В первые дни новой войны Израиля и ХАМАС цены на авиабилеты взлетели в несколько раз, а зарубежные авиакомпании стремительно отменяли рейсы в Израиль. При этом граждане страны со всего мира начали возвращаться домой: это и резервисты, которым помогают искать билеты посольства, еврейские организации и благотворители, и невоеннообязанные израильтяне, которые хотят поддержать близких и друзей в непростое время. Корреспондентка «Спектра» приехала в аэропорт «Бен-Гурион», чтобы поговорить с теми, кто улетает из Израиля, и с теми, кто возвращается назад.  

Вход в здание аэропорта от железнодорожной станции. Фото Марина-Майя Говзман/Spektr. Press

«Наведём порядок, потом они вернутся»

Главное израильское шоссе Аялон, проходящее вдоль городов центра страны, сегодня непривычно забито транспортом, люди прогуливаются вдоль вставших автомобилей и рейсовых автобусов или курят у дороги. Сегодня, 18 октября, в Израиль прилетел президент США Джо Байден, поэтому дорога в аэропорт вместо получаса занимает полтора. 

В «Бен-Гурионе» много людей; впрочем, они есть тут всегда. Табло вылета показывает несколько рейсов на ближайшее время. У стоек регистрации выстраиваются очереди. 

Передо мной пробегают две женщины с рюкзаками и чемоданами на колёсиках. Они спешно благодарят юношу, который помог им разобраться, в какую очередь встать: «Спасибо тебе, родной!» — порывисто обнимают его и удаляются, погромыхивая багажом. Молодой человек идёт в противоположную сторону. Его зовут Илан, сам он сегодня улетает в Нью-Йорк.   

— Я сейчас отслужил 11 дней в армии и вышел в небольшой отпуск, — рассказывает он. — У моей двоюродной сестры женится сын, и я уезжаю поддержать их, как и планировал, а через пару дней обязательно вернусь — помогать дальше.

Илан служит в специальном подразделении 669‏‎. Это авиационное подразделение ВВС армии Израиля, которое занимается спасением сбитых летчиков, эвакуацией бойцов из-за линии фронта и медицинской авиаэвакуацией с поля боя.  

— Мы спасаем людей, которые получают травмы. Приезжаем на точку, поднимаем их и перевозим в больницу, — объясняет Илан. 

Война для Илана, как и для других израильтян, началась неожиданно. Он считает, что ХАМАСу удалось «застать израильтян врасплох». 

— Ничего, мы это обдумаем, поймём и сделаем выводы, как быть, чтобы такого больше не происходило. В армии сейчас полная готовность, нам много помогают, мы собираемся, готовимся; все, кто был нужен, пришли, — уверенно говорит он. 

С женщинами, которые спешили на рейс, он не был знаком. По его словам, они собрались лететь к своим детям. 

— А зачем им сейчас здесь быть? — пожимает плечами Илан. — Лишние переживания, бомбёжки… Мы пока наведём порядок, а потом они прилетят. Уезжают те, от кого сейчас нет толку: берут детей и семьи, работают и учатся удалённо, но потом они вернутся. 

— Когда потом?

— Сколько всё это продлится — неизвестно, потому что такого здесь никогда не было. Зависит от правительства — что они захотят сделать и насколько серьёзно подойдут к решению проблемы. 

Когда Министерство обороны Израиля объявило призыв резервистов, израильтяне начали возвращаться домой, но это оказалось непросто: крупные авиакомпании отменяли рейсы в Тель-Авив, а резервистов было слишком много. Искать билеты помогали посольства, еврейские организации и анонимные благотворители.

Главный редактор The Jerusalem Post Ави Майер рассказал о человеке, который оплатил 250 билетов резервистам израильской армии, летевшим в Тель-Авив из Нью-Йорка: «Я только что прочитал отчет члена экипажа „Эль Аль“. Ортодоксальный еврей, пожелавший остаться анонимным, вчера тихо стоял возле стойки в нью-йоркском аэропорту имени Джона Кеннеди. Каждому, кто показывал уведомление о призыве в ЦАХАЛ, он оплачивал билет. Он заплатил за 250 билетов», — написал Майер.

