Центр государственного языка Латвии решил оштрафовать мэра Риги Нила Ушакова за то, что рижская дума, которую он возглавляет, ведет общение в социальных сетях с пользователями не только на латышском, но и на русском языке. Решение это беспрецедентное, мэр уже пообещал его оспорить.

Центр государственного языка — структура, не имеющая аналогов в мире, — возник возник через год после обретения Латвией независимости, в 1992 году. С тех пор деятельность этого учреждения вызывает самые противоречивые чувства у жителей республики, для которых латышский не является родным.

От продавцов до депутатов

Учреждение это финансируется из госбюджета, его цель — выявлять нарушителей закона о государственном языке: тех, кто работает в общественной сфере, но не владеет языком в должной мере.

Чаще всего в фокус внимания «языковых инспекторов» попадают продавцы — на них поступает наибольшее число жалоб от клиентов. Иногда, впрочем, достается и политикам. Центр работает по простой, но проверенной схеме. Он получает сигнал от недовольного клиента, что в таком-то заведении работник недостаточно владеет латышским, и направляет «языковых инспекторов» туда на проверку. Те определяют, действительно ли указанный работник плохо говорит на госязыке, и если да, то выписывают ему штраф — обычно в размере 250 евро. Затем провинившемуся дают полгода на то, чтобы он подучил язык, и затем проверяют снова. Если же нарушитель опять не может пройти тестирование — снова штрафуют, но теперь уже могут и поставить вопрос о его увольнении с работы.

Причем в этой ситуации не спасает даже депутатский мандат. Так, например, 23 марта 2016 года должности лишился избранный на третий срок депутат думы города Балви Иван Баранов. Инспекторы, которые прибыли проверять депутата по жалобе очередного сознательного гражданина, констатировали, что латышским Баранов владеет на недостаточном для народного избранника уровне. Поскольку сотрудничать с Центром государственного языка Баранов не желал, инспекторы подали на него в Латгальский окружной суд, который постановил отобрать мандат.

Дело еще одного депутата, Владислава Бояруна из Даугавпилской городской думы, тоже недавно было передано в суд. Его рассмотрение состоится в августе.

«Они мне заявили: у нас есть анонимные письма, которые подписаны „патриотами Латвии“, на основании этих писем мы выезжаем с проверкой к тем или иным депутатам. Исторически так сложилось, что именно партия „Visu Latvijai!“ („Всё — Латвии!“ — прим.ред) курирует языковой центр Министерства юстиции. Здесь, в Латгале, где большинство населения использует русский язык, они не имеют ни малейшего шанса получить хоть одно место в самоуправлениях. Им не верят, не доверяют, они использую методы травли. В какой стране мы живем? Я позвонил своему другу в Германию, описал ситуацию, он сказал мне — вы там что, с ума все сошли? Чтобы депутата в Германии какой-то центр, какой-то чиновник преследовал — его выбрали избиратели, и только они имеют право его убрать!», — прокомментировал Боярун ситуацию в интервью радиостанции Baltkom. На суде он, кстати, решил защищать себя сам.

Мэр Риги Нил Ушаков и мэр Москвы Сергей Собянин. Фото RIA Novosti/Scanpix

Попытки «поймать за язык» предпринимались и в отношении бывшего главы Лиепайской русской общины Валерия Кравцова, который был избран в Сейм от оппозиционной партии «Согласие». Ошибка Кравцова заключалась в том, что он честно признался в своем слабом владении латышским языком. Против депутата началась массированная кампания в ряде СМИ, к которой привлекался и Центр государственного языка. Кравцова лишить мандата не смогли, но коллеги по партии убедили его воздержаться от участия в следующих выборах. На всякий случай.

Тогда же в обществе возникли дискуссии на тему, можно ли лишать парламентского мандата человека, который недостаточно владеет латышским языком. Дискуссия эта продолжается до сих пор — защитники латышского говорят о том, что без знания языка в Сейме делать нечего, а противники — что поскольку конкретного депутата избирают граждане республики, то они сами несут за него ответственность. Не удовлетворит их ожидания — просто не переизберут в следующий раз.

