Кремль обнародовал новую концепцию внешней политики, которая, за исключением двух-трех пунктов, оказалась, в сущности, старой. Точнее той, которая была принята в 2013 году.

Интересно, что даже тех не очень существенных изменений, которые внесли в текст в Совете безопасности России, вполне достаточно, чтобы понять — ситуация изменилась.

Отношения с Украиной перестали быть приоритетом (а они им были три года назад), хотя предложение о сотрудничестве есть, наравне с обещанием участвовать в урегулировании «внутриукраинского конфликта». Читайте: «Своего участия в войне не признаем, но от минских соглашений не отказываемся».

Появился пункт о поддержке независимости и территориальной целостности Сирии. Читайте: «Башара Асада не сдадим!»

Наконец, в американский раздел добавлен новый абзац: «Россия не признает экстерриториального осуществления США своей юрисдикции вне рамок международного права, не приемлет попыток оказания военного, политического, экономического или иного давления и оставляет за собой право жестко реагировать на недружественные действия, в том числе путем укрепления национальной обороны и принятия зеркальных или асимметричных мер». Читайте: «Мы готовы создавать вам проблемы и дальше (например, с помощью наших хакеров), если санкции сохранятся или будут ужесточены». Кажется, свою способность «асимметрично» отвечать российскому руководству придется доказать довольно скоро.

За день до обнародования новой внешнеполитической концепции и ежегодного обращения президента Путина к Федеральному собранию, палата представителей конгресса США утвердила предложение о создании специального Комитета по противодействию активным мероприятиям Российской Федерации, предпринимаемым с целью оказания влияния на народы и правительства. Государственный департамент, ЦРУ, ФБР, министерства обороны, финансов и энергетики, генеральная прокуратура, и, если потребуется, другие ведомства, должны будут делегировать своих представителей в этот комитет. Он сможет получить бюджет и штат сотрудников для того, чтобы противодействовать угрозам со стороны России. В их список, по мнению конгрессменов, могут попасть не только «пропаганда», «дезинформация» и «финансирование агентов влияния», но также «политические убийства» и «терроризм». Учитывая то, что речь идет о «правительствах» и «народах», сферой интересов нового межведомственного комитета станет весь мир. Это решение фактически сразу серьезно ограничивает возможность разрядки напряженности в отношениях с Вашингтоном, на которую многие в Москве рассчитывали в связи с победой на президентских выборах Дональда Трампа. Конгресс как бы дает понять избранному президенту, что будет жестко следить за его деятельностью на российском направлении.

Дональд Трамп. Фото AFP/Scanpix

Кажется, это понял и Владимир Путин, который о будущем отношений с Соединенными Штатами высказывается предельно осторожно. В Кремле явно не готовились к триумфу нью-йоркского миллиардера. Там, практически как и во всем мире, заранее отдали пальму первенства Хиллари Клинтон. Протрамповская предвыборная пропаганда в российских государственных СМИ велась с одной целью — подготовить к победе Клинтон подходящее объяснение: во всех бедах виновата бесчестная американская «Система», не пустившая знаменитого девелопера в Белый дом, потому что тот очень любит Россию. Теперь эту большую любовь Трампа придется проверять на деле. Судя по первым назначениям в его будущей администрации, проверка может принести не самые обнадеживающие результаты.

Главная надежда Кремля теперь — обещание совместно бороться с международным терроризмом. Эта тема занимает заметное место и в новой концепции внешней политики, и в последних выступлениях Владимира Путина. В сущности, это единственное предложение, которое Москва готова сделать Вашингтону. Примут ли его американцы, пока неясно. Хотя бы потому, что с точки зрения многих из тех, кто претендует на высокие посты в команде Трампа, главную угрозу американским интересам несет даже не так называемое «Исламское государство», а Иран. А с ним у России как раз сложился стратегический союз.

Кроме того, конкретные возможности России в борьбе с исламистами тоже не вполне ясны. Продолжающийся не первый месяц штурм Алеппо продемонстрировал всему миру те ограничения, с которыми связана борьба с повстанцами, по сути дела, городскими партизанами. Подтвержденный теперь факт переговоров российских военных с частью боевиков доказывает: в Кремле осознали, что одними ударами с воздуха проблему не решить. Это, в свою очередь, дает новые рычаги влияния на Москву Башару Асаду. Он довольно удачно перешел из роли клиента на роль равноправного союзника- партнера. Оставить его без поддержки означает для Кремля чувствительное военное и политическое поражение.  

Возникает впечатление, что самым лучшим исходом для Кремля было бы затягивание переговоров с новой американской администрацией в надежде на то, что в Европе сложится более благоприятная политическая ситуация. Параграфы новой концепции внешней политики, посвященные ЕС, несмотря на санкции, сформулированы значительно мягче, чем американский раздел. Кремль вновь намекает на то, что европейцам мешают полностью и окончательно открыться навстречу Москве интриги и давление Вашингтона. Эта нехитрая мысль восходит к брежневской политике откола Европы от США путем интенсивных контактов с Францией и ФРГ. И, как и во времена позднего СССР, концепция эта приносит лишь ограниченные результаты. Если вспомнить, что сделали для России такие друзья как венгерский премьер Виктор Орбан или итальянский глава кабинета Маттео Ренци, можно смело сказать — ничего заслуживающего упоминания. Все решения по санкциям принимались в ЕС единогласно. А российскую карту эти политики используют для демонстрации своей независимости от «диктата» Брюсселя и, что еще важнее, Берлина электорату дома.

Владимир Путин и канцлер Германии Ангела Меркель. Фото Sputnik/Scanpix

Вдобавок, заявления Дональда Трампа, который в ходе предвыборной кампании не раз давал понять, что европейцам стоит больше заниматься своими делами и меньше рассчитывать на Америку, привели к неожиданному результату. Ангела Меркель призвала европейцев самостоятельно укреплять свою безопасность и оборону. Это явно не то, чего хотели бы в Москве.

В общем, три года назад, когда в Совбезе России писали предыдущую концепцию внешней политики, Москва вполне могла рассчитывать на значительно большую стабильность и благожелательность мирового сообщества. С кремлевским авторитаризмом к тому моменту все смирились. Европейцы и американцы готовились тогда сосуществовать с российским режимом долгие годы в расчете на спорадическое сотрудничество по отдельным вопросам (той же борьбы с терроризмом, например).

Захват Крыма, война на востоке Украины и операция в Сирии все кардинально изменили. Российское руководство, сделавшее своей полуофициальной стратегией непредсказуемость, всеми этими «асимметричными мерами» и «адекватными ответами» попросту испугало Европу и Америку. Испуг и желание застраховаться от новых сюрпризов пройдут не скоро. И никакая концепция это не способна изменить.