Пресс-секретарь израильской авиакомпании «Эль Аль» Офри Римони расказала New York Post, что компания не может принимать пожертвования, но к её стойкам в аэропорту приходят много людей, которые просят купить билеты для солдат.

У здания аэровокзала. Фото Марина-Майя Говзман/Spektr. Press

«Сбивают в Тель-Авиве — у нас окна трясутся» 

В день начала войны, когда зарубежные авиакомпании отменяли рейсы в Израиль, цены на билеты из страны взлетели в несколько раз. Например, у местной компании «Эль Аль» билеты в Россию доходили до 700 000 рублей. Постепенно цены начали стабилизироваться. Уже на 11 октября прямой рейс из Тель-Авива в Москву авиакомпании Red Wings стоил 138 000 рублей на человека. Правда, рейсы Red Wings между Россией и Израилем периодически отменяются или переносятся.

Спустя несколько дней после начала войны «Эль Аль» обновила льготы по возврату и обмену авиабилетов. Сейчас авиакомпания регулярно выполняет рейсы из Израиля, причём улететь в одну сторону можно относительно недорого: например, билеты в Европу стоят от 300 долларов, билет в Грузию на 25 октября — 162 доллара, а улететь на Кипр, который в часе лёта от Израиля, можно всего за 100 долларов — туда как раз собрались Ира с Гришей. 

Пара живёт в Израиле больше 20 лет — оба приехали сюда в детстве и чувствуют себя уже больше израильтянами, чем россиянами. У них с собой большие жёлтые чемоданы. Ира в рыжем пальто, с массивным украшением в виде вязаной рыбки. Гриша держит на руках младенца.  

— Мы купили вчера билеты. Этот полёт не был запланированным, — улыбается Ира. 

— С багажом билеты стоили 160 долларов на человека, без багажа — 80 долларов. «Эль-Аль» не задирает стоимость билетов, — добавляет Гриша. —  Мы смотрели цены: Кипр — 80 долларов, Берлин — 300 долларов, Москва — 9000 шекелей (2234 доллара — Ред.) Купили билеты прямо на сайте «Эль-Аль». Купить билеты отсюда можно, загранпаспорта [для тех, у кого их нет] делаются прямо в аэропорту: взрослый — 800 шекелей, мелкому — 400 (примерно 200 и 100 долларов — Ред.).  

Гриша объясняет, что периодические обстрелы в Израиле происходят постоянно — на них уже не обращают внимания. Последняя война тут была в 2006 году — Вторая ливанская. Но даже тогда правительство не вводило в действие так называемый параграф 40-Алеф, как сделала это 8 октября, на следующий день после нападения ХАМАС, когда Израиль официально объявил состояние войны. Согласно ему армия получает полную свободу действий — сообщала государственная радиостанция Kan. В прошлый раз параграф 40-Алеф вводили в действие 50 лет назад — во время войны Судного дня. Сейчас премьер-министр страны Биньямин Нетаньяху заявил, что эта война будет «долгой и трудной». 

— Мы живём в Кфар-Сабе, — говорит Гриша. — Это центр страны, но сирен у нас было мало. В основном мы слышали сирены и сбивание ракет в городах поблизости. Например, сбивают ракету над Тель-Авивом, а у нас окна трясутся. 

Ребята не скрывают, что взяли билет в один конец. Гриша работает в международной фирме — руководство предложило ему в случае чего лететь в Лондон. 

— На самом деле, немного страшно, — признаётся Ира. 

— В 2006 году я жил в [городе] Кармиэле, — продолжает Гриша. — Это север  Израиля. Когда «Хезболла» пулялась ракетами по-настоящему, [отлаженных] тревог ещё не было: падала ракета, только потом звучала тревога, у меня вокруг дома две недели в радиусе 100 метров падали ракеты каждый день. Сейчас у нас есть мелкий, а «Хезболла» (организация, признанная во многих странах террористической, выступает за создание в Ливане исламского государства по образцу Ирана. — Ред.) накопила ракет — даже не представляю себе сколько. Мелкого я здесь оставлять не хочу; если бы не он, возможно, мы никуда бы не двинулись. Сейчас вероятность того, что будет очень невесело, высока.

