Любая трагедия в эпоху социальных сетей стремительно уносит обсуждающих в бездны морали — кому можно сочувствовать, а кому нельзя? Кому необходимо сочувствовать в первую очередь? Существуют ли для террористов оправдания?

Убийство в Анкаре российского посла Андрея Карлова — не исключение. Налицо и скорбь, и злорадство, и обвинения в недостаточной скорби, в чрезмерной скорби, в неоправданном злорадстве, в слишком умеренном злорадстве (вплоть до подсчета в официальных СМИ — кто выразил соболезнования, а кто нет; президент Украины Петр Порошенко, например, не выразил и заклеймен).

Спойлер — радоваться убийствам безоружных людей стыдно. Даже если вы уверены, что это в отместку за другие убийства безоружных людей. Оправданий терроризму нет. Но на самом деле за этими увлекательными спорами спряталась совсем серьезная проблема.

Мы ведь все теперь — послы России. Тут нет никакого пафоса, стремления поддержать жертв трагедии или все на той же трагедии попиариться. Ничего общего с изготовлением плакатов типа «Я — Шарли» или наклеиванием летных шлемов на юзерпики (модное было дело у патриотических блогеров после того, как турки сбили российский «Су»). Это простая констатация факта и закономерный итог внешнеполитических успехов руководства РФ.

Можно строить сложные или совсем простые версии того, кому убийство выгодно. Этим со вчерашней ночи занимается, например, государственное телевидение. Кстати, в телевизоре преобладают простые версии — целью теракта было поссорить Россию и Турцию, что уже, очевидно, не удалось. И выгодно это Обаме (теперь в мире российской пропаганды сразу две Америки — сияющая Америка Трампа и догнивающая Америка Обамы, и обе как-то умудряются уживаться).

Ну, или, например, заказчики те же, а цель — «втянуть Россию в полномасштабную войну на Ближнем Востоке». Россия-то, оказывается, не втянулась еще в войну по доброй воле и без всяких провокаций, представляете себе. Для полной масштабности надо бы второй авианосец, наверное, загнать в Средиземное море, да вот беда — нет второго авианосца.

Российский авианосец «Адмирал Кузнецов». Фото Sputnik/Scanpix

Можно, впрочем, винить в организации убийства российского посла российские спецслужбы — круг безумия замкнут. И винят. Правда, по понятным причинам, в социальных сетях, а не в ток-шоу у Владимира Соловьева.

Наверное, это все интересно, но, как минимум, избыточно, как любая конспирология. Убийство посла — сильный политический жест, провоцирующий порассуждать об исторических аналогиях. Минус в том, что исторические аналогии никогда не работают, мир, в котором убили Грибоедова, ничем не похож на мир, в котором убили Карлова, а современный террор — на истребление социалистами-революционерами членов царской фамилии. Современный террор слабо интересуется именами и званиями.

Именно поэтому такими же послами России для тех, кто их убил, были и пассажиры самолета, взорвавшегося над Синаем после начала операции российских ВКС в Сирии. Таким же послом России является и любой из нас — просто по факту наличия этой самой военной операции. И при этом совершенно неважно, считаете ли вы, что взятие Алеппо является вершиной военного искусства и гуманизма одновременно или что это акт массового убийства гражданских лиц.

Для террориста — не важно.

Россия по доброй воле влезла в несимпатичный мир, именуемый официально «исламистским», где противостоят друг другу, а также всем, кто рискнет их задеть, разнообразные запрещенные и незапрещенные в России группировки. И этот мир отвечает, как умеет, всем, кто окажется поблизости — бойцам спецназа, медсестрам, послу, пассажирам гражданского лайнера. Достаточно просто оказаться в ненужном месте и в ненужное время.

Это цена за возможность жить внутри государства, не имея шанса влиять на его политические решения. И не демонстрируя желания за такой шанс побороться.

Разрушенный квартал Алеппо. Фото REUTERS/Scanpix

У государства, между прочим, тоже проблемы, за которыми не нужно ездить в Анкару. Трещит по швам модель, объяснявшая, зачем, собственно, Россия воюет в Сирии. Россия, как известно любому зрителю телеканала «Россия 1» или читателю инстаграма Рамзана Кадырова, воюет в Сирии, чтобы остановить террористов на дальних подступах. Если бы мы не били их там, они бы уже взрывали российские города.

Однако за последнее нападение на полицейских в Грозном берет на себя ответственность запрещенная в России организация ИГИЛ. А ФСБ рапортует, что боевики запрещенной ИГИЛ, готовившие серию терактов, обезврежены в Москве. Хмурые лица, взрывные устройства, оружие — понятный и пугающий видеоряд. Конечно, специфика работы ФСБ такова, что невозможно проверить, кого они на самом деле задержали. Но заявления уже достаточно, чтобы поставить под сомнение успешность и осмысленность войны на дальних рубежах.

Тут, правда, предмета для спора об этике нет: поводов сочувствовать пропагандистам, которым придется изобретать новое объяснение для успехов внешней политики, не существует. Тем более, что пропаганда к противоречиям нечувствительна, и они как-нибудь выкрутятся. Хуже, если ФСБ рапортует о реальных достижениях. Потому что это значит, что война уже здесь и не надо ехать в Турцию, чтобы оказаться в числе послов России.