Статистика Центра государственного языка (ЦГЯ) за прошлый год была озвучена на подкомиссии Сейма по государственному воспитанию на этой неделе. Выяснилось, что только в 2015 году ЦГЯ взыскал за административные нарушения «по языковой линии» штрафов более чем на 21 тысячу евро. В частности, за прошлый год было зафиксировано 479 нарушений, связанных с недостаточным владением госязыком сотрудников фирм и компаний, и 156 нарушений при маркировке товаров и составлении инструкций. Еще 29 нарушений инспекторы обнаружили при проверки наружной рекламы и афиш.

Новый поворот

Но все это истории «внутрилатвийские». Штраф, который инспекторы выписали на имя мэра Риги, — дело другое, выходящее за рамки условных государственных границ. За использование иностранных языков в Facebook учреждения и чиновников еще не штрафовали.

«Центр государственного языка все-таки принял решение оштрафовать меня за то, что Рижская дума в социальных сетях (Facebook, Twitter и Instagram) общается на русском языке. Причем о штрафе я узнал не от самого Центра госязыка, а уже от журналистов», — написал мэр Риги в своем профиле в Facebook. На русском языке.

Мэр также указал, что Закон о государственном языке при этом не регулирует язык общения самоуправления со своими жителями в зарубежных социальных сетях. Ушаков пообещал, что оспорит решение ЦГЯ.

«Рижская дума продолжит, как и раньше, общаться со своими жителями в нынешнем режиме, то есть, по меньшей мере, на трех языках — латышском, русском, английском. Центру госязыка хочется пожелать заниматься действительно тем, что у них получается — например, думать о том, как по-латышски называть покемонов. Ни на что другое они все равно не способны», — заметил мэр Риги.

С покемонами, кстати, история действительно получилась забавная. Центр государственного языка долго думал, следует ли «облатышить» это название. Этот вопрос освещали ведущие латвийские СМИ, всерьез обсуждали эксперты. В итоге «карманных монстров» решили все-таки не трогать, оставить все как есть.

Ушаков, к слову, не впервые подтрунивает над ЦГЯ. Например, ранее в Facebook он предлагал учреждению проверить живущего в городской думе кота Кузю — вдруг животное мяукает не на государственном языке. «Им  (Центру — прим.ред.) же все равно заняться нечем», — иронично отметил тогда мэр.

Главный недруг

Как показывает опыт, особо пристальное внимание ЦГЯ приковано именно к русскому. К носителям английского или, например, французского языка инспекторы привязываются гораздо реже. Отчасти это можно объяснить тем, что русский язык в Латвии распространен значительно шире английского или любого другого иностранного, ведь он является родным почти для 40% населения страны. Особенно активны в написании жалоб граждане, придерживающиеся националистических взглядов. Некоторые из них потом с гордостью выкладывают в Facebook копии своих заявлений в отношении конкретного человека.

Интересным получился казус с кафе «Ленинград», которое находится в центре Риги. Имантс Парадниекс, депутат Сейма от Национального объединения (крайне консервативной латышской партии), проходя мимо этого весьма популярного у латвийской интеллигенции заведения, увидел кириллицу и сразу же написал жалобу, куда следует. Потом, правда, выяснилось, что место это вполне патриотическое. Депутат Пардниекс, познакомившись с его владельцами, заявил, что инцидент исчерпан, поскольку «тут свои люди». От кафе «Ленинград» в итоге отстали. Причем формально к нему и не могли придраться при всем желании — название торгового знака может быть на любом языке. Это прописано в законе.

В 2012 году на референдуме население Латвии проголосовало против предоставления русскому языку государственного статуса. Фото AFP/Scanpix

Некоторое время назад я для себя принял решение стараться говорить на латышском в ресторанах и других общественных местах. Если, конечно, мой собеседник является носителем государственного языка. С русскоязычными я, естественно, говорю на русском. Это мой абсолютно добровольный выбор. Во-первых, это языковая практика, а во-вторых, таким образом я стараюсь продемонстрировать уважение к собеседнику. Мне приятно, когда латыш обращается ко мне на русском. Точно такие же чувства испытывают и они, когда с ними говорят на их родном языке.

Когда ты делаешь что-то с добром — и результат получается позитивным. Человек, который не очень хорошо знает язык, имеет куда больше шансов его выучить, чувствуя доброжелательность и поддержку со стороны носителей. Об этом говорят и психологи, и лингвисты. Но если к тебе приходит инспектор, который твердо намерен покарать за недостаточное знание, — это совсем другая история. Эта ситуация порождает исключительно неприязнь и отторжение. Не только к инспектору, но и ко всему языку. И это, на мой взгляд, очень печальная история.