«Второй раз убегаем от войны» 

— Мы, к сожалению, не израильтяне. Мы беженцы с Украины. Второй раз убегаем от войны, — говорит Нина, женщина с короткой стрижкой и измождённым лицом. Из её большого серого чемодана торчит зонтик. Рядом стоит высокий худой юноша в очках, ее сын. 

Они приехали из Киевской области в Израиль полтора года назад, а сейчас собираются в Европу. Здесь у них живут родственники — они уезжать из страны не хотят. Нина признаётся, что чувствует себя плохо.

— Всё на стрессе. Никто не ожидал, что так будет. Назад [в Украину] нельзя нам возвращаться — там война. Из Израиля собрались уезжать, когда увидели этот ужас. Я ощутила дежавю: всё то же самое, что было на Украине, — это Буча номер два. Один и тот же почерк: что делали у нас — и тут. 

Нина с сыном летят наугад. Она планирует искать центры помощи беженцам и обращаться в организации, которые помогают украинцам. В Израиле они находились в качестве туристов, как и многие другие беженцы из Украины, не имеющие права на репатриацию. У  Нины есть разрешение на работу в Израиле, но она не думает, что они вернутся обратно. По её словам, в доме, который они снимали с сыном, не было бомбоубежища — прятаться от обстрелов было негде. 

— Да, тут [«Железный] купол» всё сбивает, но всё равно жутко: попадёт — не попадёт. Страшно. То же самое я пережила второй раз. Не хочу [больше]. Говорю сыну: давай куда-нибудь [улетим], пока есть возможность, пока летают самолёты. 

Люди, ожидающие регистрацию на рейс. Фото Марина-Майя Говзман/Spektr. Press

В очереди на регистрацию стоят в основном пары с маленькими детьми, мужчины и женщины старшего возраста, встречаются семьи в религиозном облачении.  

—  Мы тут жили в 2019 году, потом вернулись в Россию, потом прилетели сюда опять, — рассказывает Стелла, молодая женщина в модной бейсболке. — В 2019 году мы репатриировались. Я всегда думала, что будем жить на две страны. Сейчас я с дочкой собираюсь уехать. Муж остался, он уверен, что всё будет хорошо, а мы летим. Посмотрим на ситуацию и, возможно, на пару недель задержимся. Если всё будет хорошо — думаю, через месяц вернёмся. 

О войне Стелла узнала только вечером 7 октября, когда смотрела новости в телефоне. В Нетании, городе, где они живут с мужем и дочкой, сирен не было. Билеты на прямой рейс в Россию они покупали на сайте авиакомпании — на двоих вышло около 150 000 рублей. 

«Как мы оставим наших детей?» 

В то же время тысячи израильтян летят в страну, чтобы вернуться домой, поддержать близких и друзей или отправиться служить. Управление аэропортов сообщало, что за первую неделю войны — с субботы 7 октября по субботу 14 октября — в страну въехали 165 574 израильтянина. На 16 октября их количество увеличилось до 191 459 человек.

Министерство транспорта объявило об организации авиационных хабов — иностранных аэропортов, из которых в Израиль отправляются эвакуационные рейсы: в Бангкоке, Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Дубае, Афинах и Франкфурте. Однако есть израильтяне, которые не могут вернуться домой; большинство из них — в Турции. Министерство решило с помощью израильских авиакомпаний запустить четыре спецрейса для их возвращения в Израиль.

В кофейне на первом этаже женщина средних лет в форме сотрудницы аэропорта покупает себе обед. Женщину зовут Людмила, она работает на паспортном контроле в «Бен-Гурионе» и на Мосту Алленби — контрольно-пропускном пункте, что соединяет Западный берег реки Иордан с Иорданией. Сейчас это единственное официальное место для выезда и въезда палестинцев Западного берега за границу.

