Турецкая республика, какой мы ее знали в последние полвека, окончательно умерла в ночь с 15 на 16 июля 2016 года. Последние 10 лет ее целенаправленно убивал режим исламистской «Партии справедливости и развития» Реджепа Тайипа Эрдогана. Портреты Мустафы Кемаля Ататюрка, ликвидатора Османской империи и халифата, основателя светской Турции, будут продолжать красоваться на стенах госучреждений иконой минувшей эпохи. Для лицемерного Запада, который закроет глаза на многое, лишь бы сохранить видимость сотрудничества с Турцией. Все-таки страна-член НАТО, ключевой (хотя и все более проблемный) участник конфликта внутри и вокруг Сирии.    

Но сутью наступившей эпохи станет укрепление личной власти Эрдогана и демонтаж остатков демократии в Турции. Для президента провалившийся мятеж стал поводом моментально развернуть широкомасштабную кампанию арестов оппонентов исламистского режима, быстро вылившуюся в сведение личных счетов. Было ли армейское выступление действительно настолько плохо организованным или же его лидеров с самого начала «вели» и провоцировали спецслужбы, на самом деле, не настолько важно. Важно, что турецкий режим ведет дело к строительству режима фасадной демократии, похожего на существующий в России. В нем формально присутствуют все элементы демократического государственного устройства — парламент, суды, масс-медиа — но все они парализованы политическими назначениями на ключевые посты лояльных Эрдогану функционеров, фальсификациями выборов, всевластием спецслужб и, разумеется, безлимитным доступом к государственной кормушке для «своих», включая лояльный бизнес. Турецкий вариант «фасадной демократии» может оказаться похожим на венесуэльский — то есть давать существовать более или менее дееспособной оппозиции и свободным СМИ. Но скорее всего, он все же будет существенно хуже, чем в Венесуэле Чавеса-Мадуро. И даже чем в путинской России.

Во-первых, любой российский президент располагает вторым в мире ядерным арсеналом и наследует почти семидесятилетней традиции ядерной сверхдержавы. Это порождает определенный тип ответственности за страну и мир, который всегда выступает в качестве своего рода аварийного тормоза во внешней и отчасти внутренней политике. Эрдогану такая ответственность неведома.

Реджеп Эрдоган обращается к своим сторонником на фоне портрета Ататюрка. Фото AP/Scanpix

Во-вторых, грядущий турецкий режим будет стремиться к тотальной исламизации всех сторон жизни. Преследования оппонентов будут носить намного более жесткий характер, чем в Венесуэле или России. Политический ислам не терпит полутонов, принцип «Кто не с нами — тот против нас!» для него главный. Заранее отвечу на вопли дежурящих в блогах либерал-атеистов: даже не сравнивайте придуманную вами «клерикализацию России» с тем, что ждет Турцию в ближайшие годы. Так называемое «доминирование РПЦ» в российском общественном пространстве — ничто иное как попытка крайне слабой церкви с небольшим числом активных верующих прибиться к довольно слабому авторитарному режиму для совместного поиска легитимности и опоры в тотально атеистическом, аморфном, пассивном, а от того потенциально нестабильном обществе. 

В Турции же — и это в-третьих — мы имеем дело не с метафорическим «Уралвагонзаводом» и бесправными среднеазиатскими дворниками, которых свозят на митинг за пятьсот рублей и отгул, а с миллионами преданных сторонников религиозного авторитаризма. Они готовы вставать грудью на пути танков, скандируя «Аллаху акбар!» Не светские либералы, левые, курды, а сторонники правящего исламистского режима стали главной действующей силой минувших дней. Именно они нанесли поражение организаторам переворота. Именно они сегодня отмечают победу судами Линча над сдающимися в плен мятежниками.  