У меня лично однажды был опыт общения с одним из представителей ЦГЯ. Правда, не совсем обычный. Несколько лет назад центр оштрафовал организаторов праздника в латгальском городе Резекне с участием российского Деда Мороза из Великого Устюга. Дед (разумеется, актер) разговаривал с детьми на русском языке, а перевод не обеспечили. Кто-то из родителей подал жалобу в ЦГЯ, и русскому сказочному персонажу влепили штраф. Я написал ироничную колонку на эту тему, предложив Центру пойти дальше и оштрафовать других героев русских сказок — Конька-Горбунка, Кощея Бессмертного и Ивана-Дурака, но отметив, что с Иваном-Дураком связываться опасно, потому что он всегда побеждает и в придачу берет в жены дочь царя.

Через пару недель я узнал, что один из высокопоставленных представителей ЦГЯ написал на меня заявление в полицию. Чиновник был уверен, что я, используя образы сказочных персонажей, угрожаю похитить его дочь. Полиция уголовное дело заводить не стала, но СМИ об этой истории раструбили громко. Кстати, чиновник, написавший заявление, впоследствии из Центра уволился. Правда, по другой причине.

Болевая точка

Этот эпизод я вспомнил не случайно. Все, что касается языка, в Латвии воспринимается очень эмоционально. Иногда эта реакция принимает гротескные формы.

Отношение латышей к своему языку понятно и вызывает уважение — это небольшой народ, а носителей латышского языка в мире насчитывается чуть больше миллиона человек. Русский же, напротив, является одним из самых больших языков в мире — по данным специалистов, на нем говорят около 300 миллионов.

Страх малого перед большим естественен, тем более, что на это накладывается еще и опыт совместного проживания в составе СССР. Опыт непростой, противоречивый и оставивший массу обид у обеих сторон друг на друга.

По сути, на протяжении 51-летнего пребывания Латвии в СССР доминирующим языком в республике был русский. Латышский при этом не запрещали, более того, издавалось очень много работ по изучению языка и книг, но де-факто и де-юре он все равно был вторым после русского.

На уроке по русской литературе в одной из рижских школ. Фото Reuters/Scanpix

Когда же СССР развалился, в Латвии, естественно, пересмотрели языковую политику. Сделано это было достаточно жестко — многие русскоязычные в начале 90-х годов были вынуждены уволиться, поскольку не соответствовали языковым требованиям. Таким образом, например, русских почти не осталось в госсекторе. Даже сегодня, когда большинство не-латышей владеют латышским, их процент в госсекторе крайне мал.

Это был своего рода реванш — желание показать, кто в доме хозяин. В чем-то, наверное, естественное, но для части общества обидное. Русскоязычное население ушло в частный сектор, где и сейчас русский язык является доминирующим.

Спустя 25 лет независимости языковой вопрос в Латвии остается одним из самых острых. Дело уже даже не в том, что русские им не владеют — абсолютное большинство представителей национальных меньшинств свободно говорит на государственном языке. Дело в том, что вместо любви к языку у многих выработалась если не ненависть, то безразличие. Я знаю людей, которые свободно говорят по-латышски, но делают это только по необходимости. В магазине или поликлинике они принципиально общаются на русском языке.

У меня есть друзья, которые несколько лет жили в Израиле. Приехав туда из России, они очень быстро выучили иврит. На вопрос, было ли это сложно, говорят, что нет.

«В Израиле, решив изучать язык, чувствуешь любовь буквально отовсюду. Это очень мотивирует. Тебя не упрекают в незнании, тебя благодарят за желание выучить», — рассказывают они.

В Латвии пока, к сожалению, отношение к латышскому языку у русскоязычного населения формируют не Райнис, Блауманис или Аспазия, а Центр государственного языка и политики национального толка. И это не ведет ни к чему хорошему. Думаю, и история со штрафом для мэра Риги за посты в Facebook никакой пользы не принесет — только накалит обстановку.

Любой разговор надо начинать если не с любви, то хотя бы с уважения. Только тогда что-то может получиться.