— На Алленби людей стало меньше, потому что туристы сейчас почти не въезжают в нашу страну, только выезжают, — объясняет она. — На Алленби 90% палестинцев из Газы или Западного берега и только 10% — туристы или туристические группы. Ну, Газа сейчас, конечно, закрыта. 

Людмила рассказывает, что её дочь сейчас в армии — служит в лётных войсках рядом с Беер Шевой. Сына пока ещё не призвали.

— Все в напряжении, естественно. Израильтяне, кто может поехать отдохнуть или к родственникам, выезжают, но уезжающих немного. Как мы оставим наших детей? Они на границах служат. У меня очень много знакомых, чьи сыновья сейчас на границе с Газой. Мы не можем выехать из страны и оставить их вот так. Мы солидарны с ними и со страной. Даже если кто-то едет немного отдохнуть — уезжает недели на две, и всё. Израиль люди массово не покидают. 

В конце терминала № 3 стоят небольшие столики с флагами разных стран. Это место сбора туристов. Возле столиков — люди, много семей с детьми, некоторые взрослые сидят на полу и развлекают малышей, уставших от ожидания. Когда иностранные авиакомпании отменили сотни рейсов в Израиль, послы приехали в аэропорт, чтобы помочь своим гражданам покинуть страну.

У столиков для сбора туристов разных стран толпятся люди. Фото Марина-Майя Говзман/Spektr. Press

Издание «Детали» со ссылкой на TheMarker цитировало посла Литвы Аудрюса Брузгу: он рассказал об открытии пункта помощи туристам, которые были в Израиле и просили вернуть их в Литву. По его словам, в начале войны посольство разослало туристам предупреждающее сообщение, и там была только общая рекомендация вернуться домой: «Это не эвакуация, — поделился он. — Мы здесь, чтобы помочь литовцам вернуться домой, только если они не могут найти билеты. Некоторые рейсы прибывают в Анталью в Турции, и там пассажиры пересаживаются на другие рейсы». Брузга добавил, что Литва решительно поддерживает Израиль.

Вероника Кучинова-Шмиголова, посол Чехии, рассказывала, что они уже помогли вернуться домой 140 чешским гражданам. Например, 11 октября, по её словам, 34 гражданина Чехии вернулись на самолёте министра иностранных дел страны Яна Липавского, прибывшего в Израиль. Липавский встретился с министром иностранных дел Израиля Эли Коэном, а потом они оба встречались с Эдвой Адар, внучкой 85-летней Яффы, которая в субботу была похищена террористами ХАМАСа.

«Хотим быть полезными» 

На первом этаже «Бен-Гуриона» понемногу собираются встречающие. Среди них много религиозных женщин в длинных платьях и мужчин в тёмных костюмах. У некоторых в руках воздушные шарики. Около трёх часов дня двери открываются — начинают выходить прибывшие пассажиры.  

Подхожу к одной семье. Женщина с мужчиной катят тележку с чемоданами, рядом шагают три девочки, на вид — от трёх до пяти лет. Вместе с ними идёт девушка — скромно одетая, в длинной тёмной юбке, но с цветастым платком на голове. Семья приехала из Нью-Джерси.  

— Моя дочь здесь, вот почему мы приехали, — говорит женщина, взглядом указывая на девушку. Та молчит. 

— Да-да, наша дочь живёт тут, у неё недавно родился ребёнок, мы её родители, и мы приехали к ней — хотим быть полезными. Мы хотим быть с ней, помогать. Это Израиль, Израиль — наш дом!  

Солдаты Армии обороны Израиля и прибывавшие пассажиры. Фото Марина-Майя Говзман/Spektr. Press

Двери разъезжаются, появляется ещё одна партия людей. Среди них парень с амулетами на шее и девушка в светлых джинсах. Это брат и сестра — Шахар и Луми. Оба прибыли из Австралии.   

— Я вернулся, чтобы защищать свою страну, — уверенно говорит Шахар. — Мы живём в кибуце Ханита, который находится прямо на границе с Ливаном. Это очень красивое место на севере страны, рядом лес, горы, прекрасный вид на море. И прямо сейчас террористы пытаются напасть на наш дом. Я прохожу военную службу как боевой медик и сейчас вернулся, чтобы помочь моей стране.  