Впрочем, у российской правящей верхушки есть с турецкой нечто общее: и в Анкаре, и в Москве верят в теории заговора и за всем видят «руку Вашингтона». Министры Эрдогана уже обвиняют американцев в организации переворота. Их шеф пока ограничивается требованием выдачи бывшего союзника, а ныне заклятого врага, проживающего в Филадельфии мусульманского общественного деятеля и проповедника Фетхуллы Гюлена.  США Гюлена на неминуемую расправу не выдадут. Это теперь станет поводом для беспрерывной антиамериканской кампании эрдогановского режима в подконтрольных ему СМИ. Кстати, других там скоро останется мало. Президент Турции известен своей ненавистью к журналистам, которых он и до переворота охотно сажал в тюрьму. Коллег теперь ждут еще более опасные времена. Уже блокировавший Твиттер, Эрдоган с удвоенной силой возьмется за социальные сети и приложения-мессенджеры, под предлогом, что их использовали заговорщики. Ирония истории в том, что, по меткому наблюдению российского блогера Олега Козырева, режим Эрдогана спасло то, чего он больше всего боялся — соцсети и народные выступления.

Последствиями провалившегося мятежа станут не только репрессии внутри Турции и ухудшение отношений Анкары с Вашингтоном и союзниками по НАТО, но и укрепление связей с Москвой. Для Кремля имеет критическое значение беспрепятственное использование Босфора и Дарданелл для снабжения группировки в Сирии и помощи режиму Башара Асада. При Эрдогане, даже в период конфликта из-за сбитого российского военного самолета, проблем с использованием проливов не возникало. При прозападном военном правительстве, тесно связанном с союзниками по НАТО, они вполне могли бы появиться. Так что, уверен, диалог Анкары и Москвы пойдет более энергично. Всегда сближавший Эрдогана и Путина антиамериканизм поможет укрепить взаимопонимание.

Сторонники Эрдогана поздравляют друг друга с победой, 16 июля 2016 года. Фото AFP/Scanpix

Кремль обязательно воспользуется турецким кризисом в своих целях. Во-первых, государственная пропаганда начнет сейчас раскручивать тему очередного «вашингтонского заговора» против «неугодного режима». Тема же заговорщиков, использовавших современнее средства коммуникации станет поводом для нового законодательства о ещё более жестком контроле над интернетом.

На вопрос «Кто виноват?» лично у меня есть ответ: главную ответственность за турецкую политическую катастрофу несет Европейский союз. Именно его руководство с конца девяностых требовало от турецких политиков покончить с особой ролью военных, как гарантов светскости государства в качестве предварительного условия для переговоров о вступлении в ЕС. Турецкий политический класс сопротивлялся этому требованию демонтажа ключевого элемента наследия Ататюрка. Эрдоган с радостью выполнил его, под ободрительные возгласы из Брюсселя. Он уволил и посадил старших офицеров и генералов, которым не нравилась его политика укрепления личной власти и ползучей исламизации. В европейских столицах надеялись на мифическую «исламскую демократию» в Турции и потому смотрели сквозь пальцы на политизированные судебные процессы с крайне сомнительными доказательствами «заговора военных против демократии». В большинстве своем не служившие в армии, пустившие под нож собственные военные бюджеты, вечно подозрительно относящиеся даже к своим людям в погонах, европейские чиновники и депутаты помогли Эрдогану ликвидировать единственную силу, которая была способна эффективно ему противостоять.

Впрочем, обещание членства в ЕС, даже если кто-то и собирался его выполнять, оказалось фикцией — на него попросту наложила вето Германия. Эрдогана это даже обрадовало: проевропейские светские силы в Турции оказались этим надолго скомпрометированы и ослаблены. Лидерам Европейского союза некого винить, кроме самих себя, за появление на восточных границах союза исламистского авторитарного режима, имеющего под ружьём одну из самых многочисленных и боеспособных армий в мире.

Что будет дальше? Хуже всего дела будут обстоять для не приемлющих режим исламистов турок. Их буду сажать, выгонять с работы, выталкивать из страны. Лояльные полиция и спецслужбы получат еще больше полномочий. Разумеется, Турция не станет второй Саудовской Аравией, но и институты республики будут разрушаться и дальше. Новый авторитаризм стал реальностью. НАТО ждут непростые отношения с капризным и неверным союзником, который будет стремиться разыгрывать российскую и сирийскую карты против альянса, ставить палки в колеса коалиции против запрещенного в России ИГИЛ. Люди Эрдогана еще до попытки переворота заговорили о «нормализации» отношений с Дамаском. Уверен, этот процесс будет очень скоро запущен.

Сегодняшний триумф Эрдогана может казаться долгим. Его оппоненты дезорганизованы и деморализованы. Турцию ждут долгие сумерки. Никому от этого не станет лучше.