Необычные зоны для необычных людей. Ольга Романова о том, как бывшие силовики отбывают наказание Спектр
Четверг, 28 марта 2024
Сайт «Спектра» доступен в России через VPN

Необычные зоны для необычных людей. Ольга Романова о том, как бывшие силовики отбывают наказание

Фото ITAR-TASS /Scanpix/LETA Фото ITAR-TASS /Scanpix/LETA

Сказали, что в России не хватает зон. Но не обычных зон для обычных людей, а специальных зон для силовиков. Сейчас их сидит 11 550 человек, и то пришлось построить две новые зоны (вернее, переделать под них две обычные зоны). Но и этих мест не хватает.

Давайте разберемся, что случилось. Для начала посчитаем, насколько больше стали сажать правоохранителей. В 20 зонах для безопасного содержания бывших сотрудников правоохранительных органов сидит в среднем по 578 человек (где-то больше, где-то меньше). При этом две зоны появились только что в связи с нехваткой мест, то есть посадки среди силовиков увеличились за год приблизительно на 10 процентов. Еще совсем недавно в существовавших 18 колониях мест было в избытке, а сейчас выбраны лимиты даже с учетом прибавки двух новых зон (и мы не знаем, насколько они большие — рассчитаны на 300 человек или на полторы тысячи). То есть по самым скромным подсчетам, на протяжении последних трех-четырех лет примерно на 10 процентов каждый год увеличивается число осужденных сотрудников правоохранительных органов.

Фото TASS/Scanpix/LETA

Фото TASS/Scanpix/LETA

Кто эти люди? Это бывшие прокуроры, следователи, судьи, таможенники, сотрудники ГИБДД, ФСБ, МВД, ФСИН — причем неважно, как долго они были бывшими: уволили ли их в процессе следствия или суда, или они работали в правоохранительных органах когда-то давно. Более того: осужденный (как и арестант) имеет право на безопасное содержание, если, например, он проходил срочную  службу во внутренних войсках. В СИЗО их тоже содержат в отдельных камерах.

Почему их содержат отдельно? Кстати сказать, это очень хороший вопрос. Считается, что обычные арестанты, завидев бывшего сотрудника, немедленно сделают его жизнь небезопасной. Поэтому их надо содержать раздельно. Это странное соображение. А бизнесменов и банкиров можно? Они же потенциальный объект для вымогательства. А педофилов и насильников можно? Они первыми становятся жертвами авторитетных криминальных граждан. А лиц нетрадиционной сексуальной ориентации можно? А террористов? Почему такие преференции только бывшим сотрудникам? Может быть, они были бы склонны меньше нарушать закон, если бы знали, что им сидеть со всеми. Например, с теми, кого они вчера пытали. Эта мысль представляется весьма разумной.

Чем отличаются условия содержания бывших сотрудников от обычных осужденных граждан? Да ничем. Разве что в зонах для бывших сотрудников нет «черного хода» — блаткомитета, разных стремящихся к воровской жизни осужденных и прочих атрибутов профессиональной преступности. Во всем остальном — все то же. Отношения сотрудников ФСИН к своим бывшим коллегам точно такое же, как и в других зонах к обычным осужденным. Принцип тот же: «Умри ты сегодня, а я завтра». Можно ли создать там особые привилегированные условия? Конечно. Как и в обычной зоне. За деньги или по убедительной просьбе оставшихся на воле коллег, которым трудно отказать — конечно. Если дело не связано с политикой или с участием влиятельных врагов — можно договориться и об ускоренном и беспроблемном условно-досрочном освобождении.

Фото AFP PHOTO /Scanpix/LETA

Фото AFP PHOTO /Scanpix/LETA

Но почему их стало заметно больше — осужденных сотрудников правоохранительных органов? Потому что такова особенность кормовой базы. Что (и кто) был главной и традиционной кормовой базой правоохранителей всех рангов? Бизнес. Состоятельные люди. Однако с частным бизнесом произошли серьезные изменения: почти 20 лет его раскулачивали, и весьма успешно. Его практически не осталось — он теперь либо государственный, либо напрямую связан с государством. То есть рулят там не бизнесмены, а новое дворянство — бывшие или действующие сотрудники правоохранительных органов. Именно они сейчас самый состоятельный класс России. То есть кормовая база.

Однако кроме прямого бизнеса, имеется и бизнес теневой, не менее крупный — вспомните хотя бы миллиарды полковника Захарченко. Это тоже кормовая база. И сами миллиарды, и полковничье место под солнцем. Отсюда внутривидовая борьба. В которой так или иначе задействованы все виды и подвиды правоохранителей.

И вот результат: нехватка зон для бывших сотрудников.

Надо строить новые. Святое дело.