13 октября командование Службы тыла предупредило, что имеются подозрения на проникновение в кибуц Ханита террориста или группы террористов со стороны Ливана. Подозрения не подтвердились, но опасность проникновения террористов в приграничные кибуцы остаётся с начала войны.  

— Когда всё это началось, я чувствовал себя ужасно, — делится Шахар. — Это расходилось с окружавшей меня реальностью. В Австралии я отдыхал, но после начала войны думал уже только о своих родных и близких, которые не в безопасности. Поэтому сейчас съезжу к родителям, а потом пойду в армию.

Несколько друзей Шахара оказались на вечеринке Nova рядом с сектором Газа, ставшей одним из самых страшных событий этой войны. Из-за нападения боевиков ХАМАС там погибло по меньшей мере 260 человек, многие оказались в заложниках. 

— У меня есть подруга, которая путешествовала со мной в Австралию. Две недели назад её нашли мертвой. Она была на той вечеринке, — говорит Шахар. — Кроме того, у меня есть несколько друзей, которые пропали. Всё это очень печально, очень. 

«Страшно. Но мы вернулись» 

Рядом с нами стоят несколько женщин в длинных одеждах. Они держат большой шарик в виде сердца, внутри которого — шарик поменьше с надписью «Welcome Home». Когда в дверях показывается девушка, шагающая рядом с мужчиной в костюме и тёмной шляпе, женщины срываются с места и бегут к ней. 

— Oh my gosh! — восклицает девушка.

Шенди живёт в Израиле, ездила с мужем в США на еврейские праздники — ХАМАС напал на Израиль в праздник Симхат Тора, очень важный для всех религиозных евреев: день окончания годового чтения Торы. 

Шенди (вторая слева) с мужем и встречающими её подругами. Фото Марина-Майя Говзман/Spektr. Press

— С тех пор как мы узнали о том, что случилось, думали об этом не переставая, — признаётся Шенди. — Никаких мыслей о том, чтобы остаться или задержаться в США, не было. Наша страна — Израиль. Да, сейчас страшно, очень страшно, но это наша страна. Конечно же, мы вернулись. 

Женщина в полосатой кофте сидит рядом со мной и говорит по телефону. Успокаивает родных, объясняет, что вернулась домой. Её зовут Марина. 

— Я была с мужем во Франции, — говорит она. — Отменили полёт, мы из Бордо полетели в Берлин — там сестра и племянники. Пять дней были у них, и только сегодня нам удалось вернуться. 

Марина родом из Одессы. Она живёт в Израиле уже 33 года. Её двоюродная сестра прилетела к ним, когда в Украине началась война.  

— Не знаю почему, но 7 октября мы вместе с мужем проснулись в шесть утра, — продолжает Марина. — Потом начались новости. Состояние было истеричное. У коллеги моей дочери на той вечеринке погиб брат. Мой племянник занимает большой пост в армии, он офицер и он сейчас там [в армии]. У моей близкой подруги сын-танкист — там. У ещё одной подруги сын тоже там… Я вернулась с чувством, что приехала домой и буду со своими. Завтра выходим на работу. Я медсестра в доме престарелых — пишут девочки, что он заполнен людьми из Сдерота. Со всего Юга эвакуированных привозят к нам. Тяжко.

Марина вернулась из путешествия на несколько дней позже. Говорит — вариант не возвращаться они с мужем даже не рассматривали. Фото Марина-Майя Говзман/SpektrPress

Марина прощается и уходит, на её место спустя несколько минут приходит 19-летняя Оля. Она вернулась из России в Израиль, чтобы продолжать службу в армии. 

— Я взяла отпуск на месяц, чтобы навестить родителей, — рассказывает она. — У меня были билеты, мне нельзя было не возвращаться — это дезертирство. Я летела из Екатеринбурга со стыковочным рейсом из Махачкалы. Red Wings, наверное, практически единственные авиалинии, которые сейчас летают в Израиль из России. К тому же я очень хотела вернуться, потому что скучаю по сестре, друзьям и близким. Но было очень страшно. 

