, старший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований ВШЭ.

По мнению председателя президиума Совета по внешней и оборонной политике Федора Лукьянова, сегодня Россия и Запад намного меньше склонны договариваться, чем во время войны в Грузии и даже в начале кризиса на Украине. «С начала 1980-х годов не было такого явственного доминирования тактики „недвусмысленных предупреждений“ и угроз над ожиданием все-таки какой-то дипломатической договоренности», — пишет он в статье для «Российской газеты».

Впрочем, возврат к реалиям холодной войны диктует свои правила. «[Не стоит] пугаться громкой риторики и бряцания оружием — иногда они помогают избежать прямого столкновения. В обстановке острого конфликта экивоки опаснее „большевистской прямоты“, поскольку могут ввести в заблуждение, а то и в соблазн», — резюмировал Лукьянов.