У Оли в Израиле живёт и старшая сестра. По словам девушки, родители очень беспокоятся, особенно переживает мама: она бы хотела, чтобы Оля вообще не возвращалась в Израиль. 

— Я узнала о начале войны из новостей, — продолжает она. — Пока не понимала, что происходит, было несколько панических атак, особенно по ночам. Когда засыпала, было очень страшно за себя, за близких в Израиле, за родителей, которые очень за нас переживают. Я писала своим друзьям — они меня успокаивали, говорили, что армия сплачивается, они защищаются и ситуация улучшается.

В воскресенье — первый рабочий день недели в Израиле — Оля поедет на свою базу. Она служит в Иерусалиме, возле Палестинской автономии, но, по её словам, «работа офисная, без вовлечения в боевые действия». При этом трое солдат из её подразделения погибли. 

— Наше подразделение делится на части: одна часть возле Иерусалима, другая возле сектора Газа, там базы расположены по периметру. В эти выходные, когда началась война, там дежурили три солдата, знакомые моих друзей. Их украли. Потом мы узнали, что они погибли. Это было очень тяжело, особенно для моих друзей, потому что они знали их лично. 

Оля прилетела, чтобы продолжить службу в армии. Фото Марина-Майя Говзман/Spektr. Press

Перед выходом из аэропорта стоит женщина в короткой белой футболке, ее зовут Яэль. Перед ней тележки со множеством чемоданов.

— Сейчас очень много людей возвращаются из-за войны, — говорит Яэль. — Туристы уезжают, но израильтяне возвращаются, чтобы поддержать страну, пойти в армию, быть с семьями. У каждого свои причины, чтобы вернуться. Это самые разные люди: религиозные, светские — израильтяне, которые любят свою страну и хотят её поддержать в трудное время. Сейчас очень тяжёлые дни. Мужчины, женщины, дети были убиты. Наши солдаты готовятся к бою. Мой младший брат в армии. Но мы стараемся радоваться и быть вместе. 

Аэропорт пустеет — в нём становится непривычно тихо. Байден покинул Израиль, и сразу возобновились обстрелы. У мужчины, что сидит рядом со мной, в мобильном приложении срабатывает оповещение — тревога. 

Справка

Главный аэропорт Израиля носит имя первого премьер-министра страны Давида Бен-Гуриона (до 1973 года аэропорт назывался «Лод», как близлежащий город). Аэропорт основали ещё в период Британского мандата — в 1936 году. Его несколько раз атаковали террористы, но ни одна попытка угона самолёта не увенчалась успехом.

Во времена Второй мировой войны аэропорт обслуживал военные самолёты антигитлеровской коалиции, с 1 марта 1943 года превратился в военную базу ВВС Великобритании. Когда война закончилась — вернулся к обычной работе.

25 февраля 1946 года члены правой подпольной организации «Иргун», которая боролась против британского мандата, атаковали военную базу ВВС Великобритании и уничтожили 11 британских военных самолётов. Накануне войны за независимость Израиля, в конце 1947 года возле аэродрома жили еврейские, арабские и английские семьи, его охраняла местная «Полиция мандата», но ситуация в сфере безопасности всё равно ухудшилась. В 1948 году аэропорт захватил Арабский легион, позже его освободили израильские войска во время военной операции «Дани». 

В 1972 году на аэропорт напали террористы — члены японской радикальной организации «Красная армия Японии»: 26 человек погибло, 72 человека были ранены. После атаки зал встречающих отделили от прилетающих пассажиров пуленепробиваемым стеклом.

По мнению газеты Boston Globe, «Бен-Гурион» — самый защищённый от терроризма аэропорт в мире: его охраняют полиция, солдаты ЦАХАЛ и сотрудники частных охранных фирм в униформе охраны аэропорта и в штатском, чтобы поддерживать высокий уровень безопасности.  

Опустевший зал регистрации в аэропорту. Фото Марина-Майя Говзман/Spektr. Press